Повелители волшебства - Смирнов Андрей (книга жизни .txt) 📗
Перебрав в уме Формы, которые он мог использовать, Дэвид остановился на Паутине. Используя колдовской ключ, сплел заклятие, представляющее собой что-то вроде «перчаток» для действующих частей своего гэемона. Потянулся нитями Паутины к симелинэ. Благодаря заклятию он мог рассредоточить свое внимание на дюжину, а то и больше, различных потоков, манипулируя каждой отдельной «паутинкой» одновременно с остальными. Внутренняя структура симелинэ показалась ему похожей на бесконечный лабиринт. Пройти его, используя только один энергетический поток, было невозможно: в большинстве случаев, чтобы открыть следующую «дверь», нужно было поворачивать сразу несколько «рычагов», находящихся в разных частях лабиринта. Два первых слоя он прошел довольно быстро. Дальше начались сложности. Во-первых, по мере продвижения в глубину структура лабиринта становилась все более запутанной и многомерной. «Туннели» и «комнаты» ветвились и множились, подбор «кодов» к «дверям» отнимал все больше времени. Кроме того, часть нитей Дэвиду приходилось оставлять на пройденных уровнях – оставленные без контроля слои симелинэ начинали работать в своем обычном, режиме – захлопывали «двери», закрывали чужака в комнатах-ловушках. На каждом следующем, уровне Дэвиду приходилось удваивать число контролируемых энергетических потоков. Мало того, что это заставляло его работать на пределе сил, так еще существовала опасность, что он, в конце концов, допустит ошибку и сунется в очередную «дверь», используя неверный «код». Последствия в этом случае могли быть самыми плачевными. На восьмом уровне, когда он, наконец, ошибся, его несколько раз тряхнуло, будто от электрического заряда, но и только. К счастью, «перчатки» из Паутины поглотили большую часть выплеснувшейся энергии. Дэвид покрылся холодным потом, подумав, что будь заряд чуть-чуть посильнее или будь несколько таких же – он вполне мог остаться на этом острове навсегда: его собственный гэемон был бы сожжен, и вместо живого человека на острове появился бы медленно разлагающийся труп.
Дэвид вернулся в реальный мир, усложнил заклятие-паутину, предусмотрев возможность самостоятельного функционирования в лабиринте для отдельных пучков нитей, и снова вошел в симелинэ. Дело пошло куда быстрее и лучше, вдобавок «ключи» к первым восьми уровням, ему уже были известны. Без проблем добрался до четырнадцатого, затем, ошибся два раза (оба раза, по счастью, были «пустышки», не содержавшие в себе сколько-нибудь опасных для жизни энергетических сгустков). Продолжил работать дальше, по ходу усложняя и приспосабливая свое заклятие к условиям каждого нового слоя. Через два часа, наконец, добрался до базовых слоев симелинэ. Здесь, у самых корней «дикого Источника», можно было начинать охоту за желанной добычей. Колеблясь, Дэвид двигался мимо странных конструкций, живо напоминавших или пчелиные соты, или систему перекрученных трубок со множеством отверстий. Какие знания, какие способности можно приобрести, если войти в одно из отверстий и двигаться внутри конструкции по одному-единственному верному маршруту? Дэвид не мог себе этого даже представить. Он знал только одно: в случае неверного выбора он потеряет жизнь, душу или еще что-нибудь не менее важное. А, учитывая, что перекрестков внутри конструкции ему придется миновать несколько сотен, и на каждом перекрестке придется делать выбор как минимум, из двух (а иногда – из двухсот или трехсот) различных направлений, ошибиться было очень легко. Он двигался дальше, ища самую простую, и одновременно – наиболее яркую структуру. Согласно теории, озвученной как-то вечером его дражайшим, наставником, искомая структура, представляющая собой первоначальный ключ, который формирует проникающую в реальный мир стихию, должна была находиться в центре всего этого безобразия. Наконец Дэвид нашел что-то, что, по его представлению, более-менее соответствовало объяснениям кен Апрея – правда, твердой уверенности в том, что это именно то, что нужно, у него не было, и поэтому, сделав в уме заметку, маг-подмастерье продолжил поиск. Через час, ничего более подходящего не обнаружив, он вернулся к первой находке. Снова заколебался. Слишком велик риск. Что, если он ошибается? И даже если он прав, что, если его собственный гэемон еще недостаточно развит для того, чтобы принять в себя еще одну, уже четвертую по счету стихию? Правда, с момента последнего посвящения в Источнике Тинуэта прошло уже больше года, и его гэемон значительно усилился за это время, но... Дэвид мысленно перекрестился и вошел в центральный ключ симелинэ.
Он не умер, не надорвался, не потерял разум во время инициации – хотя был буквально на волосок и от первого, и от второго, и от третьего. Сгорев и заново возродившись в ключе, он без сил упал на траву и долго лежал так, не в силах пошевелить даже пальцем. Самое первое, легкое и безболезненное посвящение в Тинуэте вспоминалось теперь, как счастливая сказка. Истончилась ночь, отгорел рассвет, солнце поднялось высоко в небо. Только тогда Дэвид нашел в себе достаточно сил, чтобы кое-как подняться на ноги, умыться и отправиться в обратный путь, на берег волшебного озера, где его по-прежнему терпеливо ждал Симелист.
Алабирк быстро шел на поправку. На третий день, все единогласно решили, что завтра с утра отправятся дальше. «Последний союз» еще раз закупился всевозможными припасами – себе на дорогу и Симелисту про запас. В последний вечер Дэвид снова завел со знахарем разговор на общемировые темы. На этот раз его интересовало, где тут живут сильные колдуны, и есть ли они в Хешоте вообще.
– Не знаю, – сказал знахарь. – Слухи всякие ходят, но правды в них, мыслю, немного... А для чего тебе?
– Домой хочу вернуться, – ответил Дэвид.
– А-аа, вот ты про что... – Симелист покивал, признавая весомость мотива, а затем, как бы уже отвечая на вопрос, отрицательно покачал головой. – Не-е, чтобы кто-то из одного мира в другой летать мог, подобный нашему, о таком не слыхал. Невиданное это дело, необыкновенное...
– О чем это вы? – влез в разговор охочий до чудес Мелимон.
– Ни об чем. – Симелист легонько стукнул костяшками пальцев любопытного гнома по лбу. – Много будешь знать про чужие дела – мужеское достоинство засохнет, почернеет и отвалится.
– Типун те на язык! – сплюнул Мелимон.
Дэвид рассмеялся.
Мелимон сел на свободное место за столом, почесал бороду и спросил:
– А вот ты, дед, как думаешь: могет Черный Герцог колдовать или не могет?
– Надо говорить не «могет», а «может», – сделав серьезное лицо, поправил его Дэвид.
– Ну да, – хмыкнул Мелимон. – Ты меня еще грамоте поучи. Самого каждый вечер грамоте человечьей учу. Откуда ты только такой взялся – колдун, грамоты не разумеющий?
– Оттуда же, откуда все берутся, – отпарировал Дэвид. – Правда, слышал я как-то раз байку, будто бы у гномов женщин и вовсе нет, а сами они из камней рождаются.
– Вранье это! – возмутился Мелимон. – Есть у нас женщины, есть!
– А почему же тогда их никто не видел?
– А потому что мы их никому не показываем!
– Неужели такие страшные? – подколол в свою очередь подгорного жителя Симелист.
Разозленный Мелимон что было силы хлопнул ладонью по столу и заорал:
– А ты, дед, не трепли языком об том, чего не знаешь!!! Если бы я у тебя гостем не был, я бы за такие слова тебя в землю закопал и сверху бы еще камней положил!!!
– Не ори, дурак! – высунулся из сеней Дравнир, собиравшийся к колодцу за водой. – Всех собак в деревне перепугаешь.
– Я как-то раз видел гномовскую женщину, – засвидетельствовал подошедший к столу Сеорид. – Кстати, Мелимон, как правильно будет – «гномья» или «гномиха»?
– Никак не правильно. Гномовская женщина – и все тут, – буркнул порядком разозленный Мелимон. Правда, уже через четыре секунды всегдашнее любопытство взяло в нем верх, и он спросил у Сеорида:
– И где ж ты ее видел?
– В отряде Хейтеля Ламвара.
– Это те наемники, которые в Восточной Баронской Войне участвовали, что ли? Ты вроде рассказывал, что они еще какой-то замок захватили...
