Венец проигравшего - Коваль Ярослав (версия книг .TXT) 📗
Вот так живёшь с супругой, живёшь, объясняешь и разжёвываешь ей новости, словно ребёнку, вздыхаешь про себя, мол, женщина, что с неё взять… А потом она вдруг выдаёт суждение, безупречное в своей завершённости, идеально соответствующее ситуации, и ты осознаёшь, что она совсем не дура, всё прекрасно понимает, и… И как ты сам до такой простой и чёткой формулировки не допёр-то?!
— Конечно, так оно и есть. — Моресна развела руками.
— Да, кстати, мне в голову вот какой вариант пришёл: если кочевники примут наше предложение о союзных браках, мы можем предложить им также устроить вечеринку и познакомить нашу молодёжь. И, может быть, кто-то из них сойдётся без сторонней помощи, заодно решит наши общие проблемы. Мне ведь всё равно, которого сына за кочевницу выдавать.
— Одно другому никак не мешает, — решительно заявила она. — Но мальчики должны понимать свои обязанности. Как их понимают мои дочери. Почти все. — И грустно скривила губы.
— Да ладно тебе. Как она там, кстати?
— Амхин? Прекрасно. Мы иногда с ней разговариваем, иногда она льёт слёзы по мужу, который ей пишет реже, чем ей хочется, но чаще, чем прилично — мне так кажется! И после каждого его приезда вызывает врача, нервничает, почему ещё не беременна.
— Вызывает врача? Очень хорошо.
— Чего ж хорошего? Она даже не удосужилась спросить мужа, считает ли он нужным заводить ребёнка прямо сейчас. Конечно, он намного ниже её по происхождению, но всё-таки муж, и такие вопросы следует с ним решать. Сейчас война… Он может смотреть на планирование семьи так же, как и ты. Может, надеется показать себя и заслужить титул? Тогда с детьми стоит подождать до этого момента.
— Сомневаюсь. Какие у него шансы? И не потому, что он плох. Парень — отличный полевой офицер. Но просто сейчас не та ситуация. Видишь, чем всё заканчивается. Даже север, на который я, если честно, рассчитывал и уже губу потихоньку раскатывал, достанется чужому народу. Ничего страшного, конечно, но едва ли в ближайшем будущем император согласится поднять новые стяги. А если даже согласится, то не у меня в Серте, а где-нибудь на юге или востоке. Там и свои отличившиеся найдутся.
— Понимаю. — Моресна тяжко вздохнула. — Что ж… Сделанное сделано. Мне идти собираться?
В среде знати о бракосочетании договаривались либо долго и нудно, со всякими церемониями, шествиями и дарами, либо легко и просто, под кружечку чего-нибудь горячительного, с дружеской непринуждённостью. Абарех даже удивился, когда я пришёл к нему с серьёзным видом и в парадном плаще — мол, к чему такие изыски? Конечно, он согласен, охотно отдаст за меня свою дочку. В качестве приданого предложил оплатить жалованье и премиальные своим же солдатам, покрыть расходы на их снабжение и заключить хороший торговый договор. Помимо того предложил было обсудить дополнительную сумму, но я перевёл разговор на торговые темы. Меня, не особенно-то заморачивающегося на «приданные» темы, и исходный вариант вполне устроил.
Этот брак мне интересен по другим причинам, нежели денежная выгода. Союз с Рохшадером так же полезен, как союз с Солор. И чем лучше будут мои отношения с тестем, чем больше он будет считать себя обязанным мне… Собственно, может быть, мне пережениться на дочках Бадвема, Фергаса, Урхеля, и заодно прихватить жён из всех остальных влиятельных семейств Империи — на всякий случай? А что, Моресна будет довольна… Сперва. Потом, когда ей придётся рулить целым гаремом, где будут обитать и скандалить больше десятка девиц, она, может, и пожалеет о моей многолетней верности.
Но самое главное, что намного раньше пожалею я. Так что не стоит, пожалуй.
Выпив за успешное завершение моего сватовства, мы с Абарехом обсудили и грядущие переговоры. Нет, конечно, император на север не поедет… Я его понимаю, на его б месте тоже больше на север не совался. Но мне нравится собственное место. Поэтому лучше уж поскорее вернусь домой и займусь делами. А то нарешают там без меня…
Так что грядущие переговоры без меня не обойдутся. И без Аштии тоже. А леди Джайда? Что — она тоже поедет ко мне в гости и будет общаться с кочевниками? Любопытно, а почему?
Абарех пожал плечами.
— Ты сам рассказывал, что кочевники предпочитают иметь дело с женщинами. Видимо, его величество полагает, что жена справится. Тем более, раз решил изменить традицию и закон и короновать супругу… Ты знаешь, чья именно была идея?
— Короновать её светлость? — Я усмехнулся тому, как талантливо полудемон скроил многозначительное лицо. У полукровок вообще мимика бедная, но уж если они задаются такой целью, то у них получаются очень выразительные гримасы. — Сам-то как считаешь — чья? Естественно, государева!
— Мда… И такому решению есть серьёзная причина?
— Кхм…
— Вижу, что знаешь. Рассказать можешь?
— Нет. — Чисто для забавы попытался представить, что рассказываю собеседнику про любовный треугольник и сердечные дела императора, и стало мне сильно не по себе. Хорошо хоть Абарех тут же сдал назад. Дал понять, что не настаивает.
И в задумчивости придвинул ко мне блюдо с закуской.
— Ладно. Тогда, пожалуй, поддержу эту идею. Почему же нет? Если вспоминать традиции родины, то у демонов вообще никто не смотрит на пол правителя. А солоровские дамы уже доказали, что у них добрая кровь течёт в жилах.
— То есть… Прости, для тебя куда весомее мой намёк, что решению есть причина, чем само решение? Которое принято императором?
— Да как сказать… Ты ведь понимаешь, это важно, решил ли его величество взяться за перекраивание традиций и законов Империи, потому что хочет завинтить гайки, или же у него другие резоны. Менее масштабные и угрожающие.
— Я ведь не сказал тебе, что они другие.
— Сейчас сказал. Дал понять.
— Ёлки-палки…
— Ты хороший парень, Серге, и ты мне нравишься. Прямолинейный, не испорченный интригами. Даже интригуешь прямолинейно. Мы со Стенишем тоже долго привыкали к этим играм, да так и не привыкли.
— Аше у нас потомственная интриганка… тьфу, аристократка. Но тоже прямолинейна, как колун.
— Солоры все особенные. Поэтому они мне и нравятся. Все.
— Мутировавшие Солоры… Прости, это я так… Кажется, мы с тобой уже немного набрались.
— Лучшее состояние для того, чтоб легко и непринуждённо начать подводить итоги.
— А наутро, проспавшись, хвататься за голову, с ужасом вспоминать, что ты успел наобещать, придумывать, как это теперь разрулить. А? Как тебе?
Мы посмеялись и предпочли разойтись, а то действительно под пивко и винцо запутаем ненароком дела своих графств. Я отключился, пока ехал на пластуне от особняка Рохшадера до дома, хотя там и полного-то квартала не было. А очнувшись, когда ящер остановился, увидел укоризненное лицо жены. Само собой, Моресна вышла меня встречать с кубком бесполезного сейчас прохладительного напитка и бровки красноречиво приподняла, прямо как моя соотечественница.
— Ну, родная, я не так уж много выпил. Просто устал, вот и…
— Дай пей ты сколько хочешь, — укоризненно и проникновенно пробормотала жена, косясь по сторонам, чтоб убедиться — слуги не слышат. — Но зачем было меня баламутить и оставлять на узлах? То ли едем, то ли нет…
— Едем, едем. Грузите меня. — Я не удержался и смачно зевнул. — А можно мне пластуна с лежачим седлом?
— Можно, — ледяным тоном ответила супруга. — Если умеешь по-настоящему крепко спать.
Я понял, что она имеет в виду, когда меня, устроив на спине огромного вершнего ящера, очень основательно примотали ремнями. Кстати, и саму Моресну — тоже. Только, боюсь, нам обоим в небе будет не до сна. Что для неё терпимо, то для меня будет зверски тягостно. Сколько дней, интересно, я теперь буду приходить в себя?
Неудивительно, что меня так зло потянуло в сон даже от небольшой дозы алкоголя: напряжение последних дней, наслоившаяся усталость да бессонная ночь — и вот, пожалуйста. Жаль, конечно, что осталась в прошлом беспечная бодрая юность, когда на войне одна-две бессонные ночи даже на фоне пива с винцом не составляли проблемы.
