Безупречный элемент (СИ) - Северная Ирина (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Снежинки кружили в воздухе, медленно оседая на воду, на подгнившую мокрую листву и тут же таяли. Фреда, онемевшая от восхищения, с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами проследила, как снежное облачко долетело до них и припорошило волосы, ресницу, одежду.
Подставив руку, девушка поймала несколько снежинок, и те мгновенно растаяли. Вагнер сделал то же самое, и Фреда увидела, как на его раскрытой ладони лежат идеальной формы снежные звездочки и… не тают. Это было невероятно красиво, но у чуда имелась пугающая и при этом печальная сторона.
Холодный, как лед, неживой, вот каким был Вагнер.
Но Фреда не испугалась, не испытала неприятия, понимая истину по-своему, видя во всем этом больше, чем могла объяснить словами.
Она протянула руку и приложила к ладони Вагнера свои пальцы. Теплое прикосновение мгновенно растопило снежинки.
И обожгло вампира.
— Спасибо. Это было красивое зрелище, — искренне сказала она.
— Вы видели другую сторону магии, наименее пугающую, покорную, управляемую, — отозвался Регент.
— Я так и поняла, — ее губы тронула мечтательная улыбка. — Покажете что-нибудь еще?
— Подумайте о том, что хотели бы увидеть. Во что хотели поверить.
Фреда устремила задумчивый взгляд в темноту.
В этот же миг, где-то на периферии ее зрения возникло слабое свечение. Фреда огляделась и не сразу заметила, что светятся ее руки. Сначала свет был призрачно слабым, чуть голубоватым, но постепенно становился все ярче. Затаив дыхание, она медленно подняла руки, держа их перед собой ладонями вверх. Свечение, как прозрачные перчатки обтекало запястья, кисти и тонкие пальцы, и вдруг стало медленно перемещаться, подниматься вверх, выстраиваясь в подобие вырастающих из ладоней лучей. Лучи состояли из кружащихся в фантастически прекрасном танце крошечных звездочек, которые вспыхивали, гасли и загорались снова.
— Ах… — выдохнула Фреда, поднимая полные восторга глаза на Вагнера, безотрывно наблюдавшего за ее лицом.
Глядя на вампира сквозь сияние, она видела, как в его радужках цвета индиго танцуют отражения сверкающих звездочек, и замечала в глазах Регента не только это, но и что-то еще, отчего сладко заныло в груди.
Тем временем сияние стало менять оттенок, переходя в теплый, красноватый спектр. Голубые звездочки на глазах превращались в огненные искры, сам свет становился огнем, и вот уже в девичьих ладонях пылало настоящее пламя.
Фреда вскрикнула, инстинктивно дернула руками, пытаясь стряхнуть огонь, дыхание ее участилось, в глазах появился страх. Она почти поддалась панике, но, снова увидев глаза Вагнера, успокоилась. Он смотрел на нее так, словно одобрял и восхищался.
Ею, а вовсе не огнем на ее ладонях.
— Оно не обжигает, — пораженно прошептала Фреда.
Поводила руками из стороны в сторону, подняла их выше, став похожей на символическое изваяние, державшее чаши с пламенем. Только никаких чаш не было и огонь полностью подчинялся ей. Она сжала пальцы, пряча пламя в горстях, и оно тут же потухло.
— И в самом деле, слушается меня, — прошептала, разглядывая ладони.
— Огонь слушался вас всегда, но вы не знали об этом. Теперь знаете, заметил Вагнер. — Не забывайте и не бойтесь. И хватит фокусов на сегодня, — заключил он, поднимая с земли корзину для пикника и открывая ее.
Вагнер извлек круглую коробку, похожую на те, в которых продают торты и снял с нее картонную крышку.
— Вот, попробуйте — это настоящий Линцкий тарт. Не какая-то подделка из местных кондитерских.
Глаза Фреды расширились, и она только переводила удивленный взгляд с Вагнера на то, что лежало под крышкой коробочки: на аккуратные, равные по размеру кусочки пирога с джемом, украшенные сверху решеткой из теста и миндальными “лепестками”.
— Пикник и цирковое представление в ночном парке. И правда сюрприз! — проговорила все еще удивленно, но невольно начиная улыбаться. — Линцкий тарт? — переспросила она. — Настоящий? Прямо из Австрии?
— Настоящий и прямо оттуда, — кивнул Вагнер и добавил. — Я родом из Линца. И хотя этот пирог был изобретен значительно позднее того, как я покинул родной город, все равно это дает мне право представлять, что я принимаю вас у себя в гостях, угощая фирменным блюдом моей родины.
— Но я живу в вашей Цитадели, разве там вы не хозяин, который принимает меня в гостях? — заметила Фреда.
— Цитадель — не мой дом, и там все иначе, — отрезал Вагнер. — Сейчас ночь, а этот парк — дом, в котором нет стен. И я относительно свободен, пока властвует ночь. А сейчас здесь чувствую себя дома больше, нежели в стенах Цитадели. А это, — он указал на торт, — кусочек моей родины.
— Вы австриец? Но кажется, говорили, что из Германии?
— Я родился в Австрии и там же был обращен. Прекрасно помню время, когда Фридрих 3 сделал Линц столицей, хотя и очень ненадолго. Затем я уехал в Германию и провел там большую часть своего существования.
Слушая его, Фреда осторожно взяла хрупкий кусочек лакомства и откусила. Пирог таял во рту, поражая насыщенным и в то же время нежным джемово-лимонно-миндальным вкусом. Не заметив как, она доела весь ломтик торта и потянулась за вторым. Это действительно очень вкусно, и отказаться от еще одной порции лакомства было невозможно.
Не желая выглядеть оголодавшей обжорой, Фреда надеялась, что ночь скроет ее неловкость. Вампир больше не говорил, а она забыла, что его зрение позволяет различать все даже в полной темноте. Вагнер опустил голову, чтобы не смутить девушку прямым взглядом и смотрел сейчас на нее, не в силах отвести глаз. Он видел, как ее белые зубы откусывали кусочки пирога, она медленно изящно жевала и проглатывала. Розовый язычок деликатно мелькал между гладких губ, слизывая крошки.
Фреда увлеклась созерцанием завораживающе прекрасной ночной природы и поглощением необыкновенно вкусного лакомства, погрузилась в свои ощущения, впитывая каждый нюанс: запахи, звуки, вкус. Ощущение близости Вагнера…
Очнулась, почувствовав, что вампира рядом нет. Фреда взволнованно заозиралась, не сразу заметив Вагнера стоящим в стороне у самого ручья. Она положила недоеденный кусочек торта обратно в коробку и подошла к нему.
— Я веду себя, как невоспитанная героиня сказки — сижу не пеньке и ем пирожок, забыв обо всем, — сказала она, приближаясь к Вагнеру.
— О чем же вы забыли? — спросил он, не поворачиваясь.
— Поблагодарить вас. Спасибо. За этот ночной парк и настоящий Линцкий тарт. И за Норвегию. За самое чумовое Рождество в моей жизни. За все.
— Вы все приняли и поняли правильно, — отозвался Вагнер. — Вы — исключительная, — добавил он тихо.
— Если все действительно так, то меня это ничуть не радует, хоть я и начинаю привыкать, — отозвалась Фреда.
Она развернулась и медленно побрела вдоль берега, вороша ботинками прелую мокрую листву. Вагнер подался за ней, удержал за запястье, но тут же отпустил, заметив в глазах Фреды напряжение и тревогу. Он смотрел на нее так, будто хотел что-то сказать, а может быть и говорил в эту самую минуту, но так, что слова были слышны ему одному. Но Фреда хотела их слышать тоже. Она шагнула ему навстречу, протянула руку и положила вампиру на предплечье. Следом и вторая ее рука удобно устроилась на другом согнутом локте вампира. Они стояли и смотрели друг другу в глаза, и он держал ее, словно не давал упасть.
Что-то схожее с уже хорошо знакомым внутренним навигатором включилось в ней. Уверенная в том, что делает, она шагнула еще ближе, и, не отнимая рук, прильнула к Вагнеру всем телом. Он замер, боясь спугнуть, не веря, что она первая сделала шаг. Но это было именно так, и сейчас она стояла, доверчиво прижавшись и положив голову ему на грудь. Он чувствовал тепло и мягкость ее тела, чистые и живые ароматы кожи и волос, биение сердца.
И лавину самых невероятных и живых чувств, разрывающих изнутри и грозящих вырваться наружу.
Фреда шевельнулась, а Вагнер замер, ожидая, что волшебство происходящего будет безвозвратно разрушено, но девушка лишь мягко высвободила одну свою руку и обвила его шею. Вагнер почувствовала легкое прикосновение пальцев у себя на затылке. Она поглаживала, перебирала короткие волосы над шеей, касалась кожи, вызывая у него безрассудную, невообразимую, всепроникающую ответную реакцию.
