Библиотека душ (ЛП) - Pyatak Kaban (чтение книг txt) 📗

У него было два сустава и маленький накрашенный ноготь.

Это был мизинец.

— Вам не стоило, — пробормотал я.

Рейнальдо видел, что мы не поняли.

— Это палец Матушки, — пояснил он. — Раскрошите его и используйте по своему усмотрению.

Глаза Эмма расширились, а рука дрогнула, словно палец вдруг стал втрое тяжелее.

— Я не могу принять это, — произнесла она. — Это слишком много.

Матушка Пыль протянула к ней свою целую руку, которая была чуть меньше чем раньше — повязка закрывала сустав, где до этого был мизинец, и сомкнула ладонь Эммы вокруг подарка.

Она что-то промычала, а Рейнальдо перевел:

— Ты и он, возможно, наша последняя надежда. Я бы отдала вам всю свою руку, если бы могла обойтись без нее.

— Даже не знаю, что и сказать, — произнес я. — Спасибо.

— Используйте понемногу, — предупредил Рейнальдо. — Маленькой порции хватит очень надолго. А! И вам понадобится вот это, — он вытащил из заднего кармана две пылезащитные маски и покачал ими. — Иначе вы усыпите себя вместе с вашими врагами.

Я поблагодарил их еще раз и взял маски. Матушка Пыль чуть поклонилась нам, махнув по полу своей огромной юбкой.

— А теперь вам действительно пора идти, — поторопил нас Бентам, и мы оставили Пи-Ти в компании целителей и двух медвежат, которые зашли и устроились под боком у своего страдающего старшего собрата.

Мы вернулись наверх, в коридор с петлями. Когда мы выходили с площадки, я почувствовал краткий миг дурноты, головокружение человека стоящего на краю обрыва, от осознания того, где стою я, что передо мной выстроились восемьдесят семь миров за восемьюдесятью семью дверями, и все эти бесконечные пространства соединяются здесь, подобно нервам, тянущимся к мозгу. Мы вот-вот войдем в один такой мир, и может быть, никогда не вернемся. Я буквально чувствовал, как старый Джейкоб и новый Джейкоб борются с этим, ужас и возбуждение накатывали на меня сменяющими друг друга волнами.

Бентам говорил без остановки, быстро шагая с помощью трости. Он рассказал нам, какой дверью воспользоваться, и как найти дверь внутри той двери, что приведет на сторону Каула, и как вернуться обратно в Панпитликум изнутри цитадели Каула. Это все было очень запутанно, но Бентам пообещал, что путь короткий и отмечен указателями. Чтобы быть вдвойне уверенным, что мы не заблудимся, он отправил вместе с нами своего ассистента, чтобы тот проводил нас. Ассистент был оторван от обслуживания шестерней машины и стоял угрюмо и молча, пока мы прощались.

Бентам пожал нам руки:

— До свидания, удачи и спасибо вам, — произнес он.

— Не благодарите нас пока, — ответила Эмма.

Ассистент открыл дверь и ждал рядом с ней.

— Верните мою сестру, — попросил Бентам. — А когда найдете тех, кто держит ее…, — он поднял одетую в перчатку руку и сжал в кулак так, что кожа заскрипела от натяжения. — Не щадите их чувств.

— Не будем, — пообещал я и вошел в дверь.

Глава Седьмая

Мы вошли вслед за ассистентом Бентама в комнату, прошли мимо привычной мебели, через отсутствующую четвертую стену и вышли в густой лес из вечнозеленых растений. Была середина дня, поздняя осень или ранняя весна, в прохладном воздухе чувствовался еле уловимый запах дыма. Ноги с хрустом ступали по протоптанной тропинке; другими звуками были лишь трели певчих птиц да тихий, но постепенно нарастающий рев падающей воды. Ассистент Бентама говорил мало, что нас вполне устраивало: у меня и Эммы внутри все словно гудело под высоким напряжением, и мы были не расположены вести пустые разговоры.

Мы вышли из-за деревьев на тропу, которая вилась вдоль склона горы. Перед нами лежал блеклый пейзаж из серых камней и пятен снега. Сосны вдалеке походили на ряды щетинистых щеток. Мы шли небыстрым шагом, стараясь беречь силы. Через несколько минут мы завернули за поворот и оказались перед грохочущим водопадом.

Здесь стоял один из знаков, которые обещал нам Бентам. «Сюда», — совершенно отчетливо гласил он.

— Где мы? — спросила Эмма.

— В Аргентине, — ответил ассистент.

Следуя указателю мы пошли по тропе, которая все больше становилась заросшей деревьями и кустарниками. Раздвигая заросли ежевики, мы пробирались вперед. Водопад затихал позади. Тропа закончилась перед небольшим ручьем. Мы прошли вдоль течения пару сотен ярдов, пока он тоже не закончился. Вода затекала в отверстие в склоне холма, вход в которое скрывался за зарослями папоротника и мха. Ассистент встал на колени на берегу ручья, отодвинул в сторону занавес из трав, и замер…

— Что такое? — прошептал я.

Он вытащил из-за пояса пистолет и три раза выстрелил в отверстие. Раздался леденящий душу вопль, и в поток выкатилось какое-то существо. Мертвое.

— Что это такое? — снова спросил я, уставившись на существо. Это была какая-то масса из меха и когтей.

— Без понятия, — отозвался ассистент. — Но оно ждало вас.

Я не мог определить, что это такое: у существа было грузное тело, клыки и огромные глаза навыкате, и даже, казалось, на них росла шерсть. Интересно, это Каул оставил его здесь? Что если он предугадал план своего брата и расставил ловушки на всех кратчайших путях в его Панпитликум.

Течение подхватило и унесло тело.

— Бентам сказал, что у него нет никакого оружия, — заметила Эмма.

— У него и нет, — ответил ассистент. — Это мое.

Эмма выжидательно посмотрела на него:

— И не могли бы мы его одолжить?

— Нет, — он убрал пистолет и указал на пещеру. — Пройдете ее насквозь. Повторите весь маршрут в обратном порядке назад до того места, откуда мы пришли. И будете у тварей.

— А где будете вы?

Он уселся в снег:

— Здесь.

Мы с Эммой посмотрели друг на друга, оба стараясь скрыть, насколько беззащитными мы себя чувствовали. Мы постарались построить стальной заслон вокруг наших сердец. От всего того, что мы можем увидеть. Можем сделать. Что могут сделать с нами.

Я спустился в ручей и помог спуститься Эмме. Вода была обжигающе холодной. Пригнувшись, чтобы заглянуть в пещеру, я увидел в конце ее отблеск дневного света. Еще один переход, из тьмы в свет, псевдорождение.

Кажется, больше никакие зубастые существа не ждали нас внутри, так что я погрузился в воду. Поток захлестнул мои ноги и поясницу ледяным водоворотом, и у меня перехватило дыхание. Я услышал, как позади меня по той же причине ахнула Эмма, закусил губу и скользнул в пещеру.

Когда ты находишься в стремительном потоке холодной воды, кажется, что все твое тело пронзает иглами. Любая боль мотивирует, а такая особенно. Я цеплялся за каменные стены туннеля, торопливо толкая тело вперед, перешагивая через острые скользкие камни и пригибаясь под торчащими выступами, и чуть не захлебываясь, когда вода захлестывала мне лицо. Потом наконец я оказался снаружи, и обернулся, чтобы помочь Эмме.

Мы выскочили из ледяной воды и огляделись. Это место было идентичным тому, что находилось по другую сторону пещеры, за исключением того, что здесь не было ни ассистента, ни гильз на снегу, ни следов. Как будто мы шагнули сквозь зеркало в отраженный мир, в котором не хватало нескольких деталей.

— Ты весь синий, — спохватилась Эмма, потянула меня на берег и обняла. Ее тепло заструилось сквозь меня, возвращая чувствительность занемевшим конечностям.

Мы пошли, повторяя каждый шаг нашего предыдущего маршрута. Отыскали путь через заросли ежевики, вверх по холму, мимо водопада — все декорации были теми же самыми, за исключением знака «СЮДА», который Бентам поставил для нас. Он был не здесь. Эта петля не принадлежала ему.

Мы снова подошли к маленькому лесу. Перебегая от дерева к дереву и используя их как укрытие, мы добрались до места, где тропа заканчивалась, и начинался пол, а затем и комната, спрятанная за парой скрещенных елей. Но эта комната была не такой как у Бентама. Обстановка в ней была спартанской: ни мебели, ни обоев с узором из маков, а пол и стены — из гладкого бетона. Мы зашли внутрь и в темноте принялись нашаривать дверь, скользя пальцами по стене, пока я не зацепился за небольшую утопленную в дверь ручку.