Башня Королевской Дочери - Бренчли Чез (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Теперь юноша уже не остерегался. Он помчался вниз по ступеням и влетел в замок, отталкиваясь от стен руками, чтобы бежать быстрее.
Вот наконец нужный двор, последняя лестница и знакомый коридор. Маррон почти упал на дверь комнаты сьера Антона, распахнул её и ввалился внутрь.
— Маррон! Господи Боже мой…
Облачённый в ночную рубашку сьер Антон стоял на коленях. При появлении юноши он вскочил на ноги, шагнул вперёд, но внезапно остановился и замер.
— Маррон, что ты натворил?
Маррон увидел, что руки у него залиты кровью, скрючены как клешни и дёргаются. Кровью пропиталась и белая некогда рубаха; отяжелевшая ткань липла к телу. Он и не знал, что убийце достаётся столько крови жертвы. Или просто забыл: в деревне они рубили по пояс в крови, но то было в горячке боя. А сейчас ему было холодно, он отчаянно дрожал, вытирая руки о рубаху, лихорадочно, как безумец.
Он уже понял, что сьер Антон решил, будто юноша использовал полученный кинжальчик не по назначению — а так оно и было, — но не знал, кто пал его жертвой. Не знал и терялся в сомнениях. Он ведь видел охранников, стороживших кельи грешников…
— Шарайцы! — выдохнул Маррон. — Шарайцы на северной стене. Я… я убил одного…
Этого рыцарю было достаточно. Он схватил меч, набрал воздуха, чтобы закричать, но тут же отбросил эту мысль и покачал головой.
— Все на молитве, так? Они нас не услышат. Маррон, можешь побежать в зал?
Маррон покачал головой.
— Я не могу, сьер.
— Не можешь?.. — Рыцарь нахмурился, но тут же его лицо прояснилось. — Ах да, сейчас тебе лучше этого не делать. Но я должен отправиться на стену и удерживать её, если смогу…
— Я с вами, сьер. — Храбрый, каким он был всегда, Маррон бросился в угол и схватил лежавший на сундуке «Дард» в белых ножнах. — Вы подарили его мне, сьер, и я воспользуюсь им.
— Бери, конечно! Но, Маррон, если ты хоть когда-нибудь знал, что такое послушание, послушайся меня сейчас: беги к колоколу и поднимай замок. Если двое могут удерживать стену, один тоже сумеет. Но даже вдвоём нам не продержаться долго…
Маррон не был уверен, что он всё ещё способен на послушание — кому-нибудь или чему-нибудь. Завтра в это время он уже будет мёртв для собратьев — так почему бы не передвинуть это событие на сегодня? Скорее всего он погибнет самое большее через час, а значит, может преспокойно броситься на смерть через пять минут, встав защищать стену вместе с рыцарем.
Но он не верил в смерть, по крайней мере в собственную, однако всё ещё верил в долг и в надежду. Зазвонить в колокол и поднять весь замок было разумно. И никто, кроме него, не мог этого сделать.
Он никогда не был в месте, которое носило имя Кельи Брата Шептуна, но знал, где это: всё время вверх, выше и выше, в самую высокую точку Рока и окрестностей. На вершине самой высокой башни находился зал в форме колокола, с окнами на каждой стене, открытый всем ветрам. Форма вполне соответствовала его назначению, потому что именно в этом зале висел колокол, отсчитывавший часы и звавший искупителей на молитву.
Как ни странно, в зале не было охраны — не было вообще никого. В Ордене бытовала поговорка «Брат Шептун сам за всем следит», но этой ночью он был слеп и нем и не пробил тревоги. Маррон перепрыгнул через последнюю ступеньку, бросился через всю площадку, влетел в зал и замер перед величием его обитателя.
В лунном свете колокол показался ему скорее молчаливой тенью, нежели чем-то материальным и обладающим голосом. Однако даже это молчание пульсировало где-то на грани слышимости, когда ночной ветер разбивался об огромный бронзовый бок и будил в нём негромкий гул.
Колокол висел на креплении из дерева, стали и камня — оно находилось на высоте трёх ростов Маррона, и всё же край колокола висел не более чем на высоте колена от пола. Маррон боялся даже представить себе, сколько весила эта громадина.
Он не мог понять, как заставить Брата Шептуна звучать. Все колокола, виденные им прежде, от храмовых до колокола аббатства, — висели высоко на башне, а к языку их была привязана верёвка, за которую и тянул звонарь. Однако никакая верёвка не могла бы поднять этот колокол и заставить зазвучать его невидимый язык. Маррон перевернул «Дард» рукоятью вперёд, не вынимая его из ножен, и ударил по краю колокола навершием.
Брат Шептун зазвучал, но очень тихо; это, без сомнения, был его голос — звук, от которого у стоявшего рядом Маррона заныло в костях, а каменный пол под его босыми ногами задрожал, — но он не мог достигнуть оставшегося далеко внизу большого зала.
И всё же юноша ударил ещё и ещё раз, отчаянно и безнадёжно. Он уже решил было, что это бесполезно, но потом внезапно расслышал в тишине комнаты шарканье и увидел в лунном свете фигуру невысокого человека в обычной рясе, который вышел из тени колокола и направился к Маррону.
— Кто тут звонит, кто звонит, брат? Не время… — Его голос был громок, неясен и невыразителен, а глаза широко раскрыты. Крепкими мозолистыми руками человек оттолкнул Маррона от колокола.
— Брат, заставь его звонить, внизу шарайцы…
— Кто? Кто тут звонит? Это моя обязанность, моя, а сейчас не время…
— Ты что, не слышишь? На стенах шарайцы!
Но человек не слушал его, только плевался и отталкивал юношу. Маррон понял, что он глух и скорее всего полоумен после стольких лет, проведённых в заботах о колоколе.
Юноша отступал до тех пор, пока не оказался вне комнаты, на крыше. Луна светила прямо в лицо; он схватил человека за плечо свободной, больной рукой и повторил, тщательно выговаривая слова:
— Шарайцы! Звони в колокол, поднимай крепость!
Человек ничего не ответил, и Маррон почувствовал, что сходит с ума от бессилия перед глупостью судьбы. Не обращая внимания на боль в руке, он втолкнул человека обратно в комнату, выхватил «Дард» из ножен и приставил его лезвие к горлу человека с криком:
— Звони! Звони в колокол!
То ли старик понял его, то ли просто пытался позвать кого-нибудь, чтобы его спасли от сумасшедшего грешника с мечом и в залитой кровью рубахе, — этого Маррон так и не узнал. Старик наклонился и выпрямился, держа в руках верёвку. Он изо всех сил потянул за неё, потом отпустил и снова потянул, и Брат Шептун грянул в полный голос.
Маррон тут же понял, почему старик был глух как пень. Он задохнулся и вылетел в ночь, преследуемый рёвом колокола. Воздух вокруг дрожал снова и снова, и Маррону показалось, что из ушей у него идёт кровь, так же, как из руки, льёт ручьём, пока он, спотыкаясь, бежит вниз по лестнице, преследуемый звоном, толкающим в спину и плывущим в охватывающей темноте, словно лавина земли или воды. И стоит ему споткнуться, как звон подхватит его, понесёт вниз, закрутит, завертит и разобьёт, швырнув о стену…
Достигнув подножия башни и оказавшись на безопасном расстоянии от колокола, Маррон испытал глупое чувство безопасности.
Тут он услышал шум и побежал налево, туда, где по отрядам, в строгом порядке выбегали из зала братья, услышавшие призыв колокола. Справа раздавался едва слышный стук и скрежет стали о сталь.
— К оружию, к оружию! Шарайцы! — закричал Маррон влево, туда, где сквозь толпу проталкивались магистры. — Шарайцы на северной стене! К оружию!
Он не стал ждать, чтобы проверить, поняли они его или нет, и вместо этого побежал направо, держа в руке лёгкий меч, в лунном свете походивший на холодное пламя. Он бежал к подножию лестницы, туда, где убил своего первого шарайца.
Тело убитого им (а может, совсем другого) человека лежало поперёк ступеней. На вершине стены Маррон увидел сьера Антона, более всего похожего на ангела войны. Облачённый в переливающиеся белые одеяния рыцарь, само изящество и сила, словно танцевал на стене, в то время как его меч взмывал вверх и разил, защищая жизнь хозяина и замок.
Стена кишела чёрными фигурами, их становилось всё больше. Рыцарь стоял так, что на него не могло напасть больше одного противника за раз, но нападающие уже подбирались к нему, используя те самые верёвки, по которым они влезли на стену, верёвки, сброшенные им Мустаром и другими мальчиками-рабами. Впрочем, думать об этом не было времени. Маррон увидел, как полдюжины людей в рясах вбежали во двор; за ними спешила целая толпа. Предоставив им разбираться самим, юноша помчался наверх, на помощь к сьеру Антону.
