Руины Камелота (СИ) - Липперт Джордж Норман (книга регистрации TXT) 📗
— Принцес-с-са… — прошипел он. — Я знаю, что ты здесь. Выходи, выходи, где бы ты ни была…
На дереве Габриэлла затаила дыхание. Ветви были без листьев и не скроют ее надолго. Если он подберется ближе, он учует ее запах над ним. Она вцепилась в деревянный кол. Он был длинным, но практически бесполезным в качестве оружия. Тем не менее, это было лучше, чем ничего.
Бром кружил ближе и ближе, выходя в тень скал.
— Я чую тебя, дорогая, — пел он себе под нос. Потом он остановился, повернул голову, шевеля ноздрями.
— Знаешь, а я помню его, — сказал он очень тихо. — Твоего мужа. Я хорошо его помню. Я видел, как он умирает.
У Габриэллы застыло лицо. Он пытался спровоцировать ее, конечно. Это почти сработало.
— Я видел, как Меродах вонзал в него кинжал снова и снова, пока кровь не забила фонтаном. Он был такой красивый, даже в смерти. Тебе его не хватает, принцесса? По этой причине ты здесь?
Рука Габриэллы сжала палку. Теперь он был почти под ней. Он двигался, как кошка.
— Когда Меродах покончил с ним, — прошептал он нежно, — он отдал его мне. Я сохранил его для тебя. Ты можешь забрать его, если пожелаешь, то, что осталось от него. Выходи, принцесса. Твой Дэррик ждет тебя.
Он остановился. Медленно поднял голову.
Габриэлла спрыгнула на него, держа кол острием вниз и нажимая на него всем своим весом. Кол угодил ему в плечо, глубоко погрузившись между ключицей и лопаткой. Он ушел почти целиком, оставив небольшой кончик, и Габриэлла выпустила его, отшатнувшись назад.
Мерзавец едва двигался. Он повернул голову в сторону, неуклюже вглядываясь в деревяшку, которая торчала из основания его плеча. Медленно он потянулся к ней, попытался ухватиться за ее тупой конец пальцами, но так и не смог. Он снова посмотрел на Габриэллу, а затем сделал шаг к ней. Его ноги сплелись, он потерял равновесие и тяжело опустился на колени в грязь.
— А-а-а-а, — выдохнул он, и его глаза страшно выпучились. Его руки поднялись, пальцы сжались в когти, и он потянулся к ней. Однако, в его жесте не было никакой силы. Через мгновение его руки опустились. И тогда, что возможно, было ужаснее всего, его глаза прояснились. Он моргнул, и что-то человеческое взглянуло на Габриэллу, встречаясь с ее взглядом.
— Спасибо, — слабым голосом прошептал он. — Спасибо, принцесса…
И с тяжелым стуком упал лицом вниз, умерев во второй раз.
Габриэлла взяла меч Брома. Он был больше ее собственного и весил иначе. Она подержала его, покрутила, взмахнула для пробы и пришла к выводу, что сумеет использовать его, когда придет время. Однако, в тот момент, когда она собиралась отправиться в сторону крепости, над головой послышался легкий шорох. Девушка подняла глаза и с удивлением заметила Перышко, осторожно выпархивающего из темноты. Он что-то нес в своих когтях, и вес его ноши казался почти чрезмерным для него. Он неуклюже приземлился наверху предмета, когда тот ударился о землю.
— Мой мешок, — прошептала Габриэлла, опускаясь на колени перед ним. — Перышко, ты меня удивляешь. Спасибо.
Она почти забыла о своем мешке. По правде говоря, в нем не было практически ничего, корме одной-двух вещей. Она развязала узелок и сунула руку внутрь, нащупала завернутую свечу Дэррика и кивнула.
— У меня не было лучшего друга, чем ты, Перышко, — тихо прошептала она, закидывая мешок через плечо. — Тебе больше не нужно сопровождать меня. Лети, мой друг. Возвращайся домой к волшебникам. Я больше не могу ручаться за твою безопасность.
Сокол склонил голову, поворачиваясь к ней одним ярким глазом. Он проворно прыгнул вперед и испустил тонкий, необычный для него щебет.
— Иди, — тихо настаивала Габриэлла. — Ты уже сделал столько всего, на что я не могла даже надеяться. Если это возможно, расскажи своим хозяевам, что произошло. Не дай нашей истории уйти нерассказанной. Ты понимаешь?
Перышко встряхнулся, щелкнул клювом и взъерошил перья. Что бы он ни пытался сказать, однако, для нее это осталось тайной. Можно только надеяться, что его волшебные друзья говорят с птицами лучше, чем она. Через мгновение сокол захлопал крыльями и поднялся в воздух. Воздушная волна от его взлета зашевелила волосы Габриэллы, пока она наблюдала, как он удаляется. Через несколько секунд он стал лишь темной точкой на фоне ночного неба.
Затем он исчез полностью.
Габриэлла вздохнула, и вздох превратился в содрогание. Она не осознавала, насколько ей не хватало его компании до тех пор, пока он не вернулся к ней. По правде говоря, ей бы хотелось, чтобы Перышко остался с ней до конца, но она не могла больше злоупотреблять преданностью сокола. Одно дело рисковать собой, вторгаясь в логово Меродаха. Но она не стала бы делать этот выбор за кого-нибудь еще.
Девушка взяла свой новый меч, сделала глубокий вдох и нырнула в ближайшие тени. Тихо и осторожно она начала свой путь к крепости.
Почти на каждом повороте она ожидала, что ее окликнут, но лагерь был устрашающе тихим и почти абсолютно темным. Она прошла мимо нескольких светящихся огоньков костров, их угли рассыпались как попало и слегка потрескивали, однако не было никаких фонарей или факелов. В некоторых палатках бормотали голоса, из других доносился резкий храп, но она не заметила ни одного караула. Какой бы ни была правда о жесткости армии Меродаха в бою, по крайней мере, эта похоже совершенно не заботилась о возможности нападения на собственный лагерь.
Пока Габриэлла кралась вдоль основной дороги, она задавалась вопросом, сколько палаток были заняты существами, такими как Бром — мертвыми, но каким-то образом ожившими, потребляющими разлагающуюся плоть для поддержания своего собственного гниющего тела. Возможно, большинство из них все еще были людьми, но не все. Как вообще такая вещь могла быть возможной? Какими черными чарами занимался Меродах, чтобы создавать такие ужасы?
Может быть, она узнает. А, возможно, нет. Все, что имеет значение, это то, что она встретится с монстром лицом к лицу, и он попробует ее меч. Ее приводила в ужас эта мысль, теперь куда больше, чем когда-либо, но она отказывалась уступать своему страху. Она уже достаточно испытала. Может быть, она надеялась, что она будет как Давид в Священном Писании, который вышел сразиться с великаном Голиафом, когда все остальные отказались. Разница была в том (понимала она с чувством растущего беспокойства), что Давид победил своей верой в Бога. Габриэлла уже была сыта по горло верой. К добру или нет, к победе или к поражению, она взяла дело окончательно и твердо в ее собственные руки.
Крепость нависала над палатками, неуклюжая черная башня с украшенной зубцами вершиной. В отличие от остальной части лагеря, внутри горели огни. Щели бойниц светились и мерцали на фоне кромешной тьмы. Габриэлла украдкой двигалась в тени, направляясь к левой стороне башни. Там находилась огромная, темная дверь, по обе стороны которой стояли два охранника. Она обогнула их, держась в тени и наконец бочком прокралась к стене крепости примерно в двадцати шагах от охранников. Затем присела на корточки среди сорняков и стала рассматривать варианты.
Охранники были очень высокими, в ржавых, но тяжелых доспехах и держали девятифутовые боевые топоры. Даже со своего места Габриэлла почувствовала вонь, исходящую от этих мужчин. Они были как Бром, мертвые, но двигающиеся, населенные чем-то неслыханным.
Сможет ли она убить их обоих? Это казалось нелепой фантазией. Лезвие ни убьет, ни замедлит таких монстров. Конечно, ей удалось убить Брома шестом, но это была огромная удача. Она обошла его броню, напав сверху, направляя острие прямо в сердце. Весьма маловероятно, что она сможет повторить такое действие, особенно на двух здоровенных мужчинах сразу. Даже если ей удалось бы убить одного из охранников и добраться до входа, второй охранник пустился бы за ней в погоню и, скорее всего, вызвал бы подкрепление. Если это произойдет, ее шансы противостоять Меродаху в одиночку значительно уменьшатся. Для нее было абсолютно необходимо сохранить элемент неожиданности.
