Сеятель у порога (СИ) - Баранов Николай Александрович (книги бесплатно TXT) 📗

Аннотация:

Недалекое будущее. Первый контакт с пришельцами складывается не совсем удачно.

Баранов Николай Александрович

Сеятель у порога

Часть первая.

  Глава 1

  Инициированный сигналом извне, мозг Дальника медленно возвращался к жизни. Слишком медленно - сказывался огромный промежуток времени, прожитый им. Однако связи внутри мозга восстанавливались, сенсоры оживали, принося необходимую информацию о внутреннем состоянии и внешнем мире. Информация была неполной, скорее даже фрагментарной - неумолимое время поработало и здесь. Функционировало не более трети сенсоров. Оценив с их помощью своё состояние, Дальник отметил, что с клонами, дающими возможность воздействовать как на внутреннюю среду, так и на внешний мир, дело обстоит ещё хуже, чем с сенсорами. Из всего многообразия клонов, способных выполнять операции, снаружи и внутри пережили последнее пробуждение только три десятка клонов-восстановителей внутреннего гомеостаза, хотя и их состояние оставляло желать лучшего. Система воспроизводства клонов не функционировала уже более трёх тысяч оборотов этой планеты вокруг светила, так что пополнения их рядов не ожидалось и, соответственно, добиться ощутимого улучшения функционирования внутренних систем не представлялось возможным. Судя по всему, это пробуждение будет последним. Следующего периода оцепенения Дальнику не пережить. Так что если сеятель, пославший запрос, пройдёт мимо, как и два предыдущих, все его скитания среди звезд и работа по сбору информации здесь, в этой системе и на этой планете, пропадут зря. Обречён на гибель будет и последний из оставшихся в живых симбионтов. Конечно, такова судьба большинства Дальников - сколько их выбрасывают Сеятели, но всё же...

  Однако пора поднимать симбионта и аборигенов. Предстоит переброс информации на сеятеля, а без них он невозможен. Опять же, будет с кем разделить заботы, а возможно и получить совет - симбионты мыслят иначе и могут найти выход там, где Дальник этого выхода не видит. Кстати, как там их самочувствие? Дальник проверил состояние анабиозных коконов, и испытал шок: один абориген был мёртв, другой балансировал на грани жизни и смерти, у двоих, к счастью, всё было в порядке. Но, главное - симбионт, последнее родственное существо, сильно пострадал. Необходимо было срочное пробуждение и оказание помощи, которая, возможно, сможет спасти его. В состоянии, близком к панике, Дальник подал команду на пробуждение симбионта, лихорадочно проверяя системы срочной помощи, оказывающейся при выходе из кокона, и с ужасом обнаружил, что они не функционируют.

  Возвращение к жизни было непривычно болезненным. Мягко говоря. Из кровавого, застилающего широко открытые глаза марева, вытягивались тонкие обжигающие щупальца. Они охватывали голову и грудь, сдавливали мышцы и кости, проникали в внутрь черепа и распространяли оттуда по нервам пульсирующую боль по всему телу. Боль гасила хаотически толпящиеся мысли, не давая им собраться в логическую цепочку. Несколько раз Симбионт готов был вновь соскользнуть в блаженное небытие, несущее покой и избавление от этой невыносимой боли. Однако голос, проникающий в мозг вместе с болью, удерживал его на этой грани и возвращал к действительности, сулящей нескончаемую пытку. Слов, произносимых голосом, воспринять он был не в состоянии, но интонации, в которых слышалось сочувствие и желание разделить с ним его боль, а так же настойчивый призыв исполнить что-то, не давали Симбионту потерять сознание. Это 'что-то' голос без его помощи сделать не мог и врождённое чувство долга заставило вспомнить и попытаться проделать упражнения, позволяющие взять под контроль бьющееся в судорогах тело. С трудом, но всё же ему удалось блокировать болевой центр. И красное марево начало блекнуть, позволяя увидеть погруженный в приятный полумрак окружающий интерьер. Боль отступила, вернее затаилась, прорываясь иногда глухими приступами и предупреждая, что при малейшей возможности готова ворваться и затопить возрождающееся сознание новой волной.

  Теперь пришли мысли. Мысли привычно безрадостные, но с примесью надежды - ведь пришёл сигнал, раз мозг его разбудил. Мысли эти почти сразу прервал голос, не дававший ему потерять себя во тьме небытия. Это был привычный беззвучный голос, раздававшийся в голове, голос Дальника.

  - Как себя чувствуешь? - обеспокоенно поинтересовался он.

  - Ты должен знать о моих болячках лучше меня,- отозвался Симбионт.

  - Увы, диагност твоего кокона не функционирует, - пояснил Дальник.

  Ещё не лучше. Повреждения организма наверняка имеются, но насколько серьёзные? Придётся выяснить самому методом пробы. Сможет ли он вообще выбраться из кокона и добраться до лечебной системы?

  Придётся попытаться.

  Симбионт напряг мышцы спины, собираясь сесть и забыл на мгновенье о контроле за болевым центром. Удар боли едва не лишил его сознания. Снова пришлось глушить её. Затем, обессиленный, он долго лежал на влажном ложе кокона не в силах шевельнуться.

  - Ты можешь вытащить меня отсюда?- спросил он у Мозга. Без особой, впрочем, надежды, так как помнил по прошлому пробуждению, в каком состоянии были оставлены уцелевшие клоны.

  - Можно попробовать,- после долгой паузы ответил Мозг.- У меня двадцать девять функционирующих клонов-восстановителей. Из них два в более или менее приличном состоянии. Но именно в 'более или менее'. В общем, я не уверен, что смогу полностью контролировать их координацию.

  Симбионт представил себя в объятиях плохо управляемого восстановителя и решил:

  - Нет, я как-нибудь сам.

  Не ослабляя контроль за болью, он оперся руками в губчатое, сочащееся влагой ложе и медленно сел. В этом положении Симбионт прислушался, как реагирует тело на такое усилие. Плохо повиновалась левая нога, да и левая рука.... С левой рукой тоже было не всё в порядке. Лишь бы не стало хуже, а так - не смертельно, решил он. Можно было выбираться из спавшегося кокона. Правой здоровой рукой Симбионт покрепче ухватился за хрящеватый, сложившийся аккуратными складками внешний край и с некоторым усилием перекинул левую ногу наружу. Оттолкнувшись, он перенёс туда же всё тело и, не удержав равновесия, оказался на пружинящем, излучающем тепло, полу. От пола даже исходила лёгкая, едва заметная вибрация, свойственная всем здоровым структурам Дальника. Ощущение было почти забытым - другие отделы Дальника давно находились на голодном энергетическом пайке и их стены и пол были неподвижны. Кое-где произошло даже омертвение и такие участки приобрели мерзкий серый цвет и холодили приложенную руку. Да, Дальник умирал. В более или менее приличном состоянии поддерживались самые жизненно необходимые отделы, а отдел анабиозных коконов даже среди них занимал привилегированное положение.

  Симбионт лежал на полу и с удивлением прислушивался к своим ощущениям. Боль, которую он опять выпустил из под контроля, не беспокоила. Вся левая половина тела стала пугающе бесчувственна, голова не болела. Так и не решив, радоваться или грустить по поводу нового своего состояния, он с трудом поднялся на ноги.

  - Что, плохо?- озабоченно осведомился Мозг.

  - Ничего. Терпимо. Какие планы на ближайшее будущее?

  - Получен сигнал.

  - Это я понял.

  Симбионт помолчал, окидывая взглядом анабиозные коконы. Всего их было восемь. Шесть, в том числе тот, из которого он выбрался - раскрыты, два - закрыты. Два хранили внутри себя трупы своих не проснувшихся хозяев - его товарищей. В одном из открытых лежало тело одного из пятерых захваченных аборигенов.

  - Что и этот... не проснулся?- спросил он.

  - Да.

  - Плохо. Придётся делать передачу на пределе. Остальные аборигены уже на месте?

  - Да. Но один тоже плох. Кто-то из вас может не пережить передачу.