Сеятель у порога (СИ) - Баранов Николай Александрович (книги бесплатно TXT) 📗
- Как он?
Тот вздрогнул, обернулся к Виктору, с изумлением посмотрел на него и довольно грубо вытолкал из каюты.
- Какого чёрта? - разозлился Бобков.
Врач поднял забрало шлема и накинулся на Виктора:
- Вы что, с ума сошли?! Он же излучает, как кусок чистого плутония! Вы что, объявления не видели?
Он ткнул рукой на стенку каюты рядом с дверью.
'Радиация! Опасно! Без защиты не входить!' - гласила табличка.
- Извините, Павел Константинович, - Виктор только сейчас узнал главного врача станции Летова. - Не заметил.
Летов, быстро успокоившись, буркнул:
- Ладно уж. Идите лучше отдыхать.
- Всё же, как он? - ещё раз спросил Виктор. - Надежда есть?
- Какое там, - махнул рукой врач. - Протянет ещё часа два, от силы три.
Виктор провёл рукой по влажным от пота волосам и кивнул. Заглянул ещё раз в приоткрытую дверь каюты. Относительное спокойствие, царившее там вначале, нарушилось. Пострадавший, повернувшийся на бок, прижал колени к животу и корчился, мучимый позывами к рвоте.
- Уходите, быстро! - крикнул, вбегая в каюту, Летов. - Не надо на это смотреть.
Виктор с трудом оторвал взгляд от каюты и, всё убыстряя шаг, пошёл к выходу из грузового отсека.
Едва переступив порог жилого отсека, Бобков столкнулся с Полторжицким.
- Как там? - кивнул Зигмунд на дверь.
- Плохо, - махнул рукой Виктор.
- Понятно. Ладно, пойдём - я покажу твоё место. Надо отдохнуть.
Виктор согласно кивнул. Усталость в очередной раз навалилась на него. Тяжесть скафандра казалась неприподъёмной. И это притом, что гравитационная установка капсулы была выставлена на семьдесят процентов от нормальной тяжести. Шаркая ногами по полу, он пошёл вслед за Полторжицким. Идти, к счастью, было недалеко.
В маленькой каюте царил полумрак. В ней уже разместились пять человек. Кроме двух откидных коек на пол было постелено четыре надувных матраца. Так что в каюте получилось шесть спальных мест. В углах помещения были свалены снятые скафандры. Четверо в каюте спали, пятый укладывался.
- Располагайся, - Зигмунд показал на свободный матрац у дальней стены каюты и вышел.
Для начала нужно было избавиться от скафандра. В общем-то, Виктор мог справиться с этой задачей и один, но единственный бодрствующий обитатель каюты поднялся со своего места и молча стал помогать ему.
- Спасибо, Саша, - вспомнил Бобков имя соседа по каюте.
Тот кивнул и так же молча улёгся на свой матрац.
Виктор стянул с себя пропитавшееся потом гигроскопическое белье, швырнул его в мусоропровод и достал из стенного шкафа новый комплект. Чистая, пахнущая свежестью ткань, приятно холодила тело. Бобков пробрался к своему месту и почти упал на матрац. Ещё несколько секунд он слышал ровный рокот двигателей, работающих на малой тяге, а потом провалился в черноту сна.
Проснулся он, как от толчка. Автоматически глянул на часы. Восемнадцать тридцать. Значит, спал он только час с небольшим. Если конечно не пошли вторые сутки. Однако, на это было не похоже: все его соседи ещё спали, причём, насколько он помнил, почти не сменив поз. Что же его разбудило? Анализировать долго не пришлось - тишина. Смолк рокот маршевого двигателя. Что могло случиться? По логике, капсула должна была уходить от станции, точнее от пришельца, у которого бог весть что на уме, на максимальное расстояние. Тем более, чем ближе она подойдёт к области с оживлёнными космическими трассами, тем скорее её обнаружат и снимут людей. Горючего должно было хватить, насколько помнил Виктор, как минимум на десять часов непрерывной работы двигателей на средней тяге. С момента старта прошло два с половиной часа. Притом, перед тем, как заснуть, Виктор помнил совершенно точно, что двигатель работал на малой тяге. Даже если допустить невозможное - двигатель работал во время сна форсировано, а это наверняка разбудило бы спящих, ресурсы топлива не должны были иссякнуть. Значит, из всего этого следовал один вывод - что-то случилось. Или поломка - что вероятнее всего, или какие-то внешние причины. В любом случае, лежать и ждать, а уж тем более спать, Бобков уже не мог.
Поднявшись с матраца и стараясь не шуметь, он натянул комбинезон и отодвинул дверь каюты. Выйдя в коридор, Виктор так же аккуратно закрыл дверь и прислушался. В коридоре царила тишина, давящая на психику. Прояснить ситуацию можно было только в отсеке управления. Бобков прикинул, удобно ли будет ему там появляться, и решил, что теперь можно пренебречь некоторыми положениями устава. Пройдя пять метров, отделяющих его от отсека управления, он нажал кнопку открывания двери. Герметизирующая, бронированная дверь задвинулась в стену. Виктор переступил высокий порог и оказался в небольшом, забитом аппаратурой помещении - отсеке управления. Кроме многочисленных пультов здесь ещё стояло три кресла пилотов. Все три были заняты. Остальное небольшое пространство перед центральным пультом занимали трое, стоящие к Виктору спиной. Одного он узнал сразу - это был Горелов. Двое других, при ближайшем рассмотрении, оказались его заместителями - Харрингтоном и Ленком.
- Что случилось? - негромко поинтересовался Виктор.
Ленк, оказавшийся к нему ближе всех, вздрогнул и оглянулся. Ничего не сказав, он вопросительно посмотрел на Горелова.
- Что-то с двигателями? - решив, что пауза затянулась, задал следующий вопрос Виктор.
Горелов покосился на него и с усмешкой в голосе произнёс:
- Скоро я буду думать, что ты поистине вездесущ, бомбардир. Как это у тебя получается - оказываться всегда в центре событий?
Виктор решил скромно промолчать, продолжая вопросительно смотреть на координатора. Тот снова повернулся к обзорному экрану и неохотно пояснил:
- Что-то с двигателями. Аварийная группа разбирается. Видимо, пострадали при столкновении станции с обломками.
- А где мы сейчас?
- Ты что бомбардир, не грамотный? - в голосе Горелова прозвучало неприкрытое раздражение. - Весь пульт перед тобой. Смотри.
Виктор обиженно замолчал, хотя в глубине души согласился, что последний вопрос был лишним.
- Ты хоть ел? - видимо, желая смягчить резкость Горелова, спросил Ленк.
- Ещё не успел, - мотнул головой Бобков.
- Возьми в контейнере у кресла первого пилота.
Виктор кивнул и вытащил из стоящего под ногами контейнера пластиковый пакет с пищевым концентратом. Только теперь он почувствовал, как голоден. Голоден до дрожи в руках и головокружения. Сорвав оболочку, он добрался до бруска сублимированной ветчины и сунул его, в блестящий фольгой, мешочек восстановителя, находящийся здесь же в пакете. Через несколько секунд извлёк уже мягкий, ароматный кусочек, ещё продолжавший набухать и распространяющий аппетитный запах. Виктор торопливо откусил изрядную порцию, почти не жуя, проглотил, откусил ещё. Не прекращая процесс пережевывания, пригляделся к экранам и датчикам центрального пульта, стараясь прояснить для себя местонахождение капсулы.
Так. Скорость - пятьсот двенадцать километров в секунду. Полёт инерционный. Это и так ясно - двигатели молчат. Координаты... Понятно. Даже если двигатели оживить не удастся, через две недели капсула достигнет оживлённых окрестностей Марса, где её неизбежно обнаружат. Так что не всё так плохо. А что со станцией? Виктор повторил этот вопрос вслух. Сидящий в кресле первого пилота Полторжицкий, ткнул пальцем в левый верхний угол экрана заднего обзора. Приглядевшись, Виктор увидел небольшое светлое облачко.
- Давно? - спросил он, с трудом проглотив очередной кусок ветчины.
- Часа полтора назад, - ответил Зигмунд.
- А реакторщик? - ожидая самого худшего, задал Виктор следующий вопрос.
- Пока жив, - Полторжицкий видимо взял на себя обязанность отвечать на вопросы Бобкова. - Но очень плох.
Чувство голода внезапно прошло. Виктор через силу дожевал ветчину и вытер руки. Так, а где же причина всех несчастий? Бобков внимательнее пригляделся к экрану заднего обзора. Да вот же он. Виктор удивился, что не заметил пришельца сразу. Видимо, всему виной была слабая отражательная способность объекта. В настоящий момент тот почти вплотную приблизился к тому, что осталось от станции, уровнял с ней скорость и продолжал двигался по той же орбите. Расстояние между ним и капсулой... Виктор глянул на приборы - три миллиона сто двенадцать тысяч километров. Ну что же, ушли достаточно далеко. Во всяком случае, будем на это надеяться, решил Виктор.
