Злые чары Синей Луны - Грин Саймон (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Джерико Ламент отдал свою жизнь Богу. Это было важнее любви, личных привязанностей и обыкновенной человеческой потребности в отдыхе. Но бывали времена, когда при всей его вере Ламент не был до конца уверен, кому именно он ее отдал.
Куда бы его ни заносило, он везде изучал Слово Божие, прочитывая все Заветы, Евангелия и Апостольские послания во всех больших и малых библиотеках. Чем старше оказывались попавшиеся ему книги, тем запутаннее все становилось. За множество столетий Церковь претерпела немало изменений. Она знала разные учения, некоторые из них категорически противоречили друг другу. Само Слово Божие редко менялось, но толкования разнились настолько, что порой между их сторонниками доходило до гражданских войн.
Всегда имелись официальная доктрина и ереси. Порой еретики одерживали верх, но только для того, чтобы в свою очередь столкнуться с новыми еретиками. Ламент научился рассматривать различные учения как нечто отвлекающее от его святой цели. Они представляли для него чисто академический интерес. Он заключил договор с Богом, а не с его служителями. Свет может отбрасывать много отражений, но значение по-прежнему имеет только свет.
Он нетерпимо относился к языческим верованиям, которые как грибы начали расти в сельской местности после Долгой ночи, и разрушал языческие капища и древние камни, где бы ни сталкивался с ними. Языческие верования тоже отвлекали от истинного Бога. Разрушение не доставляло Ламенту удовольствия, так как он понимал: капища и памятные камни утешают людей, но Пешеход всегда знал свой долг.
В данный момент этот долг вел его в Лесной замок. Демоны Черного леса не отставали, скрываясь у самых границ светового круга и наблюдая за Пешеходом голодными глазами. Они по-прежнему оставались достаточно напуганными или сообразительными, чтобы сохранять дистанцию. Они принадлежали тьме и знали, что такое свет. Ламент был почти разочарован. Он был бы не прочь уничтожить несколько демонов. Частью — ради тренировки, частью — для того, чтобы они никогда больше не могли вредить путникам. Но в основном — потому, что некто похороненный глубоко в сердце Гнева Божьего до сих пор помнил тот страх, который он испытал, когда демоны разрывали на части его собратьев-монахов. Двенадцать лет назад. Теперь он знал, что демоны некогда были людьми, но это не останавливало его руку. Для Пешехода они представляли собой исчадия ада. Толку от них не больше, чем от вампира или гуля. Они были ожившими мертвецами, и их следовало упокоить — ради их собственных душ.
Но миссия в замке являлась приоритетной, и Джерико Ламент продолжал резкими шагами отмерять пространство между мертвыми деревьями, следуя узкой тропой, которую легендарный принц Руперт прорубил столько лет назад. Да, Ламенту хотелось убить несколько демонов ради собственного утешения и душевного покоя. Именно поэтому он не сделал этого, ибо он — Пешеход и ему полагалось быть выше подобных личных потребностей.
Пешеход, Гнев Божий в мире людей, неотвратимо направлялся к Лесному замку и Опрокинутому Собору. Он шел навстречу окончательному, ужасному акту веры.
Ведунья по имени Тиффани сидела одна в своих апартаментах в Лесном замке и, мелодично мурлыкая веселенькую песенку, заплетала огненно-рыжую гриву перед высоким зеркалом. Приятная комната была достаточно маленькой, чтобы выглядеть уютной, и в то же время достаточно большой, чтобы соответствовать новому статусу хозяйки. Подобные вещи следует рассчитывать очень тщательно.
Повсюду стояли горшки с цветами. Тиффани любила цветы, но только живые. Срезанные цветы в стеклянных вазах медленно умирали, и девушка не могла слушать их вопли. Сочетание цветочных ароматов создавало в комнате освежающую, жизнерадостную атмосферу. Кровать, пышно застеленная мягкими простынями поверх толстенной перины, была очень удобна, но Тиффани радостно выпорхнула из нее с первыми же лучами солнца. Она не понимала ленивых лежебок, которые предпочитают спать, вместо того чтобы торопиться посмотреть, какие чудеса готовит новый день.
К тому же ей было всего семнадцать, и энергия била у нее через край.
Слуги снова оставили ее строго вегетарианский завтрак перед дверью. Они испытывали благоговейный страх перед ведуньями из Академии, и перед Тиффани в особенности. Это весьма разочаровывало девушку, которая и так изо всех сил старалась соответствовать своей новой должности, но полагала, что все придет с опытом.
Она увидела хмурое отражение в зеркале и быстренько улыбнулась. Хмурость приводит к морщинам. И, кроме того, плохое внутри заканчивается дурным снаружи. Смотри на мир с улыбкой, и он улыбнется в ответ.
Девушка как следует расчесала длинные волосы, прогоняя последние остатки сна, и постаралась думать только о хорошем. Тиффани очень старалась думать все только самое лучшее абсолютно про всех просто из принципа, особенно про тех, кто ей не нравился. В каждом найдется что-то совсем неплохое. Если копнуть поглубже.
Последняя мысль содержала определенную иронию и заставила ее поджать хорошенькие губки. Разумеется, Тиффани старалась положительно думать обо всех, но некоторые люди сильно затрудняли ей задачу. Например, капитаны Хок и Фишер, которые выглядели грубыми, высокомерными, отвратительными громилами. Она не понимала, что Аллен Чанс в них нашел. Но вполне возможно, Хок и Фишер — именно те, в ком сейчас нуждается замок.
Ее собственное тихое расследование смерти короля Харальда определенно ни к чему не привело. Люди готовы были выложить ей все, что угодно, включая то, о чем говорить не полагалось, стоило ей обратить на них широко распахнутые глаза пустоголовой красотки.
Но ничего полезного она так и не выяснила. Каждый, с кем она беседовала, располагал собственной версией и считал своим долгом поделиться с ней дюжиной ничем не подкрепленных сплетен, но никто ничего не знал наверняка. А те немногие, кто мог что-то знать, по — настоящему влиятельные при Лесном дворе лица, предпочитали не откровенничать с ведуньей из Академии. И не важно, насколько невинной и очаровательной она казалась.
От королевы было особенно мало толку. Она не раз соглашалась принять Тиффани, но ее, похоже, больше волновал обмен свежайшими сплетнями, чем разговоры о действительно серьезных вещах. Она также упорно не интересовалась возможностями магии Тиффани, хотя это могло оказаться полезным ее величеству. Не исключено, королеве Фелиции и не было особого проку от советников, но, похоже, даже она прислушивалась к их разглагольствованиям о гипотетической опасности, связанной с ведуньей из Академии.
Разумеется, они были совершенно правы, но все-таки… Девушка восхищалась Королевой-регентом и хотела бы иметь возможность помочь ей.
К герцогу Арлику ей подобраться не удалось. Небольшая армия его телохранителей бледнела и выхватывала оружие всякий раз, когда им просто казалось, что она направляется в сторону его апартаментов. Когда обе персоны одновременно присутствовали в тронном зале, стражники выстраивались вокруг своего господина плотно стеной. Это было лестно, но не особенно помогало.
Несносный, высокомерный герцог представлял потенциальную угрозу для всего Лесного королевства, но Тиффани все равно необходимо было с ним переговорить. Имелись вещи, которые ей требовалось знать: каков его планы, амбиции; что он делает здесь, в Лесном замке. И почему каждый раз, когда она смотрит на него, ей видится кровь, бесконечно капающая с его скрюченных рук… По ряду причин, включая трудности истолкования, на ведовское зрение не всегда можно полагаться полностью, но смысл некоторых видений бесспорен.
Тиффани жаждала уточнить, прошлое или будущее герцога она видит. Она не могла себе позволить принять в отношении его решительные меры, пока не выяснит наверняка, в чем он повинен.
В довершение всего к Лесному замку приближался Пешеход. Как будто ей и всем остальным не хватало собственных проблем! Считаясь воплощением добра и святости, этот человек способен был вызвать больше потрясений, хаоса и огромных человеческих потерь, чем крупная война и эпидемия чумы, вместе взятые.
