Йормундур (СИ) - Азырова Анна (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Под навесом каменного портика окружённый мраморными колоннами и балюстрадой по бокам на троне восседает аль-Хакам. Вокруг него всё сияет золотом и шелками. Сам трон представляет собой не массивное кресло северных королей, а мягкую широкую софу с удобными подушками. Каркас дивана выкован из ребристого металла с позолотой, изножье закрыто до самого пола и плавно переходит в совершенно прямые спинку и подлокотники. В изголовье металл вытягивается пирамидой, а строгие линии уступают место извилистым.
Первым утренним посетителем халифа оказалась его супруга, вернувшаяся к своему извечному обличью закутанного в тёмные одежды Джафара. Аль-Хакам принимал Субх с неохотой и широко зевал, но решимость её была непоколебима.
— Мой муж, ярл и его люди, которых ты приютил с таким радушием, не те, кем себя выдают, — зазвенел голос Авроры о просторные стены залы. — Мои источники подробно доложили о бесчинствах этих варваров в Галисии.
— Да что ты? — властитель подпёр бородатую щёку кулаком, искоса поглядывая на клюющих носом стражей-копейщиков. — Христиане получили по заслугам. Ты забыла, как они обходятся с нами и евреями?
— Гундред выкашивает мирных крестьян без разбору! Жрец Лундвар надоумил его предавать мечу не только взрослых мужчин, но и всех детей — даже младенцев! Вдов эти шайтаны насилуют, дабы те родили им сыновей, но женщины так убиты горем, что не хотят такой жизни!
Аль-Хакам выпрямился на троне, его охрана разлепила очи, вытаращившись на Субх.
— Вероятно, твои неведомые источники приукрашивают правду…
— Пророк учил нас брать вдов на попечение, коль лишили их мужей и отцов. Щадить и любить детей, как своих собственных. Муж мой, ты гневишь Аллаха! — карие глаза Авроры сверкнули над чёрной маской.
— Постой, а не тот ли уродливый евнух, которого отдал нам Гундред, наплёл тебе небылиц? — оживился аль-Хакам.
— Так ты мне не веришь? — женщина гордо окинула взглядом каменные лица супруга и его прислужников. — Пускай. Я вернусь очень скоро, и мои доказательства тебе не понравятся.
Вставший с первыми петухами Лундвар позволил себе прикорнуть каких-то пару часов. Хоть роскошные покои Алькасара располагают к отдыху и наслаждениям, жрец прислушивался к дребезжанию каждой ниточки в паутине слухов и сговоров, которой оплёл себя. Очень скоро поиски вывели на двух стражей царских казематов. Он пригласил их в башню, отведённую Джафаром специально для Гундреда с дружиной. Миновав многочисленные закоулки крепости, сарацины с позволения привратников ступили на территорию гостей халифа. Сам ярл и его воины мирно отсыпались после попойки на турнире. Миновав храпящие тела с разбросанной вокруг них битой посудой и объедками, мавры вошли в спальню Лундвара, светлую и прибранную.
Жрец оторвался от большого окна, за которым с высоты открывается край города и площадка перед башней, где снуёт стража. Первым делом доносчикам была обещана щедрая плата, дабы развязать языки. Поскольку дело, по-видимому, касалось нормандцев, арабы рассказали, мол, захаживала к ним накануне белокурая северянка. Она уболтала, опоила и даже ключи украла у неповинных ни в чём караульных. А ещё с интересом расспрашивала, где держат пленника, отданного ярлом Джафару.
Заручившись поддержкой, Лундвар велел слугам халифа подождать своей награды. Картина событий начала складываться воедино. Жрец подозревал, что Корриану не дали умереть от голода и жажды друзья-берсерки, но это была Тордис и никто иной. Налицо сговор с предателем! Служитель асов надел свою мантию, ладонь оперлась на змееглавый посох, и высокие двери покоев распахнулись, пропуская хозяина в коридоры башни.
Пара разбуженных нормандцев живо протрезвела, когда Лундвар велел поднимать всех и скликать на срочное собрание в большой зал на первом этаже. Прибежали и замковые рабыни, наскоро прибравшие весь бедлам и раскрывшие ставни. Не успел выветриться хмельной смрад, как жрец предстал перед толпой сонных помятых забулдыг.
— Кто из вас видел Тордис или знает, где она может быть? — зычно спросил Лундвар. — Викинги захлопали глазами, молча переглядываясь. — Что насчёт Токи и Эсберна? Соображайте, пьянь! — неспешно прошёлся вдоль сборища, посох отбил тревожный стук.
— В чём они провинились? — крикнул кто-то из ратников.
— Боюсь, все трое сговорились с предателем Коррианом. Вчера во время боёв они проникли в тюрьму, чтобы вызволить его. Конечно, они знали, что в случае провала халиф обезглавит нас всех.
Шепотки в толпе перешли в возмущённый гомон. По лицам скользнули злость и недоумение.
— Тордис бросила Корриану вызов! Они бились по-настоящему!
— Я видел парней на турнире! Они вместе со всеми пировали!
Вернувшись к середине зала, Лундвар замер в уверенной позе. Древко с железным наконечником ударило об пол, затыкая болтливые рты.
— Похоже, настал час раскрыть вам глаза. Мы давно подозревали, но теперь совершенно ясно, что Тордис не настоящая дочь Гундреда. Безродная девка солгала нам, чтобы втереться в доверие и свергнуть ярла, когда подвернётся случай. А то и убить. — жрец подождал, когда вместе с гвалтом поутихнут и бурные чувства сбитых с толку солдат. — Эта шлюха заморочила голову Корриану. Да, он проклял себя за связь с ней, даже хотел убить, но это не умаляет тяжести предательства! Тордис путается и с Эсберном, и с Токи. Не удивлюсь, если скоро у нас на пороге выстроится стража обманутого заговорщиками халифа.
Недовольство северян перешло в такой оглушительный галдёж, что не выдержавший Гундред в одних портках спустился к подчинённым из своей спальни. Вид у ярла был потрёпанный и растерянный, а из-за спины юркнула полуголая берберка, поспешившая присоединиться к прочей прислуге. Завидев командира, викинги умолкли, и Лундвар воспользовался случаем, продолжая вещать.
— Двери и окна в башню сейчас же закрыть на засовы! Наружу никто не выходит, пока не решим, что делать дальше. Рабов не выпускать!
Недолго думая, толпящиеся у парадного входа воины заперли его тяжёлым окованным брусом. От грохота упавшего засова слуги Алькасара тревожно вскрикнули, зажатые между варварами, говорящими на незнакомом языке. Наглухо захлопнули и створки окон, прячась от взоров успевших встревожиться мавров.
Стряхнув сон, босой Гундред грозно подскочил к жрецу, булатная перчатка до хруста дёрнула чужую руку.
— А теперь, когда даже мои рядовые в курсе, посвятишь старого ярла в происходящее? — прорычал нормандец. — И какого йоласвейнера на меня все так пялятся!
Малик аль-Сафар по обыкновению встречал день в своей комнате под крышей одного из зданий Алькасара, где стрельчатое смотровое окно выходит на живописные пальмовые аллеи замка. Свет зимнего солнца падал прямо на большой письменный стол со множеством шкафчиков. Там посол хранил деловую переписку и не только. Посол увлечённо трудился в своих покоях, когда шарканье пера прервал жуткий скрип дверных петель. Малик едва не покатился со стула, завидев толпу обряженных в чёрное стражников с закрытыми лицами, что вломились в покои без спросу и предупреждения.
Мавр поспешил задвинуть все ящики, куда сгрёб старые письма вместе с ещё не высохшими, щуплое тельце с огромной из-за многослойного тюрбана головой заслонило стол, как бесценную сокровищницу. Но разбойники знали своё дело, и шпион был легко отброшен на ковёр в середину комнаты, когда дверь захлопнулась за последним вошедшим солдатом.
— Джафар? — Малик поднялся на колени, тупо уставившись на непрошенного гостя. — Потрудись объяснить, что творят эти проклятые иблисы!
Стража в это время воспользовалась случаем перевернуть вверх дном все открытые ныне ящики стола, глубокие и полные тайных сокровищ, как пещера Алладина. Малик бросился было на вандалов с ножом, но пара крепких сподручников хаджиба больно скрутила мужчину на полу.
— Успокойся, — Субх подошла ближе, нависнув над послом во всей изящности своей маленькой стройной фигуры в мужских одеждах. — Я забираю бумаги. Не жалуйся на грубость — ты бы не отдал самовольно. Докажешь свою честность — получишь всё обратно.
