Наследники легенд - Шевченко Ирина (книга бесплатный формат TXT) 📗
– Об этом – нет.
– Спроси завтра. Сейчас Галла дала ей что-то, так что до утра не проснется.
– А, теперь ясно.
– Что, свидание тебе сорвали? – улыбнулся друг. – Ничего, успеешь. Мы тут еще на день задержимся, нужно будет маршрут пересмотреть. Белки нет, а по его карте, не зная местности, я идти не рискну. Проводник нужен. Выбор небольшой, так что Авелия поведет. Лес она вроде неплохо знает. Да и вообще без этой мути эльфийской в голове посмотрел на нее – нормальная вроде девчонка. Зеленая только совсем, вот и взбрыкивает иногда. Я в семнадцать лет и не такое учудить мог. Так что, думаю, и с ней нормально дойдем. А ты как считаешь?
– Дойдем, – кивнул Буревестник.
Лар’эллан. Королевский дворец
Однажды все изменится. Все и без того изменяется то внезапно, то постепенно, но однажды все изменится окончательно и бесповоротно. Старый порядок уступит место новому, но к лучшему будут такие перемены или же это станет началом конца, Лестеллан уже не узнает – все изменится в тот день, когда он, последний из первых, покинет этот мир. А вместе с ним уйдет и сила древних, и останутся лишь жалкие крохи в разбавленной алой жижей крови их потомков, детей самого страшного проклятия из всех – проклятия времени. Он пытался бороться с ним и был жестоко наказан за самонадеянность.
– Это ваша жена?
– Да.
Тейнала. Серебристые локоны, голубые глаза, нежный бархат кожи… Теперь остался лишь этот портрет. Он хотел воспротивиться судьбе, хотел, чтобы во что бы то ни стало его сила осталась жить в детях Леса. Потому и женился на ней – дочери верного дома, прекрасной и нелюбимой…
– Она умерла при родах. Да, у нас тоже бывает так.
Редко, но бывает. Особенно, когда судьба хочет подать кому-то знак: не стоит играть в запрещенные игры.
– А это ваша дочь? Вы похожи.
Аленти. Действительно, похожа на него и совсем ничего не унаследовала от матери: черные глаза, блестящие черные волосы, гордые, а для кого-то, наверное, надменные черты. Но она не стала спорить со своим сердцем. Должно быть, потому и жива до сих пор, а когда-то даже была счастлива.
– А это?
– Моя внучка.
Беата видела на приеме Лайнери, мать будущего императора Растана Третьего, но Витана мало походила на сестру…
– Моя младшая внучка, – пояснил эльф. – Она вышла замуж и ушла с мужем за пределы Лар’эллана. Еще до войны. Теперь места, где они жили, нет даже на карте.
Что бы ни думала Талли, он всегда помнил о ней. Родная кровь. Проклятая кровь. Нужно было найти ее, вернуть. Но он был слишком зол, что она ослушалась его, отвергла предложение достойного сына Леса и сбежала с этим мальчишкой. Судьба сыграла с ними жестокую шутку: ведь Лестеллан сам подобрал парня, привел в дом дочери… Но не смог пройти этот путь до конца. Это сделала Витана. А он до последнего дня будет чувствовать вину перед ними обоими.
– Поэтому вы и называете это проклятием? Я вас понимаю… Хотя нет, не понимаю. Я человек и никогда не узнаю, каково это пережить внуков, правнуков, их детей…
– Завидую вам, тэсс Беата.
– Так странно это слышать. Обычно люди завидуют эльфам, и именно потому, что их жизнь намного длиннее нашей. Большинство считает это благом.
– Но не вы.
– Не я.
Лестеллану нравилась эта женщина. По людским меркам достаточно красивая, а для него в первую очередь умная, расчетливая и жесткая. Но последние два качества были лишь следствием первого. При том положении, что она занимает, нельзя иначе. Король Дистен, сегодня впервые посетивший эльфийскую столицу с небольшой свитой, так представил своего мага: «Единственный человек, которому я могу всецело доверять». И доверие это Беата оправдывает. В какой-то момент Лесту отчаянно захотелось влезть в ее мысли и узнать, действительно ли он заинтересовал ее, или флирт на банкете, вино, которого она, по собственному признанию, выпила слишком много (а на деле выливала в вазон с орхидеями, думая, что он не видит) и в итоге приход сюда, в его апартаменты, служили лишь одной цели – выведать у брата королевы что-нибудь еще неизвестное ей о планах Аэрталь. В этом случае Беату ждало разочарование, он никогда не вмешивался в дела сестры.
Но пока магичка не предпринимала попыток расспросить о чем-нибудь, кроме как о его семье, портреты членов которой украшали стены просторной комнаты.
За высокими окнами комнаты уже разлилась ночь.
– А это?
Рядом с портретом Витаны висел еще один. Лестеллан коснулся пальцами нарисованной руки так, словно бы хотел пожать ее.
– Я уже прадед, тэсс, как вы знаете. Но Растан не единственный, кто может называть меня так.
– Удивительно, как вы похожи. Не внешне, хотя, наверное, можно отыскать какие-то черты, но взгляд… Возможно, это от вина…
Нет, не от вина. Художник – настоящий мастер, истинный видящий. Портрет он писал по памяти, до этого лишь единожды видев того, кого ему предстоит изобразить, но сумел разглядеть и запечатлеть то, что не каждому дано уловить в облике обычного, казалось бы, человека. Не только взгляд. Его силу. То, чего нет у Растана и, вероятно, не будет и у его детей, то, во что Лест сам уже не верил: его дар сумел пробудиться в многократно разбавленной крови ребенка Витаны – недавно он убедился в этом воочию.
– Значит, все ваши внуки и правнуки люди? О, простите мою бестактность!
– Не стоит извиняться. Да, они в большей степени именно люди. В этом мое персональное проклятие. Ни моя дочь, ни внучки не избрали в мужья сыновей Леса. А Растану никогда не позволят взять в жены эльфийку. Моя кровь растворится в людской крови, и род угаснет.
Он не один отмечен этим роком. То, что он для себя назвал проклятием времени, Талли зовет наказанием любовью. Все чаще и чаще дети Леса тянутся к людям, ведь никто не может любить так же страстно, как тот, у кого для этого только короткие годы, и никого нельзя любить так же сильно, как того, кого ты можешь вскорости потерять…
– Но что мы все о моей семье? Можем поговорить и о вашей. Я заметил, что герцог Тарейский прибыл без мага. Надеюсь, не проблемы со здоровьем задержали вашего отца в Кармоле?
– Нет, у него все хорошо. Но его величество решил, что, чем меньше будет магов…
Тем большее доверие он продемонстрирует принимающей стороне. Потому и взял лишь Беату. Магичка не сказала всего этого лишь потому, что, начав, вдруг запнулась и с удивлением воззрилась на собеседника.
– Да, я знаю, что мастер Салзар ваш отец. Я многое о вас знаю. Знаю, во сколько вы просыпаетесь, какие пирожные заказываете к чаю, какие книги читаете, где гуляете и с кем встречаетесь. Вы удивлены? Разве это не обычное дело в ваших кругах, знать все о ком-либо еще до встречи?
– В наших – да. – Другая устроила бы скандал или – еще хуже – истерику, Беата же лишь понимающе усмехнулась. – Шпионаж, сбор информации как о врагах, так и о союзниках – в политике без этого не обойтись. Но мне сказали, что лорд Лестеллан далек от государственных дел. Значит, наша разведка работает хуже вашей.
– Так и представляю, как завтра вы уволите все представительство и пришлете в Лар’эллан новых послов, – рассмеялся он. – Не делайте этого, прошу. К ним уже привыкли, и с работой они справляются. Я действительно не интересуюсь политикой и редко бываю в столице. Я заинтересовался исключительно вами. После того, как нас представили друг другу, поддался соблазну и попросил у сестры все, что удалось собрать о вас. Простите, но как иначе мне было узнать, могу ли я позволить себе эту встречу? Ведь ходят слухи, что вы и ваш король…
– Ваши шпионы умудрились забраться даже в мою постель? – Это уже был вопрос оскорбленной женщины.
Лестеллан улыбнулся:
– Увы. Ни одному из них не выпало такое счастье. Как, впрочем, и его величеству. А сплетни, как я понял, дело ваших же рук. Как может монарх обойтись без фаворитки? И ваша особа на этой почетной должности отпугивает прочих соискательниц.
– Дистен – верный муж, но это отчего-то не в почете. А вы на удивление быстро делаете правильные выводы. Ее величество многое теряет, отказавшись от своего брата как от советника и мага при дворе. А ведь вас называют сильнейшим магом Лар’эллана после королевы.
