Эхо драконьих крыл - Кернер Элизабет (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
«Ладно, девочка. Стало быть, ты наконец-то пробудилась. Слишком ли это ужасно? Скорее я бы решила, что тут больше повода для радости. А ты оказалась гораздо более отзывчивой, чем предполагала, все-таки ты — женщина! Двадцать четыре года — достаточно долгий срок, чтобы оставаться девушкой».
Но не с таким мужчиной, как этот! Меня от него тошнит, он ведь может оказаться моим отцом, мне так стыдно!
«У него ведь амулет. Отвечая ему, ты подчинялась демонической силе. В этом нет причины для стыда. Для гнева — да, а стыдно пускай будет ему. Для тебя не было преступлением испытать такие чувства. Что же до Марика, то все это уже в прошлом — больше ему не удастся тебя провести».
«Раньше я его прикончу», — подумала я, все еще прислушиваясь, нет ли погони.
«Ты же не настолько глупа. Вспомни, что говорил Джеми: „Никогда не убивай без крайней нужды, Ланен. Души, вырванные из жизни, спят неспокойно, как и тот, кто разлучил их с этим миром“. Но хватит, Ланен, довольно! Подумай лучше о другом, пока есть такая возможность. Этого мгновения ты ждала долгие годы. Акор будет с тобой — лишь вы вдвоем, в полном согласии друг с другом. На этот раз меж вами не будет никаких барьеров. Возможно, это твое последнее общение с их родом, Ланен, быть может, тебе предоставляется последняя возможность поговорить с тем, кого ты по-настоящему любишь, — с Акором».
По прежнему не было заметно, чтобы за мной снарядили охоту. Я не могла понять причины, но от души радовалась этому. Я не думала, что нанесла Марику серьезные увечья, хотя, само собой, он должен был проваляться некоторое время без сознания, как и охранник, в которого я запустила сундуком. Но где же второй?
И где Акор? А вдруг он меня не найдет? «О милостивая Владычица, пусть он разыщет меня побыстрее!» Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, а, выдохнув, позволила себе прошептать едва слышно, почти про себя: «Кодрэшкистриакор».
Само упоминание этого имени подействовало не хуже оберега против ложных чувств, порожденных амулетом Марика. Сердце мое словно озарилось ярким светом, отчего тусклое пламя, к которому я вынуждена быХа раньше присматриваться, исчезло совсем. Я по-прежнему была напугана, по-прежнему прислушивалась, не доносится ли шум погони, но о Марике как о мужчине я больше не вспоминала.
Я не могла стоять спокойно. Плотно завернувшись в плащ, я принялась быстро и бесшумно идти вдоль Рубежа на запад, подальше от лагеря. Истинное имя Акора раздавалось у меня в ушах, подобно звону колокольчика в зимнее утро, прозрачному и чистому, полному обещаний, вселявшему в меня надежду, перед которой отступал страх, но нужно было спешить. Возможно, это было лишь игрой моего воображения — все-таки я отошла уже довольно далеко от лагеря, но мне показалось, будто я начинаю слышать голоса, кричащие в отдалении. Шагая под прикрытием теней и молясь, чтобы Акор отыскал меня, я заметила, как последние лучи солнца ярко заливают всю местность вокруг, день спокойно угасал, как заведено в этом мире, и я едва понимала, как это природа может быть так беззаботна. Солнечные лучи придавали самому воздуху схожесть с золотом, даря последнее тепло полуобнаженным деревьям и напоминая всему, даже увядавшей траве, о великолепии лета. Мне хотелось оказаться укрытой бурей или туманом, чем-нибудь столь же беспощадным, как страх и отвращение, поглощавшие меня до этого; но день таял медленно и прекрасно, ему совершенно не было дела до меня. Я едва могла это переносить.
Акхор
Самым поразительным было то, что я чувствовал ее приближение. Я даже мог прочесть помыслы ее сердца. Каким-то образом я расслышал, что она произнесла мое подлинное имя, не на Языке Истины, но прибегнув к чему-то подобному. И с того мгновения я начал чувствовать каждый ее шаг и даже видел ее глазами, и сильнее всего я теперь чувствовал ее страх. На миг мне даже явился образ того гедри, против которого она нас предостерегала.
Тщательно сосредоточившись, я обратился к ней на Языке Истины. От неожиданности она испугалась, но обрадовалась.
«Да, друг мой? — больше, чем друг, дорогой мой, о Владычица, что же мне делать?»
«Ничего больше не говори, Ланен, ради нашей дружбы, храни молчание!»
Шикрар-то уж точно слышал. Куда же нам с нею пойти?
«Я не знаю, где ты. Можешь ли ты отыскать место встреч, где мы видимся с купцами? Оно немного к северо-западу от того места, где мы с тобой беседовали. Ты легко узнаешь его: там узкий проход с воротами. Пройди туда, где деревья слегка расступаются, я буду ждать тебя.
А сейчас, Маленькая сестра, я должен попросить тебя сделать кое-что не совсем легкое. Ты должна представить себе маленькое оконце, сквозь которое могла бы пройти лишь твоя рука; через него посылай мне свои мысли — пока лишь те, которые мы можем позволить слышать Шикрару. Прежде освободи свой разум от всех прочих мыслей, затем сосредоточься и пошли мне свои слова через это оконце. Оно не должно быть слишком большим, малышка».
Я не слишком был уверен, что так нам удастся оставить моих родичей в неведении, но не мог не попытать счастья. Я боялся, что Совет настроится против меня, — что могло им помешать? — и тогда мне придется выполнять их волю. Мои замыслы повергли бы большинство из них в ужас. Впрочем, я не собирался нарушать никаких законов. Мы просто пообщаемся с ней, как и раньше. Я не стану подвергать своих сородичей опасности; и хотя мне никогда не быть таким благопристойным, каким хотел бы меня видеть Шикрар, но ради спокойствия своего народа я не перейду границ дозволенного, ибо не имею на это права.
Я почувствовал, как она старательно пытается сосредоточиться, перебирая в уме то, чего не следует слышать Шикрару. Неплохо у нее выходит — гораздо лучше того, что было раньше. Она быстро учится.
«Благодарю тебя, друг мой, дорогой мой друг. Я боюсь того, что могут сказать на вашем Совете. Пожалуйста, дай им понять, что я во всем руководствуюсь лишь твоей волей. Я буду ждать завтрашней ночи, чтобы вновь услышать тебя».
Речь ее была вполне отчетливой. В последнем обращении почти не слышалось побочных мыслей. Это было удивительно: она обладала врожденными способностями к Языку Истины, ей требовалось лишь немного поупражняться под чьим-нибудь руководством.
«Отличные слова, — ответил я. — А теперь, маленькая сестра, — продолжал я, изо всех сил стараясь держать себя в руках, чтобы не поддаться соблазну открыть ей свое сердце, — иди, я жду тебя».
Ланен
Место, про которое он говорил, я отыскала случайно; на ходу вслушиваясь в то, что он мне говорил, я наткнулась на небольшое расчищенное пространство прямоугольной формы подле ворот. Почему-то, оказавшись там, под прикрытием деревьев, когда лишь ветхая ограда отделяла меня от драконьих земель, я почти позабыла о своем страхе. Пусть ищут! Разве им меня отыскать? И кто посмеет напасть на меня, когда Акор совсем рядом? От такого облегчения я даже расплакалась; потом намеренно расплела косу и распустила волосы. Пусть он увидит меня такой, какой меня мало кому доводилось видеть. Так было бы справедливо.
Я старалась придумать, как рассказать ему о том, что произошло, старалась вспомнить великое множество вопросов, которые я всегда хотела задать, но мысли отказывались повиноваться. Я чувствовала близость Акора, и всем своим существом, шаг за шагом, приближалась к нему, оставив страх позади.
Акор.
Само это имя связывало нас, подобно серебряной нити, которая увлекала меня туда, куда я и сама стремилась; я чувствовала, как меня тянет к нему.
Акор. Акор.
Акхор
Я ждал в своем укрытии: она должна увидеть меня лишь тогда, когда сама попросит меня об этом. Я тщательно сохранял спокойствие и дышал так, как требовало того упражнение, стараясь, чтобы разум мой оставался свободным от всяческих глупых мыслей.
Я думал до этого, что подготовлен к встрече, однако не знал, с чем мне придется столкнуться. Никакое из упражнений, никакие мои занятия, ничто из того, что я познал за свою долгую жизнь, не могло подготовить меня к этой неожиданной связи — безмолвной, таинственной, не осознанной мною во всей полноте вплоть до последнего часа. Ничто не могло подготовить меня ни к звуку ее голоса, пронизанного теми же чувствами, что испытывал и я, ни к ее облику, который наконец-то был ясно виден мне при свете угасающего дня.
