Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна (читать полную версию книги .txt) 📗
Они замолчали. Я почти разочаровалась в мужских беседах, но буквально сразу охотник
задал новый вопрос.
— Что у вас с ведьмой? — Совершенно спокойным тоном.
Я едва не подавилась зевком.
— У нас? — Лис удивился. — Мы — друзья.
Мною овладело здравое непонимание. А о чем Радислав думал? Разумеется, нас соединяют
приятельские отношения. Страстные ночевки на сеновале кончились, не успев начаться, а
друг из Лиса вышел куда лучше любовника-убийцы.
— А постоянные намеки, пошловатые речи? — напирал охотник.
— Она смешно реагирует на шутки. Слушай, а какой тебе толк с наших отношений?
— Я вынужден идти на риск ради тех, о ком знаю горстку правды. К тому же… — Радислав
раздосадовано цокнул языком. — Она — симпатичная особа.
Щеки загорелись стыдливым румянцем. Наверное, они стали ярче пламени, исходящего от
костра, и спутники должны были обязаны узнать о лишнем слушателе.
— Не обожгись, охотник, — Лис хмыкнул.
— И не собираюсь.
— Славка не только симпатичная, но и придирчивая. Та ещё штучка.
— Повторюсь: не собираюсь никуда лезть. Тем более к ведьме, — с раздражением ответил
Радислав.
Честное слово, варрену невероятно повезло, что «штучка» спала и не подслушивала ночные
беседы. Но вместе с сердитостью появилось осознание того, что я, обыкновенная девочка, могу быть мила хоть кому-то.
Общение с мужчинами не было моей сильной стороной. В деревенскую юность нравилась
им сама по себе. Как говорили мальчишки: хрупкая, смешливая, голубоглазая. Тогда я ещё
не выросла и не приобрела наплевательские черты характера. И мылась чаще, чем раз в
неделю.
Стремиться к красоте во время обучения было глупо: мертвецы редко смотрят на одеяния
пришедшего к ним обеда. Хотя нет, вру. Один вурдалак, завидев меня, снизошел до
комплимента: «Какая девочка, аж есть жалко!» Только вот правило выживания гласит: жалко
— не означает, что нельзя.
Ну а потом я разве старалась быть привлекательной? Красота — последнее, о чем
беспокоилась, носясь от княжества к княжеству.
Но получается, я симпатична. Я?! Вот так новость. От недоумения я даже заснула, провалившись в глубокое море пустоты.
Наутро проснулась не только с гудящей от недосыпа головой, но и желанием стать для
спутников самой очаровательной женщиной. Обертка подкачала, и для преображения
требовалось произвести изменения в потрепанном внешнем виде. Старые залатанные штаны, протертая рубашка да расклеивающиеся сапоги не делали меня краше. Я, сбежав в высокие
заросли вереска, опустошила рюкзак в поисках «женственной одежды».
Первой отыскалась старая юбка, давно ставшая своеобразной скатертью. Я критически
оглядела её, отряхнула и влезла внутрь, пыхтя от усердия. Юбка то сползала с талии на
уровень бедер, то задиралась до пупка. К тому же оказалась узкой и короткой, а в очарование
худых острых коленок я никогда не верила.
Под «скатертью» лежала новая блуза, которую я собиралась сберечь до похорон, ибо стоила
она больших денег и сшита была из тончайших шелковых нитей. Мысленно попрощавшись с
рубашкой, я нацепила её на себя.
Высокие черные сапоги из кожи неизвестного зверя окончили образ. К ним претензий не
предъявлялось — обувкой я гордилась и с удовольствием надела на зудящие от мозолей
ноги.
Заодно распустила волосы и вооружилась обворожительной полуулыбкой, больше
напоминающей оскал голодного хищника.
Я шла походкой молодой пьяной дриады навстречу к сонным спутникам и зло одергивала
юбку.
— Тебя кто-то покусал? — вопросил подбежавший ко мне Лис.
— С чего ты взял? — Я рухнула в его объятия и перестала трепыхаться.
— Неспроста ж хромаешь. И что случилось с одеждой? Нас обокрали?
— Всё прекрасно.
Оттолкнув назойливого варрена, я вернулась в стоячее положение. Он нахмурился, закусил
губу, а затем расхохотался так, что я явственно ощутила, как во мне зреет желание вырыть
последи топи могилку и скинуть туда молодого негодника.
— Кого соблазняем? — заговорщицки шепнул друг, ткнув меня в бок локтем.
— Точно не тебя.
— Что-то случилось? — На шум подошел Радислав.
Я повторно заулыбалась; охотник, с подозрением окинув меня взглядом, отпрянул.
— Славочка, расскажи, какой комарик ужалил тебя сегодня, — продолжал глумиться Лис.
— Иди к бесам! — Я кинулась вперед, мечтая расцарапать неугомонному варрену лицо, но
была остановлена Радиславом.
Охотник положил ладонь мне на плечо, словно прося успокоиться, а затем, выдавив слабую
улыбку, сказал:
— Тебе идет красивая одежда.
Под ложечкой засосало.
— Спасибо.
— Но в болоте она смотрится неуместно, — остудил он мой пыл. — Ладно, пойду — крупа
кипит. Вы уж разберитесь без мордобоя.
И охотник вернулся к котелку. Я смотрела на широкую спину мужчины и чувствовала, как
дрожат колени.
— Слава, на тебя напал март? Будешь орать и искать кота по подворотням?
— Я до сих пор помню волшбу, способную заставить тебя замолчать, — прошипела на ухо
Лису.
— Я нем. — Он сделал движение около рта, будто зашил тот нитками. — Красна девица, вас
довести до дома?
— Валяйте, — я оперлась на Лиса и посеменила, проклиная извечную женскую проблему.
Кто придумал, дескать, мужчина обязан быть храбрым, а девушка — красивой?! Я без труда
нападу на любую нежить, но юбку больше не надену. Лучше остаться старой девой, чем
молодой и обозленной красавицей.
Ненавистный предмет женского гардероба я всё же стянула. Не с первого раза и не без
раздраженного оханья, но смогла. А вот блузку с сапогами оставила — жалко было
расставаться с удобством.
Лис не переставал подтрунивать и предлагал самостоятельно оповестить Радислава о
симпатии.
— О роке судьбы предупреждают заранее, — хихикал он.
Охотник шел впереди, просматривая наиболее выгодный путь, и — слава богам! — нас не
слушал.
— Какое тебе дело?
— А если я расстроен из-за того, что у нас не вышло пламенной любви?
Он сказал это таким печальным голосом, что я полуобернулась в надежде застать едва ли не
рыдающего варрена. Тот препротивно шмыгнул носом, смахивая с глаз несуществующую
слезу.
— Какой поступок мне совершить, чтоб быть прощенной? — глубоко вздохнув, вопросила я.
— Если ты согласишься родить парочку блондинистых Слав, я точно прощу.
— Гаденыш!
Я отвесила ему пинок. Радислав повернулся на возмущенное постанывание; во взгляде
мужчины витало недоумение пополам с горечью. Предполагаю, его терзала всего одна дума:
«Что я, бес подери эту ведьму, здесь забыл?» Следуя негласной традиции, он вновь смолчал.
Но всё «хорошее» кончается. И вот, мы у подножия гор в точке, отмеченной на карте. Я
представляла, как появится широкая дорожка для дальнейшего восхождения. Но меня ждало
огромное разочарование: если таковой не считались разбросанные подобно ступенькам
камешки, то мы оказались где-то не там.
— И?.. — Радислав выглядел недовольным.
— Может, ошиблись в расчетах? — сглотнув ком, предположила я.
— Нет, просто я был прав: ваша реликвия — безделушка. Зря проделали крюк от болот. А
твоя ведьма — ополоумевшая бабка, которую следовало прибить.
— Но по выступам нетрудно подняться, — перебил наши стенания Лис, на собственном
примере доказывая возможность подъема. — Стена-то не отвесная. Придерживайтесь и
перестаньте ныть.
— Я не нанимался для лазанья по горам.
— Я — тоже, — вынужденно согласилась я с охотником.
Лис безразлично пожал плечами и, подтянувшись, преодолел аршина три. Затем вытянулся
струной и осмотрелся.
— Спешу вас обрадовать: здесь тропинка.
Сомнительная радость. Мы с Радиславом переглянулись, но подчинились азарту
