Волчье время (СИ) - Рэйда Линн (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Сверля глазами спину отца и силясь угадать, о чем он сейчас думает, Льюберт вошел в большое, сумрачное помещение с маленькими окошками-бойницами под потолком и несколькими горящими жаровнями. Судя по виду, пыточной камерой зал стал только при Дарнторне, а раньше эту комнату использовали как оружейную или как склад. Для лорда Сервелльда принесли кресло, остальные встали за его спиной. Зал располагался в полуподвальном этаже и был холодным, как могила, так что Льюберт с тоской вспомнил об оставшемся наверху теплом плаще. А потом рассердился на себя за то, что может думать о подобной ерунде в такой момент.
— Где Меченый? — спросил отец.
Все-таки «Меченый». Не «Рикс». Льюберт отметил, что отец не хочет лишний раз подчеркивать происхождение своего пленника. Боится, как бы кто-то из его союзников не захотел использовать «дан-Энрикса» в своей игре?..
— За дверью, монсеньор. Ввести?
— Конечно, — нетерпеливо сказал лорд Дарнторн.
Льюберт уставился на пленника во все глаза. Все лицо Меченого покрывали кровоподтеки и синяки, в волосах застрял какой-то сор, а рубашка выглядела непотребно грязной даже с того расстояния, на котором стоял Льюберт. Несмотря на это, спину Рикс держал так прямо, словно проглотил копье, а на мессера Дарнторна и его свиту посмотрел с давно знакомым Льюберту высокомерием. Примерно так же он расхаживал и по Лакону — еще в те времена, когда Дарнторн считал его безродным выскочкой.
На орудия пыток, разложенные с таким расчетом, чтобы произвести на пленника наибольшее впечатление, Крикс даже не взглянул, как будто их здесь вовсе не было, зато Дарнторна он нашел глазами почти сразу. На лбу Льюса выступил холодный пот. Он только сейчас осознал, в какое положение себя поставил. Крикс наверняка решит, что он поддерживает своего отца и пришел взглянуть на пытку совершенно добровольно. Льюберт отвел глаза, почувствовав, что это выше его сил — смотреть на энонийца и пытаться угадать, какое чувство выражает его взгляд — негодование, презрение или такое же непонимание, с которым он смотрел на Льюберта в Каларии?
«Ты же не трус, Дарнторн»…
Отец откинулся на спинку кресла — вероятно, так ему было удобнее смотреть на пленника. Льюс ожидал, что он заговорит о войске Родерика из Лаэра, но первый вопрос отца был совершенно о другом.
— Как давно Белые сестры стали помогать имперцам?
Пленник встрепенулся.
— В Доме милосердия не знали, кто я.
— Лжешь, — отрезал Дарнторн. — На твоем месте я бы не испытывал мое терпение. Кого еще из ваших они укрывали у себя?..
Льюс знал, что отец терпеть не может орден, и невольно испытал тревогу за сестер. Похоже, после эпизода с Меченым лорд Дарнторн окончательно решил, что с Домом милосердия пора покончить. А для этого — предъявить Белым сестрам обвинение в измене.
Крикс покачал головой.
— Сестры не знали, кто я. Они считают войны настоящим бедствием, потому не стали бы поддерживать ни нас, ни вас.
Льюс был почти уверен в том, что энониец лжет — до него уже доходили слухи, будто сестры укрывают и выхаживают раненых из войска Родерика из Лаэра, так что их симпатии к имперцам казались ему довольно очевидными. Но Рикс, естественно, не мог ответить ничего другого.
— Да, такие рассуждения я уже слышал, — усмехнулся Дарнторн. — К слову, твой арест лучше всего продемонстрировал, чего они на самом деле стоят. Измену легче всего прикрывать бабскими причитаниями о жестокости войны и сострадании к противнику. Так что не будем тратить время на беседы о Создателе и деле милосердия — ими я сыт по горло после этой курицы, Элены Эренс. Если не желаешь говорить по доброй воле — будешь отвечать по принуждению.
На сей раз энониец промолчал. Лорд Дарнторн обернулся к Музыканту.
— Мэтр, приступайте.
Понс вытряхнул энонийца из рубашки, разорвав ее от ворота до подола. Южанин усмехнулся, поведя плечами.
— Не тяните, Дарнторн. Здесь прохладно.
Стоявший рядом с Меченым гвардеец вопросительно взглянул на лорда Сервелльда, как будто спрашивая, не пора ли утихомирить энонийца, но Дарнторн едва заметно каченул головой. Льюберт неплохо представлял себе ход его рассуждений. Пусть Меченый дерзит, пока может — все равно запала ему хватит ненадолго.
— С чего начать, мессер? — спокойно спросил Музыкант. Для него подобные допросы были делом совершенно заурядным, а «дан-Энрикс» ничем не отличался от любого другого узника. Лорд Дарнторн сделал неопределенный жест.
— С чего-нибудь попроще…
Музыкант наклонил голову и показал помощникам на дыбу. Льюберту очень хотелось отвернуться или, на худой конец, смотреть себе под ноги, но он приказал себе не отводить глаза. Понс перекинул через перекладину веревку, связывавшую руки южанина, и, закрепив ее на вороте, начал вращать ручку, словно человек, который поднимает из колодца ведро воды. Мышцы на плечах энонийца напряглись. Томс Довард наклонился к Хоббарду и что-то прошептал ему на ухо. Оба засмеялись. Льюберт с ненавистью покосился на своих соседей — и пропустил момент, когда ноги «дан-Энрикса» оторвались от пола. Тело энонийца выгнулось, по грязному виску скатилась капля пота.
Лучше бы он закричал, — тупо подумал Льюс. И тут же задумался — а почему, собственно, лучше?..
Ему смутно вспомнилось, что всего пару лет назад он люто ненавидел Рикса. Ненавидел так, что не мог смотреть на него спокойно, без того, чтобы не почувствовать приступ злости. Кажется, он даже согласился бы на то, чтобы южанин умер — только бы наверняка избавиться от его присутствия. Но даже в самых мстительных мечтах он никогда не хотел видеть Пастуха подвешенным на дыбу. «Это уже слишком, слишком, слишком…» — думал Льюберт, прикусив губу.
Понс подтянул пленника к самой перекладине и деловито закрепил веревку. Лицо у «дан-Энрикса» побагровело, но он продолжал удерживать свой вес на вздернутых назад руках. Музыкант что-то прикинул и указал Понсу на один из грузов, сложенных у ворота.
Меченый оскалил зубы, и Дарнторну показалось, что он все-таки кричит — только беззвучно, за той гранью, за которой человеческое ухо уже не способно что-то воспринять.
Фессельд придвинулся поближе. Вероятно, хотел лучше видеть все происходящее. В руке Фрейн держал надушенный платок, который время от времени изящно подносил к лицу. Теперь их локти почти соприкасались, и Дарнторну мучительно захотелось развернуться и выбить Фрейну пару зубов. «Отойди от меня, падаль, — выругался Льюберт про себя. — Обливаешься духами, чтобы никто не заметил, что от тебя несет тухлятиной». К несчастью, Фрейн не обладал талантом ворлока и читать мысли не умел, поэтому с места не сдвинулся.
— Ну что?.. Надумал что-то рассказать о Белых сестрах? — спросил лорд Дарнторн.
Крикс не отозвался. Льюберт понимал, в чем дело — если тратишь все силы на то, чтобы не заорать, будет уже не до того, чтобы дерзить своим противникам.
— Продолжайте, — приказал отец. Льюберту показалось, что он различил в голосе лорда Сервелльда мрачное удовлетворение. Льюс вспомнил их вчерашний разговор — и обругал себя за глупость. Лорд Сревелльд с самого начала дал понять, что он воспринимает предстоящий допрос Меченого как возможность отомстить Валлариксу. А Льюс еще надеялся на то, что отец передумает! Надо же быть подобным дураком!!
Понс подвесил к ногам энонийца второй груз. Результат был мгновенным и совсем не зрелищным, на что бы ни надеялся Фессельд. На сей раз плечи Рикса вылетели из суставов, и пленник повис, как тряпочная кукла, уронив голову на грудь. Спутанные темные пряди почти закрыли смуглое лицо.
Льюс потихоньку вытер влажные ладони о штаны. Молча. Он выдержал все это молча… фэйры знают как, но выдержал.
— Опускай, — приказал Понсу Музыкант.
Когда «дан-Энрикс» оказался на полу, палач взглянул на пленника задумчивым, холодным взглядом, и снова обернулся к креслу Дарнторна.
— Боюсь, с ним будет трудно, монсеньор.
— Вы хотите сказать, что не способны выполнять свою работу? — голос лорда Дарнторна не предвещал ничего хорошего. Но Музыканта это не смутило.
