Сжигающее стекло (ЛП) - Пурди Кэтрин (читать книги без сокращений .txt) 📗
был бы со мной согласен. Ведь это именно тот, кто обещал мне обожать меня всю
жизнь… но этого человека со мной рядом больше не было. Я почувствовала это, когда
тепло в моей груди стало отдаляться и исчезать. Будто над моим сердцем всё поросло
ледяной коркой.
- Вы правы, - сказал Валко Флокару, будто не слышал ни единого моего слова.
Я не знала, что делать. Я ожидала, что он промолчит, но я никак не думала, что он
согласится с дипломатом. Он так сильно хотел союза с Эсценгардом, что позволит
унизить меня и мою гордость после того, как сам напал на меня?
- Это в последний раз, - выдавил он из себя. – Она больше не сможет меня искусить.
Мне стало тяжело дышать. Я чувствовала, как только что он ударил меня.
- Боюсь, меня это не удовлетворит, - губы Флокара скривились. Его глаза смотрели на
меня, будто метая кинжалы. – Я требую, чтобы она покинула это место. Кроме того, Вам
стоит отказаться от должности Имперской Прорицательницы.
- Отказаться? – возмутился император. – Вы понимаете, что она мой верный страж, моя
важнейшая охрана, а не просто гадалка?
- В Торчеве достаточно стражей, чтобы вести войны на границах. Тем более они смогут
защитить одного человека.
- Флокар, кажется, вы заходите слишком далеко. Скорее всего, вы всё ещё не отошли от
поездки. Почему бы Вам не отдохнуть и не обсудить это снова, завтра утром?
- Нет. Это моё последнее слово. И, если вы серьёзно относитесь к решению о браке, своё
решение вы примите просто.
Валко стоял неподвижно, будто статуя. Его брови нахмурились так сильно, что
опустились почти к глазам. Он боролся с нерешительностью и гордостью. Флокар казался
упрямым. А меж ними оставалась я.
Я должна была хотеть этого. Я должна хотеть того, чтобы Валко освободил меня. Если это
случится, я не буду балансировать на грани жизни и смерти, а империя больше не будет
клеткой для Прорицательниц. Даша и Кира смогут вырасти как обычные дети.
Но почему, зная обо всех этих прелестях, об этой свободе, я всё ещё шёпотом молилась, чтобы Валко оставил меня во дворце? Антон хотел этого? Если я уйду, то никогда об этом
не узнаю. Или же император сам не прочь выгнать меня? Нужно ли мне остаться и узнать, что он на самом деле чувствует ко мне? Иногда они так глубоки, а иногда – мимолётны. Я
не могла забыть о том, как он не обращал на меня внимания за два дня до приезда
Флокара, но то, как он заступился за меня, когда де Бонпре обвинил меня в блуде, давало
мне надежду.
Если я уйду из дворца, куда мне идти?
Валко тяжело вдохнул, в тот момент как я пыталась дышать как можно более размеренно.
- Мне она нужна, - сказал он, сжимая руку в кулак. В его ауре появилось какое-то
неопределённое чувство стыда. – И она остаётся.
- Тогда мы с вами вынуждены попрощаться, - Флокар изогнул тонкую бровь. Его глаза
стали кошачьими. – Я уеду с восходом солнца и оставлю любые надежды на наш с Вами
союз.
С яростью льва, он двинулся прочь, стуча каблуками.
Валко стал ходить взад вперёд. Наблюдая за тем, как дипломат отдалялся, он принялся
рвать на себе волосы. Я вспомнила, как император чётко указывал на Шенгли и то, как он
готовился к приезду эсценгардцев. Войны на границах прекратились бы. Ради этого он
отдал всё. Но почему?
Но, видимо, этого было не достаточно.
Как только Флокар отдалился, император ударил рукой о стену. Его эхо отразилось в зале.
- Проклятье, Соня! – я вздрогнула. Его аура изменилась так быстро, что я едва успевала за
её изменениями. Последовал второй удар. На этот раз звук из зала был громче, и это было
не эхо. – Видишь, что ты натворила?
- Я высказала ему всю правду, - я выпрямилась, решив не расплываться в реверансе.
- Да только то, как ты с ним говорила, было оскорбительно, - он рассмеялся и потёр глаза
ладонями. – Ты хоть сама понимаешь, какие у тебя здесь права?
- Вы предпочли Эсценгарду меня! – его чувства будто обдавали кислотой всё внутри меня.
Я напряглась, чтобы он не видел, как я дрожу. – Это не моя вина.
- Что? Выходит, виноват я? – закричал он. Тьма, преследовавшая меня весь вечер,
казалось, вновь проникла в меня вихрем. – Ты появилась в моей жизни, и ту животную
дикость, которую ты принесла с собой, я не могу сдерживать. Я не знаю, что мне сделать: всего лишь коснуться или поглотить целиком.
Я не могла говорить. Он только что обвинил меня в том, что именно в нём вспыхнуло
какое-то безрассудное желание? Он помнит то, что я ему рассказывала? То, что из-за меня
в монастыре в живых остались только три человека?
- О, да, дистанцию у Вас держать и правда получается.
- Ты права. Ты – чёрт в теле женщины, - его ноздри раздувались, он смотрел на меня, будто пантера на дичь. – Тебя прислали сюда, чтоб убить меня?
- Рассказывайте, - клянусь Богами, свой язык я не могла держать за зубами также хорошо, как и он. – Если смотреть так, то я добилась своего.
Он схватил меня за плечи, затем швырнул в стену. Голова ударилась о камень, и я
почувствовала, будто меня ударили кнутом. Всё, что я могла увидеть сквозь туманную
пелену – это яркое свечение в двери, исходившее из зала. Можно было позвать на
помощь, но я была смелее этого. Я повернулась к императору и посмотрела на него с
хитрой улыбкой.
- Знаешь, а покончить с тобой ещё не поздно, - пальцы Валко скользнули по моей
ключице, а затем – по шее. Его касание – и пульсирующая кровь отбивает дробь в голове.
Моё рваное дыхание. Глубоко внутри меня кто-то кричал, кто-то молил, но я не хотела
слушать. Я была увлечена тем, как император искушает меня тем, какие страдания его
гложут. Я вспоминаю о том, что всё ещё связывало меня с монастырём. Юлия. Может,
смерть – это то, чего я так давно хотела. Жертва ради искупления.
- Сделай это, Валко. Положи моим страданиям конец.
Дверь отворилась. На пороге стоял Антон, а позади – призрачные фигуры других людей.
В руках Антон сжимал крестик.
- Ты моя! - Валко до сих пор думал, что мы одни. Стоя к брату спиной, он злобно
улыбался. Его, будто когтистые лапы оказались на моём лице. – И никто не вправе
приказывать тебе покинуть меня. Не Флокар. И уж тем более не ты сама.
Он резко дёрнул меня вперёд, когда наши губы соприкоснулись. Тьма внутри вновь дала о
себе знать. Значит, её источником всё это время была я? Я отвечала на его поцелуи. Мне
казалось, будто мои зубы превратились в клыки, а язык стал раздвоенным, как у змеи. Мы
не чувствовали любви, никто из нас не хотел быть нежным друг с другом.
Я чувствовала, как губы Валко оказались на моей шее. Но я чувствовала и взгляд Антона.
Я видела его смутно, будто сквозь стену проливного дождя. Я не могла дотянуться до его
ауры, не могла её ощутить и всё, что мне было доступно – это его глаза. Печаль. Боль. Но
не та боль, что была в Валко и которой я поддалась. Это было что-то похожее на
одиночество. Боль, будто он исчез из этого мира и я не могу повернуть время вспять.
А исчезла ли я? Стала ли я тем зеркалом, которым пообещала себе не становиться?
Неужели я могу отражать только безумие этого мира?
Мои руки дрожали. Я пыталась бороться, толкая императора в грудь.
- Остановитесь, - я оттолкнула его. Я не исчезла из этого мира.
- Ты не можешь быть и тем, и другим, Соня, - его глаза сузились, а лицо горело от страсти.
– Только не со мной. Ты не можешь быть и беззащитной овечкой, и демоном. Я знаю, кто
ты.
- Вы не знаете, кто я, - я стиснула зубы, чтобы сдержать свои эмоции.
- Не отрицай то, что я знаю наверняка! – он снова ударил меня. Я чувствовала, как стена
оказалась у задней части головы. Шпага Антона покинула ножны, отдавая в свете свеч
