Констанца (СИ) - Соколина Наталья (онлайн книга без TXT) 📗
Ален, которому она дала прочитать письмо, засмеялся и сказал: — я даже не могу назвать тебя хитрой лгунишкой, ведь ты нигде прямо не сообщаешь, что к деду тебя устроила леди Леонида. Но тот, кто станет читать твоё письмо, поймёт именно так.
Два дня назад пришёл ответ из родной деревни. Писала его, конечно, данна Эдита, которая постаралась сохранить все, не слишком гладкие, обороты речи кузнеца.
До крайней степени взволнованный и обрадованный весточкой от дочери, Даниил сумбурно сообщал, как истосковался по ней, как потерял всякую надежду увидеть её когда-нибудь; перечислял деревенские новости и снова возвращался к той огромной радости, что пришла в его дом с её письмом.
В самом конце была небольшая приписка от данны Эдиты. Она передавала Констанце благословение от святого отца. А также и Феониста кланялась ей и наставляла не забывать тех, кто любит её.
Ещё данна Эдита строго наказывала блюсти свою чистоту и хранить в тайне всё, что произошло с ней в замке лорда Нежина. Она выражала надежду, что Всеблагой не оставит безнаказанными его чёрные деяния.
Констанца немедленно села писать ответ, в котором подробно рассказала о своей жизни в роскошной резиденции Главы Тайного Совета. Сообщила, что Его милость относится к ней очень хорошо, и обязанности её не обременительны. У неё есть даже личная служанка, данна Ольгия, пожилая и очень добрая женщина. А слуги её не обижают и относятся к ней по-дружески. Его милость очень старый и часто засыпает, когда она читает ему книгу, но сразу же просыпается, стоит ей лишь замолчать, и тогда смеётся над собой.
****
Хотя Констанца и ждала приезда родителей Алена, она побледнела и встала с кресла, судорожно сжимая руки у груди.
Леди Эмилия решительно вошла в кабинет и остановилась, окидывая внимательным взглядом невысокую тоненькую девушку со светлыми пушистыми волосами, несколько бледную, с дрожащими губами и испуганным взглядом. В следующую минуту Констанца присела в низком реверансе, склонив голову и не решаясь взглянуть в лицо Её милости.
— Ну — ну, Констанца, довольно! — Ленивый голос лорда Касилиса привёл девушку в чувство. Она выпрямилась, по — прежнему не поднимая глаз. Хозяин продолжил: — Эми, знакомься, Констанца живёт у меня в качестве компаньонки, ну а, в дальнейшем, — он хохотнул, — наш Ален объявил, что она станет его женой!
— Замечательно! — Сарказма в голосе Её милости хватило бы на десяток таких констанц. — А это ничего, что Его Величество не даёт своего согласия? Даже если не принимать во внимание наши с лордом Николсом возражения?
Констанца поняла, что леди Эмилия обращается к ней и подняла глаза. Та смотрела на неё холодно и с неприязнью.
Набравшись мужества, она ответила: — простите меня, Ваша милость! Я понимаю, что не должна мечтать выйти замуж за … лорда Алена, но я его очень люблю, правда! — Она умоляюще смотрела на леди Эмилию, а слёзы уже подступали к глазам и щипали в носу.
Чёрные блестящие, как у Алена! — глаза глянули прямо ей в душу. Леди дар Бреттон смягчилась: — сядь, Констанца, и расскажи, как вы познакомились.
Та села назад в кресло и, повернув голову, натолкнулась на острый, предупреждающий взгляд старого лорда. Да, она помнила, что леди Эмилия не должна знать всю историю её коротенькой жизни.
Сцепив на коленях руки, Констанца принялась рассказывать о деревне Вишняки, об отце — сельском кузнеце, о том, как была похищена стражниками лорда Нежина и увезена в его замок, как ей удалось бежать и как Ален спас её от возвращения к ненавистному лорду.
Ей пришлось солгать, и сделать ничего было нельзя. Ален строго — настрого наказал ей молчать об изнасиловании. Он несколько раз прослушал историю, которую она должна была рассказать его родителям. Так что теперь, в этом рассказе, Констанца совершила побег в день похищения, не задержавшись в замке. Было неясно, поверила ли ей леди Эмилия.
Она закончила рассказ приездом в столицу и замолчала, всё также не поднимая глаз и выпрямившись в кресле.
За своим столом завозился лорд Касилис. Откашлявшись, сказал: — ты умолчала о похищении Алена, девочка. И о том, как ты спасла его от пыток и смерти.
— А-ах-х! — не то вскрикнула, не то всхлипнула леди Эмилия, — к-как?! О чём таком ужасном вы говорите, Ваша милость??
Не торопясь, лорд дар Мотторн принялся рассказывать историю похищения Алена, непоколебимой решимости Констанцы и его счастливого спасения.
Леди Эмилия, побледнев, как полотно, в изнеможении откинулась на спинку дивана. Констанца вскочила, налила в бокал вина из кувшина, стоящего на угловом столике, и неуверенно протянула его женщине.
— Может быть, немного лёгкого вина поможет вам, леди Эмилия? — Та трясущейся рукой взяла бокал, немного пригубила:
— спасибо, Констанца, — взглянула на девушку более приветливо. Та поразилась, как же сильно Ален походил на мать. Те же чёрные яркие глаза, прямой нос, твёрдо очерченный подбородок, у матери чуть более мягкий. Но средний рост он, кажется, позаимствовал у отца. Леди Эмилия была очень высокой, худощавой, даже как бы костлявой, чем разительно походила на отца, лорда Касилиса. Но умные глаза, чистый гладкий лоб, густые и блестящие чёрные волосы, уложенные в сложную причёску, красиво очерченные полные губы придавали ей вид величественный и благородный.
Уже мягко Её милость сказала: — а теперь, Констанца, ты расскажешь мне всю правду! — Та вздрогнула, растерянно посмотрела на хозяина. Он пришёл на выручку:
— ну что же, Констанца, расскажи подробно, как ты искала Алена и нашла его в заброшенной конюшне, ну и дальше: как почти тащила на себе, как везла…
Приободрившись, девушка описала их злоключения и даже заулыбалась, вспомнив, как обрадовалась данну Джорджию, встретившему их на дороге с телегой сена.
Она увлеклась, вспоминая. Картины благополучного спасения Алена вставали перед глазами одна за другой и, внезапно, голос внимательной и заинтересованной слушательницы вторгся в них: — а теперь скажи мне, сколько дней вы с Аленом прятались в этом закутке, ни на минуту его не покидая?
Констанца запнулась, не зная, что сказать. Леди Эмилия с иронией смотрела на неё. Опустив голову, та прошептала: — две недели…
— Ясно. — Леди дар Бреттон встала. — Ваша милость, я поехала, но вначале оставьте нас с Констанцей одних, пожалуйста!
Пожав плечами, лорд Касилис пошёл к двери, ободряюще подмигнув девушке. Та приуныла. Когда дверь за хозяином закрылась, леди Эмилия села в кресло рядом с Констанцей, ласково взяла её за руку: — послушай меня, дорогая. Я знаю, что вы с Аленом были близки. Невозможно находиться днём и ночью в одной комнате с молодым мужчиной и устоять перед его напором. Я знаю своего сына. Не думаю, что он силой взял тебя, скорее уж уговорил. Я права?
Констанца плакала, опустив голову: — нет, Ваша милость, я сама… Я полюбила его ещё раньше, он очень хороший, он самый лучший на свете…
Та похлопала девушку по руке, мягко сказала: — конечно, я с тобой согласна, он очень хороший. Но тебе лишь кажется, что ты его любишь. Он был ласков с тобой и щедр. Наверно, мы можем купить тебе небольшой дом здесь, в столице. У тебя будут слуги, своя карета и лошади. И, конечно, много платьев. Ален станет тебя время от времени навещать, а если родится ребёнок, то мы признаем его как дар Бреттона. Это ведь замечательно, правда? Но жениться на тебе он не может! — Она встала и жёстко сказала: — даже не думай об этом. Этого никогда не будет!
Леди Эмилия вышла из кабинета, оставив Констанцу горько оплакивать свою любовь.
Вечером приехал Ален. Скрепя сердце, лорд Касилис опять оставил их в своём кабинете, напоследок нахмурив брови и строго погрозив им пальцем.
Констанца, которая проплакала, с небольшими перерывами, весь день, бросилась ему на шею. Покрывая её лицо поцелуями, он шептал, как сильно любит её, как скучает и мечтает поскорее окончательно закончить дело о заговоре против короны, чтобы заняться личными делами.
Она рассказала о приезде его матушки и, рассказывая, снова заплакала. Но он не казался расстроенным. Усадив её к себе на колени, он потёрся носом где-то у неё за ухом и, перебирая губами волосы на виске, задумчиво сказал: — не плачь, моя хорошая, я знаю, что нужно сделать, чтобы король утратил интерес к нашему браку. Скоро я разделаюсь с заговорщиками, и мы поженимся. Ты мне веришь?
