Пять имен. Часть 2 - Фрай Макс (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я очень боялся, что Уильям начнет расспрашивать меня про мои сегодняшние находки, и перевел беседу на тему печальной судьбы Бертрама Робинсона, тем более что меня несколько тяготило невыполненное пока обещание. Уильям оживился.
— Ты знаешь, как раз сегодня я начал разбирать материалы за 1901 год, после возвращения с войны. Если будет что-то интересное — я смогу тебе дать, только неофициально, пока мы работаем с этой папкой.
Я поблагодарил Уильяма и заказал нам еще по кружечке. Потом Уильям заказал по кружке своего любимого, особо крепкого, потом мы познакомились со студентами из Тринити-колледжа и объясняли им, как трудна и богата событиями жизнь исследователя, потом отправились в следующий паб — и где-то в двенадцатом часу я оказался один на незнакомой мне Кавендиш-стрит, не имея ни малейшего представления, в какой стороне мой дом.
Долго брел я в тумане, и в каждом встречном мне мерещились то безжалостные агенты Мориарти, то нищие, то курильщики опиума, пока наконец передо мной не замаячил желтый плащ и черный классический шлем. Я бросился к бобби, и он, терпеливо выслушав мои бессвязные объяснения, вызвал по рации своих товарищей. Уже через 10 минут я поднимался по ступенькам в свою скромную квартиру, благословляя осмеянных Конан Дойлом лондонских полицейских.
На следующее утро Уильям уже поджидал меня в нашем кабинете, бледный и несчастный.
— Хорошо, что ты пришел, — сообщил он мне голосом ослика Иа. — У меня кое-что есть для тебя, — и он придвинул ко мне небольшую записную книжку в выцветшем буроватом коленкоровом переплете. — Здесь как раз описывается визит к Робинсону. Я не успел посмотреть подробнее, но по времени всё совпадает. Извини, я, пожалуй, пойду домой, полежу. Видимо, простудился вчера.
Я поблагодарил Уильяма, сообщил ему, что лучшее лекарство от простуды в России — две рюмки водки с острой и горячей закуской (он записал, не надеясь на память), уселся за стол и раскрыл книжку. Оказалось, между прочим, что это был стандартный полевой дневник офицера английской армии в бурскую кампанию. Видимо Конан Дойлу понравился аккуратный блокнот карманного формата, со вклеенными листочками кальки, таблицами мер и весов и описаниями оружия и боеприпасов, и он использовал его в качестве дневника и после войны. Что же до содержания — я не ожидал особенных открытий, поскольку история возвращения теперь уже сэра Артура Конан Дойла к Холмсу хорошо известна.
Уже в начале дневника я наткнулся на упоминание о Бертраме Робинсоне:
"Как я рад был увидеть его жизнерадостную физиономию, и как странно мне было видеть его в щегольском цивильном костюме, посреди шумного Стрэнда! Мы обнялись, и как будто не было года разлуки: вновь перед моим взором встала пыльная красноватая равнина, и Бертрам, сидящий под чахлой акацией, наполовину срезанной бурской шрапнелью, с неизменным огрызком химического карандаша, пишущий очередной отчет для 'Таймс'".
Я нашел упоминание о знаменитой беседе, в которой Робинсон рассказал Конан Дойлу легенду о призраке огромной собаки, живущем в Дартмурских болотах. Довольно подробно сэр Артур рассказал и о возникшем у них с Бертрамом плане романа. Однако имени Шерлока Холмса не упоминалось вовсе, что меня озадачило. Действие должно было разворачиваться в XVII веке, и Конан Дойл был воодушевлен — наконец-то он вернется к любимому жанру исторического романа. Я вернулся немного назад, и стал читать внимательнее, ища хотя бы намека на современный детективный сюжет — всё напрасно. Я продолжал неторопливое чтение, когда меня вдруг словно кольнуло некое предчувствие. Вот что я прочитал, перелистнув очередную страницу:
"24 марта 1901 года.
Мы уже третий день путешествуем с Бертрамом по Дартмуру. Сегодня за ужином он сообщил, что приготовил мне сюрприз и познакомит меня с человеком, который, как он выразился, "знает всё, что в человеческих возможностях, о тайнах здешних трясин". Бертрам объяснил, что этот джентльмен — ученый, биолог. Два его конька — энтомология и местные легенды. Зовут его доктор Джереми Стэнтон, он женат, живут они уединенно и скромно, даже без постоянной прислуги.
— Я написал ему, что мы сочли бы за честь посетить его. Кстати, он упомянул в ответе, что он — твой давний поклонник, и будет рад познакомиться.
Бертрам долго и с энтузиазмом описывал мне замечательную лабораторию Стэнтона, пока я не прервал его резонным замечанием, что через несколько дней мы всё это увидим своими глазами".
Это была еще одна находка, несомненно. Я ни разу не читал о столь явном прообразе Стэплтона, и не мог понять — как же Конан Дойл решил вывести реального, узнаваемого человека в таком неприглядном виде? Заинтригованный, я продолжал чтение.
"Март, 26, 1901 г.
Мы добрались до Бакфастлея, где на местном постоялом дворе нас должно было ждать письмо от Джереми Стэнтона. Распечатав конверт, Бертрам глянул на листок, поднял одну бровь, а затем со смехом протянул его мне:
— Это по твоей части, Артур!
На листке была изображена цепочка маленьких человечков, как их рисуют дети. Я в недоумении уставился на рисунок, пытаясь понять, что это всё означает. Бертрам, сжалившись, пришел мне на помощь.
— Видишь ли, доктор Стэнтон — несколько эксцентричный человек, со своеобразным чувством юмора. Я написал ему, что мы придем вдвоем с тобой, и, видимо, он решил проверить твои дедуктивные способности. Да, да, — он прервал мой слабый протест, — хочешь ты того или нет, а твоего Холмса помнят очень хорошо.
— Так ты не знаешь, что означает этот рисунок? — уточнил я.
— Нет, но, полагаю, если мы возьмем письмо, закажем по хорошему стейку, и посидим у этого уютного камина с кружкой пива…
— То мы разгадаем загадку? — закончил я.
— То мы согреемся и недурно поужинаем! — отвечал Бертрам со смехом, и я, хлопнув его по плечу, одобрил план. Мы потребовали местного портера и дополнительных свечей, уселись за дубовый стол и склонились над листком.
Присмотревшись, мы заметили, что человечки были разными, но некоторые из них повторялись. Я предположил, что перед нами шифр, где каждый человечек означает букву. В первой строке было всего два слова, из 4 и 7 букв, причем одна из них повторялась трижды. Мы быстро догадались, что эти слова — "Dear Bertram".
*a*t*** **r *** t**r*da* ****t at ***, - сообщала вторая и последняя строка.
Предположив, что t**r*da* означает thursday, мы получили следующий, уже совершенно осмысленный текст:
*ayt*** **r y*u thursday ***ht at s**.
Слово y*u, несомненно, означало you — никакая другая буква не давала слова. Три человечка в конце первого слова и три в начале слова ***ht были одинаковыми, лишь в разном порядке, и, резонно решив, что Стэнтон ждет нас, мы окончательно получили:
Wayting *or you thursday night at si*
Скорее всего, речь идет о шести часах вечера в ближайший четверг, 28 марта. Итак, послезавтра мы отправляемся в гости к отшельнику Фоксторских болот".
"5 апреля 1901 г.
Я вновь в своей лондонской квартире. Наконец я могу собраться с мыслями и изложить на бумаге события, происшедшие неделю назад.
До сих пор перед моими глазами стоят мрачные туманные холмы Фокстора, и я ощущаю всей кожей промозглую сырость, которая охватила нас, когда мы вышли из наемного экипажа на окраине Дартмита. Возница с благодарностью принял полкроны и обеспокоенно спросил, хорошо ли мы знаем дальнейшую дорогу. Бертрам уверил его, что он неоднократно ходил по местным тропинкам, и мы двинулись в путь. До наступления сумерек оставалось еще некоторое время, но туман начинал сгущаться, и Бертрам внимательно смотрел под ноги. Кое-где по краю тропы были вбиты вешки, обозначавшие опасные места, но сама тропа была пока хорошо видна. Вскоре мы поднялись на холм, собственно и называющийся Фокс Тор, миновали развалины древних строений (я положил себе непременно осмотреть их позднее), и опять спустились на болотистую равнину. Минут через двадцать мы увидели впереди огонек, и Бертрам с заметным облегчением сообщил мне, что мы у цели.
