Семена Распада. Том I (СИ) - Никольский Олег (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
— Да, Облачный. По мне, так лучше не придумаешь!
— Может быть… Что привело тебя в храм? Если ты хотел помолиться, то уже опоздал. Утренняя давно закончилась, а до полуденной ещё больше часа.
— Я хотел бы увидеть ксэттум Эли. Это возможно?
— Я был уверен, что ты захочешь её навестить. Ступай, друг мой, ты найдёшь её в лекарской.
Шейрон горячо поблагодарил Инарэона, а тот в лишь смиренно поклонился, пряча руки в широких красных рукавах. Геррерт прошёл по садовой тропинке среди благоухающих цветов и направился к воротам, ведущим во внутренние покои храма, те оказались открыты, как и всегда. Рыцарь чуть замедлил шаг, припоминая где именно находится лекарская.
«Кажется, Эли говорила, что в западном крыле… или всё-таки в восточном?! Нет-нет, западное, определённо западное…».
Длинный коридор, освещённый солнечными лучами, пробивающимися сквозь цветные оконца; в конце ещё одна одинокая дверь. Приблизившись к ней, Шейрон ощутил запах цветущей акации, и сразу же вспомнил о первой встрече с маленькой жрицей.
Отворив дверь, он увидел её. Геррерту повезло — Эли была одна. Она сидела у окна, задумчиво глядя вдаль. Жрица не обернулась, решив, возможно, что возвратилась одна из служительниц.
Рыцарь остановился в нерешительности, внезапно смущённый мыслями, пришедшими в голову. Шейрону почему-то вспомнилась лаир Омалэ. Что было бы подчинись он тогда отцовской воле? Сидел бы, наверное, в старом замке хентского ксэхэта. Смотрел как потрескивают в очаге дрова, гладил по загривку большую остромордую собаку; на ковре бы резвились дети и рядом тоскливо вздыхала жена, надменная и черноволосая…Ну нет! От такой жизни и повеситься недолго! Гордячка Омалэ — вовсе не та прекрасная дева, к которой ему хотелось бы вернуться с турнира или войны.
А Эли? Красивая, скромная, заботливая… И ведь она жрица — не простолюдинка. Что за глупости?!
Словно услышав его размышления, служительница обернулась. На мгновение растерявшись, она улыбнулась приветливо и ясно:
— Фаир Шейрон, вы пришли меня навестить? Спасибо, — девушка поднялась, расправляя платье. Скромная радость на её лице сменилось тревогой. — Но что с вашей раной?! Ох, я ведь не дала вам мазь…
— Да вздор, — отмахнулся Геррерт, но чуть смутившись, добавил: — Так ведь не болит.
Но лекарский запал Эли уже не поддавался тушению:
— Ничего не знаю! — отрезала она. — Садитесь! Сейчас я обработаю вашу голову.
Орхэту не оставалось иного выбора, и он покорился. Жрица же, усадив рыцаря у окна, метнулась к подвесным полкам, где располагались разноцветные склянки. Эли быстро отыскала нужную. Прохладная приятная ладонь мягко легла Шейрону на лоб. Он собирался закрыть глаза и расслабиться, но тут белая ткань рукава поползла вниз, обнажая странные сизые пятна на тонком запястье. Недоумённо сморгнув, Геррерт опознал в них синяки, и тотчас вскочил:
— Эли, что у тебя с рукой?! — негодующе спросил он.
Девушка торопливо отдёрнула рукав, стыдливо отводя взгляд:
— Ничего. Упала…
— Не ври мне. Я в таких делах разбираюсь. Кто это сделал с тобой?! Неужто, ортум бьёт тебя?! — по слухам Шейрону было известно, что старшие жрецы ещё не то вытворяют со своими помощницами, но уж слишком благообразным казался Инарэон и слишком невинной Эли, чтобы поверить в это.
— Нет… — проговорила она и, недолго промолчав, добавила, чуть слышно — Не ортум.
— Кто?! — рыцарь с трудом сдерживал ярость, удивляясь самому себе, ведь в побоях не было ничего необычного; его самого в детстве нещадно стегал воспитатель, а позже отхаживал и фаир Бертил, дабы лучше училась наука; но поднять руку на столь нежное создание, чья жизнь — служение божественному свету… воистину, на такое способно только чудовище!
В глазах Эли метались тени страха, а сердце истлевало от стыда. Почему? Почему всё так произошло?! И как быть? Что говорить? Что?..
Заметив потерянность маленькой жрицы, Шейрон затушил в себе гнев и мягко обратился к ней:
— Пожалуйста, Эли, расскажи мне о своей обиде. Ты ухаживала за мной, пока я был слаб, и я хочу отплатить добром. Ты не должна терпеть страдания, пусть даже от самого Каинен!
— Фаир Шейрон, боюсь, вы не сможете помочь мне, — собравшись с душевными силами, наконец откликнулась она. — Здесь я жрица Светоносного, но дома… отец по-прежнему хозяин мне и его рука — наказание за провинности.
— Zerch! Отец!.. — Геррерт сжал кулаки. — Я покажу ему провинность! Как орхэт и наследник, как рыцарь!
— Нет, фаир… у него грамота от архэта, Senteroeh Haer — Защитный Свиток. Никто не в праве его ни тронуть, ни прогнать. Ох, я не должна была вам этого говорить…
— Когда ты родилась, Эли? — неожиданно спросил Шейрон, решившись положить конец раздумьям.
— Что, фаир? Первого дня месяца Храбрости года 326-го.
— Значит, тебе ужешестнадцать, — на лицо орхэта Бринадаля легла печать глубокой задумчивости. В голове орхэта опять зашевелились те смутные мысли, что одолевали его по дороге. Неужели это и есть выход? Ведь и в самом деле нет проще способа защитить Эли, как вывести её из семьи. Но нужно ли ему это? И отец не поймёт… они ведь только-только начали общаться, как родичи, а не враги. И он опять всё делает по-своему: берёт оруженосца из рода, с которым сам рассорил отца, а теперь ещё и собирается лишить его даже тени надежды на удачное в его понимании будущее. Так нужно ли?.. Нужно! Это его путь и долг, то единственное стремление, что владело им с детства. Быть рыцарем в самом чистом понимании этого слова, щитом — невинным и мечом — врагам. Отец же… отец хочет лишить его даже роли меча. Не пойдёт! Ему хватило духа порвать с Бринадалем однажды, значит хватит сил спасти ту, чей взгляд вернул его из небытия, пусть и ценой вновь свитых семейных уз. В глазах рыцаря не осталось сомнения.
— Фаир? — окончательно растерявшись, тихо-тихо спросила жрица. Но Шейрон, не ответив, внезапно взял её крохотную белую ладонь своей грубой и смуглой.
— Dem leurus ie ir`ete Allain?
Коридор, врата, тропинка — обратный путь прошёл, словно в тумане. Возвращаясь, Геррерт не встретил ни жрецов, ни прихожан, но находясь в неясном состоянии душевной оцепенелости, попросту не обратил на это внимания.
Из храмовой конюшни доносились голоса, высокие и звонкие. Заглянув внутрь, рыцарь увидел двоих мальчишек, храмовых послушников, судя по простым белым рясам, разглядывающих Облачного.
— Нет, ты только погляди! — воскликнул один с неподдельным восхищением.
— На что тут глядеть? — спросил его веснушчатый приятель, не разделив восторга. — Я сто раз видел этого лимэрто!
— Дурак ты, и ничего не понимаешь! Он же теперь рыцарский! Сам ортум подарил его Защитнику Чаши! — попытался втолковать первый послушник, паренёк с песочного цвета волосами и открытым доверчивым лицом.
— Это тому, которого побила Бабочка? — издевательски полюбопытствовал второй.
— Мотылёк, — поправил Геррерт, заходя в конюшню.
Второй послушник мгновенно сник, пробормотал что-то извинительно, и поспешил скрыться. Первый же несколько мгновений стоял, разглядывая рыцаря, а потом внезапно осыпал того ворохом вопросов:
— А правда, что вы откусили ухо Марвику Бесэ?! А Мотылёк дрался заколдованным оружием?! А верно ли говорят, что вы изрубили на фаире Бэли доспехи и нагишом гоняли по ристалищу?!
— Нет, нет и нет! — ответил Шейрон, немало поражённый и даже слегка испуганный столь восторженным отношением и ещё более невероятностью слухов. — Я действительно оставил Бесэ без уха, однако сделал это своим мечом, а не зубами. Булава Джарво была самой обычной, хоть и весьма устрашающей. Ну, а Жалостливый… давай не будем вспоминать об этом жалком подобии рыцаря!
— Gelstve!* — глядя на Шейрона округлёнными глазами, воскликнул мальчик, не преминув, как и любой послушник, похвастаться знанием Языка Богов.
*Восхитительно! (ST).
