Тень Феникса (СИ) - Горянов Андрей (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Когда так долго не спишь, страх притупляется, ослабляются чувства и весь мир превращается в некое подобие мира реального, его тень. Ты будто бы остаешься в полном одиночестве, в то время как другие люди существуют где-то отдельно от тебя. Любое мышечное напряжение отзывается таким сердцебиением, что можно оглохнуть от ритма пульсации собственных вен. Во рту металлический привкус, и солнце нещадно изжаривает тебя до хрустящей корочки. Но отчего-то ясность сознания не покидает меня, как прежде. Я отчётливо понимаю, что происходит, и что мне нужно сделать, чтобы спастись. Но я будто заперт внутри самого себя и наблюдаю за происходящим через мутное стекло, управляя собственными руками и ногами как какими-то чужеродными механизмами, отказывающимися подчиняться. Реальность это или фантазии больного разума? Раньше я бы без раздумий назвал это игрой воображения или болезнью души, но теперь осознаю: всё происходящее со мной происходит в действительности.
Впереди, насколько хватало взгляда, простиралась каменистая пустошь, поросшая редкими кустами и заваленная камнями различных форм и размеров. Крутые холмы сменялись обширными низинами, но, как бы глубоко ты ни спустился, отовсюду можно было видеть величественные пики гор, покрытые белыми шапками снега. Почти невозможно было сказать, как далеко находятся эти горы, потому как, только зная истинный размер их, можно было утверждать, что до подножий еще долгие-долгие дни пути, а вовсе не пара дневных переходов, как могло показаться сначала. Можно идти весь день, всю ночь и снова весь день, но горы вдалеке будто бы не становятся ближе ни на шаг. Вид их одновременно завораживает и пугает, стоит только представить себя возле одного из морозных пиков, поднимающихся на невообразимую высоту. Только с их помощью мне удавалось все эти дни идти вперед, забыв о еде и отдыхе. Организм мой, смирившийся с таким положением дел, будто бы и перестал требовать пищу, чего не скажешь о несчастных лошадях, также обреченных мною на страшную смерть.
Я шел по пустынному тракту, превратившемуся в узкую каменную полоску, на которой две телеги уже не смогли бы разъехаться, до тех пор, пока силы окончательно не покинули меня. Казалось, за спиной у меня не маленькая походная сумка, а целая глыба, пригибающая меня к земле своей тяжестью. Было жарко, но вокруг, насколько хватало взгляда, не виднелось ни деревца, ни камня, в тени которого можно укрыться от полуденного зноя. Но в то же время не было и призраков, меня преследующих: палящее солнце этих земель не давало им ни единого шанса. Едва ли я когда-нибудь мог себе представить, каково это, идти вперед на пределе своих сил, но в тот день мне довелось узнать также, что значит шагнуть за этот самый предел. Человеческие возможности поистине огромны, в чем мне удалось убедиться, и когда разъезд из трёх всадников подобрал меня, я уже не замечал ничего вокруг, упорно продолжая шагать к горизонту. Меня куда-то везли, но я мог наблюдать только землю, быстро плывущую подо мной. Затем темнота. Чьи-то голоса поблизости.
— Позовите Августина, позовите его, — только и смогли произнести мои запекшиеся от жары губы.
— Нет нужды звать его, — раздался где-то рядом знакомый голос.
Я уже не мог различать окружающий меня мир, поскольку сил не осталось даже на то, чтобы держать глаза открытыми.
— Я убил его.
— Великого магистра?
— Да.
— Как именно ты это сделал?
— Я… кажется, сжег его, поджег капитул.
— Поджег старика в собственной постели, пока он спал? Несомненно, поступок достойный благородного воина.
— Всё было не совсем так. Я был будто бы в бреду.
— Хочешь сказать, тобой будто бы кто-то управлял? Говорил через тебя и действовал?
— Да, похоже на то.
— Ты когда-нибудь бывал в доме для душевнобольных? Наверное, не доводилось, потому как то, о чем ты говоришь…
— Это совсем другое!
— Правда, Марк? Наверное, ты еще и слышал чей-то голос? Каков же голос Бога на самом деле?
Взгляд мой, до той поры затуманенный, немного прояснился, и я смог разглядеть часть красного одеяния того, кто стоял передо мной.
— Я…
— Чей же это был голос? Бога или, быть может, ангела? Может, он тебе даже сказал, что ты — избранный? Для того чтобы избавить мир от зла. А для этого нужно убить Великого магистра. Всё так?
— Нет, всё было совсем не так. Я очнулся в объятой пламенем комнате, посреди которой металась фигура в огне, а двери которой оказались закрыты. И мне были дарованы крылья, дабы я мог спуститься вниз с самой вершины…
— Крылья? Ты сам в это веришь? Не может ли быть так, что болезнь, вызванная твоей раной, сыграла с тобой злую шутку? Что если ничего этого не было? Что если пожар в капитуле — просто несчастное стечение обстоятельств, свидетелем которого ты стал? Можешь ли ты положиться на свой рассудок теперь, после того, как заявил о том, что с тобой говорил сам Антартес, направивший твою руку для убийства магистра и даровавший тебе крылья, чтобы скрыться с места преступления? Что из этого реальность, а что — твоя фантазия?
— К чему все эти вопросы? Я не сошел с ума.
— Так говорят все умалишенные. Ты ведь и сейчас пребываешь в бреду. Ты — убийца и сумасшедший!
— Не смей говорить так!
Какая-то чудовищная сила взметнула меня на ноги, едва не подломившиеся подо мной, стоило мне принять вертикальное положение. Вокруг меня всё та же местность: дорога, засыпанная бурой пылью, камни и редкие кусты. Я совершенно один, а вокруг уже сгущаются сумерки. Горло болит от жажды, и я судорожно пытаюсь нашарить почти пустой бурдюк у себя на поясе. Вода в нём горячая, но я уже не замечаю гнилостного запаха, преследовавшего меня всё это время. Его просто нет. Зато призраки никуда не делись, собрались вокруг, прячась в тенях, почти незаметные беглому взгляду.
Я достаю меч и чувствую шевеление где-то справа, на самой грани бокового зрения. Одна из теней бесшумно поднялась с земли и направилась в мою сторону, закрывшись щитом и выставив меч. Действительно ли это просто видение? Оживших мертвецов не существует. Никому не под силу вернуться с другой стороны. Я безучастно наблюдаю за тем, как призрачный меч, всё ускоряясь в длинном замахе обрушивается на меня. Еще мгновение и он разрубит меня. Я, кажется, даже слышу свист рассекаемого сталью воздуха, вижу зазубренную кромку и пятна запекшейся крови. Просто иллюзия больного разума? Меч проходит сквозь меня и превращается в дым. Призрака больше нет. Есть только я и бескрайняя долина, очерченная ледяными шапками далёких гор. Я достаю свой плащ и укладываюсь спать. Прямо посреди безлюдного тракта, укутанного сугробами бурой пыли.
***
К капитулу я вышел только после полудня. По пути мне довелось пройти мимо двух маленьких поселений, состоящих из нескольких глиняных лачуг, где мне удалось разжиться водой и припасами. Истощенный длительным голоданием организм требовал пищи, причем в огромных количествах, но я знал, стоит мне по неосторожности переесть, меня скрутит в бараний рог, и разогнуться уже вряд ли получится. Поэтому, щедро заплатив найденному мной поутру местному жителю, единственному, кто кое-как понимал официальный имперский язык, я перекусил почти пустой похлебкой, после чего долго отпаивался козлиным молоком, лёжа в тени фисташкового дерева. И пока я лежал, глядя в безоблачное небо, всё раздумывал над тем, чем же здесь живут люди, поскольку на ум мне не приходил ни один вид деятельности, которым можно было бы заниматься в этой каменной пустыне. Вопрос этот измучил меня донельзя, но радушный хозяин, принявший меня под свой кров, умел произносить лишь несколько слов, среди которых главными были «вода» и «деньги».
Покидая это место, я заметил несколько коз, жевавших в загоне сено. Видимо, местные всё-таки знали, где в этой каменной пустоши найти луга, пригодные для выпаса скота. Я же за всё время моего пути, казалось, не встретил ни единой свежей травинки.
Стены капитула, вокруг которого раскинулось небольшое селение с домами из кирпичей цвета придорожной пыли, возвышались на скальном выступе близ мелководной реки, название которой переводилось с местного как «Указующая путь». Какой именно путь она указывала, я не совсем понимал, но предполагал, что путь этот — вдоль её русла до самого моря Тьмы, за которым простирался край нашего мира. Пусть астрономы и утверждают, будто земля наша имеет форму шара, но те, кто хоть раз видел чёрную стену на горизонте темного моря, с ними вряд ли согласятся.
