Смерть взаймы - Вартанов Степан Сергеевич (бесплатные полные книги TXT) 📗
Затем меня тронули за рукав. Я обернулся. Чумазый мальчишка, один из тех, кто шныряет по толпе и срезает кошельки, протягивал мне крошечный кусочек пергамента.
– Тот господин, – кивок мне за спину, – вам.
На клочке был нарисован тушью единственный иероглиф – Крепость. Тот, кто это писал, был человеком, судя по деталям закорючки. Гном написал бы на общем, обращайся он ко мне, а эльф был бы аккуратнее. Тут я обернулся, заметил удаляющуюся сквозь толпу свиту моего подопечного, и устремился за ним.
Маршрут был прост. Сначала мы зашли в трактир и поели. Точнее, поели они, а я сидел на завалинке и глотал слюнки. Затем, насытившись, они сели на коней, и вот тут-то я проклял все на свете. К счастью, они не очень торопились. Я даже сумел пару раз обогнать их по параллельной улице, чтобы затем, прячась за забором или кучей мусора, подслушать их разговоры.
Еще через три часа я вернулся, голодный, усталый но довольный. Они направлялись в Крепость. Я подсмотрел и подслушал достаточно, чтобы быть в этом абсолютно уверенным. Я подошел к павильону, где была назначена встреча, и принял от одного из чиновников группу рабов номер два – тимманцев и девчонку. Уходя, чиновник посоветовал мне не снимать с них кандалов, народ, мол, они вольный… Сбегут, да еще и по голове добавят. Моя группа номер один толпилась позади, наблюдая, но от комментариев пока воздерживалась.
– Значит так, – заявил я рабам, – начиная с этой минуты вы свободны. – Тимманцы непонимающе уставились на меня, а девчонка охнула. Повозившись немного, я раскурочил их кандалы, продолжая по ходу дела объяснять свою позицию.
– Вы вольны идти куда хотите, – сказал я. – Но как тот, кто вас освободил, я прошу помощи… Это называется долгом, так? Я преследую того, кто купил женщину из моего отряда. Помогите мне ее вернуть.
В согласии тимманцев я не сомневался ни на миг. Понятия чести и долга переплелись в их стране так тесно, что поступить подло тимманец просто не может… Чем все и пользуются. Кроме того, я еще не встречал тимманца, который отказался бы от хорошей драки. Что же касается девчонки, она могла бежать в любой момент. Ну и пусть.
Я осмотрел группу номер один, и нашел ее вооружение удовлетворительным. Затем мы прошли по торговым рядам, и вооружили группу номер два. Вот и все, теперь можно трогаться в погоню.
Когда мы миновали ворота, ко мне подошел Боб, и признался, что боялся так на всю жизнь и остаться в рабстве. Я его успокоил, объяснив, что рабов тут не держат в течение всей жизни, а предпочитают под старость продавать гобблинам – на мясо, или просто… Некоторое время Боб допытывался, что это было за «просто», затем я ему объяснил, и он сразу отстал.
Глава 7
Девушку из Хо звали Тир, и она оказалась настоящей находкой. Мало того, что умела готовить, так еще и читала следы, безошибочно находя на пыльной дороге отпечатки нужных нам подков. После того, как по моей просьбе она выкупалась в ручье, оказалось, как я и подозревал, что волосы и нее не седые, а золотистые, и лет ей не десять, а по крайней мере шестнадцать.
Тимманцев звали Сени, Висли и Дорри, и были они как один атлетами. На мечах они тоже умели работать, это было первое, что я проверил. И уже через час имел разговор с полковником.
– Том, – сказал он, несколько более мрачно, чем обычно, – ты фехтуешь на мечах слишком хорошо для человека с твоей подготовкой. Объясни…
– Объяснений не будет, полковник, – вздохнул я. – Нечего тут объяснять…
В самом деле, не мог же я ему рассказать, что все наши с ним потасовки я разыгрывал как по нотам? И что оплеухи, которыми он угощал в «Вирте» для меня пустяк… И главное – про Старика, как он вытащил меня много лет назад из всего того дерьма, в котором я варился, и сделал человеком… В его, Старика, понимании…
Но полковник не унимался. Он, скорее всего, и не думал отказываться от своих представлений обо мне, как о мерзком типе, вот только несуразности – их следовало объястить. И объяснения найдутся, наверняка это один из моих хитрых фокусов.
– Потом эта твоя… магия! – настаивал он. – Ни в одном из отчетов ты не упоминал, что владеешь магией.
– Ни в одном из моих отчетов я не говорил, что не владею, – возразил я. – Я же видел, как вы преследуете этих несчастных эльфов, чтобы согласились показать вам пару фокусов, пока вы измеряете у них кровяное давление. Да знай вы, что я тоже так могу – я бы был уже по кусочкам, в банках с формалином.
– То есть, ты сознательно утаил…
– Я проводник, а не подопытная свинка.
Разговаривать с полковником я могу часами. Это доставляет мне радость, омолаживает душу и очищает карму. На этот раз нас прервал Ли, спросивший, не будет ли лучше, если я послежу за дорогой или еще что-нибудь сделаю полезное.
Тир, похоже, собиралась честно отработать подаренную ей свободу. Когда я заметил, что девочка сейчас свалится от усталости, то я попытался заставить ее отдохнуть. Однако, поскольку ее отдых был для нас равносилен привалу, она заверила меня, что ничего подобного, она не устала, и потребовала, чтобы мы продолжали движение. Все, чего я добился, это посадил ее на осла, не того, невидимого, который все еще буянил в городе, а другого, купленного мною для того, чтобы тащить наш багаж.
Купивший Риту отряд шел прямиком в Крепость.
– Прекрасно! – стазав я, когда Тир сообщила мне эту новость.
– Почему? – удивилась она. Я усмехнулся. Наконец-то меня перестали называть «мой господин».
– Рабство запрещенно в крепости и в ее окрестностях, – объяснил я. – Стоит им войти в Крепость со своей покупкой, и они мои. Не нужно ни драться, ни устраивать засады – первый же патруль, которому я пожалуюсь, их и остановит.
– А если они не пойдут в крепость? – мрачно поинтересовался полковник. Он шел по левую руку от девушки, и мешал мне наслаждаться беседой.
– Тогда будем драться. Не волнуйтесь, полковник, это несложно. Я могу дать вам несколько уроков.
Полковник нахмурился, но промолчал. Я внутренне усмехнулся. На последнем привале, который мы сделали чтобы перевязать рану Ли и заодно обновить наши запасы воды, полковник уже пытался мне намекать, что Рита – всего лишь человек, а у отряда есть задача… Не думаю, чтобы ему самому нравилась эта идея, иначе он был бы более настойчив. Я просто объяснил ему, что задача экспедиции в лес не убежит, а Крепость – это интересно, надо мол, сходить. Так и поговорили. С тремя тимманцами на моей стороне, я мог диктовать условия в этом походе. К вопросу о том, как надо использовать рабовнадельческие пережитки против демократической Америки.
– Я вижу горы, мой господин… – сказала Тир, и я мысленно чертыхнулся.
– Опять «господин»?
– Простите, мой…
До гор мы в этот вечер, конечно, уже не добрались. Устроили привал подальше от тракта, в небольшой рощице. Воды тут не было, так что приходилось экономить. Тимманцы разожгли костер, Тир подумала – подумала, и принялась петь. У нее был хороший голос, то есть просто чудесный, хотя ей бы не мешало подучиться технике. Пела она длинную балладу про лорда Малибора, пожелавшего бросить вызов царю морских чудовищ, и потому съеденного. Я невольно усмехнулся. Песня эта попала в Кристалл тысячу лет назад, как часть мифологии Морского Народа, и прошла сквозь все эти эпохи и катаклизмы, переходя с языка на язык, утрачивая куплеты и приобретая взамен новые… Сохраняя лишь мелодию и общий смысл – мы не знаем, где и кто нас сожрет в океане, но сойди на сушу в поисках безопасности – и жизнь твоя вообще утратит смысл. Знал ли автор песенки, что за чудо он сотворил?1
– Том, – тихо позвал меня Ли, – помнишь, ты говорил, что здесь нельзя петь?
– На землях, где стоят рунные камни – нельзя, – сказал я. – Здесь же единственная магия – это защитные сети Крепости. Она давно задавила все остальное. Так что пусть поет.
Когда Тир закончила, запели тимманцы. Вот уж у кого не было проблем с постановкой голоса! Зато были – со слухом. Я поймал взгляд Тир, и мы одновременно рассмеялись. Тимманцы пели, разумеется, о битвах, победах и об освобождении от рабства, о врагах, что налетают подобно ветру, о темных силах и неизбежной судьбе, о воле к победе… я бы очень удивился, узнав, что у них есть песни о чем-то еще.2 Потихоньку Тир начала подпевать, потом подключился Боб, он оказывается знал, как это делается… А потом я проснулся, и было утро и мы снова двинулись в путь.
