Свидетель Мертвых - Эддисон Кэтрин (читать книги полные .txt, .fb2) 📗
Мин Шелсин много играла, не умела распоряжаться деньгами, была жадной – ей постоянно нужно было больше красивой одежды, больше престижа, больше… всего. Больше секретов. Хотя я знал только одну жертву шантажа (пока что), я уже догадался, что эту гнусность артистка совершала не раз. Это было наиболее вероятной причиной ночной встречи в районе Джеймела, гибели в канале. Возможно, преступник, придя на встречу, не собирался ее убивать; возможно, он ударил женщину и столкнул ее в воду, поддавшись вспышке неконтролируемой ярости. Она даже не подозревала, что ее жизни угрожает опасность.
С другой стороны, мин Шелсин была беспечна, ее не интересовала реакция окружающих на ее слова и поступки. Может быть, преступник все спланировал. Возможно, его целью с самого начала было убийство.
Но это были отвлеченные рассуждения. Меня больше интересовало имя преступника.
Это был не Пел-Тенхиор – Камбешар подтвердил, что в ночь убийства он сидел в своей ложе. Артисты, занятые в тот вечер в спектакле, также имели твердое алиби. Кто они? Вот на этот вопрос я мог получить ответ. С некоторой неохотой я отправился в театр.
Пел-Тенхиор руководил вечерней репетицией «Джелсу», а Торамис что-то торопливо записывал в блокноте. Я сел позади него и принялся наблюдать за происходящим.
Артисты репетировали финальную сцену, в которой Джелсу, чтобы избежать домогательств мастера, бросается с галереи в гигантский работающий механизм. Мин Вакреджарад, казалось, побаивалась прыгать; до меня донесся голос Пел-Тенхиора:
– Куча матрасов, Оторо.
Они стояли на металлической конструкции, изображавшей галерею; мер Олора, который исполнял партию мастера, с хмурым видом торчал посреди сцены.
Пел-Тенхиор и мин Вакреджарад спустились вниз, артисты повторили сцену. Мастер преследовал Джелсу, тесня ее к лестнице, потом они поднимались по ступеням, и мин Вакреджарад, пятясь по галерее, должна была в конце концов оказаться в нужном месте и броситься вниз в нужный момент. Мне показалось, что это был сложный маневр, требующий большой точности; кроме того, им в это время надо было еще и петь.
Они прогнали эту сцену трижды, и Пел-Тенхиор в определенные моменты выкрикивал какие-то слова – я решил, что это строчки из арий. Потом они повторили то же самое, но при этом пели вполголоса. А затем мер Олора начал ссориться с Пел-Тенхиором.
Из того, что можно было расслышать, я понял: речь шла о каких-то технических деталях. По их позам и положению ушей было ясно, что оба сильно разозлились. Но причина перепалки осталась для меня загадкой.
Они стояли буквально нос к носу и орали друг на друга: голос мера Олоры, похожий на раскаты грома, разносился по всему зрительному залу, но хотя голос Пел-Тенхиора был немного выше, он не отставал от противника.
Ссора закончилась так же внезапно, как и началась: мер Олора ушел за кулисы, а Пел-Тенхиор направился к краю сцены. Он был мрачен как туча.
Когда он меня заметил, его уши приподнялись, и он приветливо и искренне улыбнулся.
– Отала Келехар! Что привело вас сюда на этот раз?
– Кто был занят в спектакле в вечер убийства мин Шелсин? – спросил я.
– Взрослые певцы, которые исполняют ведущие партии. В «Генерале Олетадже» ролей мало – в отличие от «Осады Текхари», где есть работа для всех, да еще и артистов не хватает. Участвовали только Нанаво, Кебрис и Шулетис. Мы бы не стали ставить эту оперу, не будь она так прекрасна.
– Благодарю вас, – ответил я. Подозреваемых внезапно стало намного больше, чем я надеялся. – Я могу поговорить с певцами?
– Конечно, – кивнул Пел-Тенхиор и крикнул: – Прошу всех выйти на сцену!
Сегодня мне повезло: из-за кулис появилось множество народу. Я поднялся по доске и, не тратя времени даром, спросил:
– Кто из вас знал, что Арвене’ан Шелсин была шантажисткой?
После долгого неуверенного молчания начали стыдливо подниматься руки. Знала примерно половина труппы, включая мера Телонара, второго тенора. Почти все женщины были в курсе.
Мне хотелось спросить, почему никто не рассказал мне об этом раньше, но я знал ответ. Каждый из них хранил секрет – свой или чужой.
– Благодарю вас, – сказал я. – У меня нет никакого желания предавать огласке ваши секреты. Кто из вас знал, что она играла в азартные игры?
На этот раз рук было поднято гораздо меньше: снова мер Телонар, мин Вакреджарад и четыре или пять женщин из хора.
– Однажды во время примерки мин Шелсин рассказала нам о «Тивалини», – объяснила мин Вакреджарад. – Думаю, потом она пожалела об этом.
– Кому-нибудь известно, сколько денег она была должна? – спросил я, глядя на мера Телонара, но он покачал головой.
– Мы обсуждали игру в пакх’палар, – сказал он. – Мин Шелсин не очень хорошо играла, так что, если она часто бывала в казино, то, наверное, проигрывала огромные суммы.
– Да, – сказал я. – Вероятно, так и было.
И тут артист из хора, чьего имени я не знал, спросил:
– Правда ли, что вы провели ночь на Холме Оборотней?
– Да, – кивнул я.
– А правда, что Дуалада нанесли вам смертельное оскорбление? – крикнул кто-то еще.
– Что? Нет, это совершенно не так.
– Но они вас все же оскорбили, – вмешался Пел-Тенхиор.
– Ну… да, это правда. Но мер Дуалар извинился.
– Да зашан цена их извинениям, – проворчал кто-то из задних рядов.
– Выходит, журналисты преувеличивали? – спросила мин Вакреджарад. – Но ведь вы действительно нашли последователей Курнара, которые плели заговор против императора?
– Да, это тоже правда, – сказал я. – Но это было не так увлекательно, как писали газеты.
Пел-Тенхиор рассмеялся.
– Я вижу, мы вас не на шутку смутили. Но ведь вы действительно доказали, что завещание Дуалада – подделка?
– Да, – подтвердил я. – Покойный мер Дуалар помнил имя наследника.
Услышав это, все притихли, а я отступил на шаг назад и спросил:
– Кто-нибудь знает о мин Шелсин еще что-то, что может помочь в поисках убийцы?
Артисты молчали; я поклонился и пошел к выходу, чувствуя, что напрасно потратил время. И тут меня нагнал мер Телонар.
– Отала, – задыхаясь, проговорил он, – можете уделить мне минуту?
– Конечно, – ответил я и вышел в фойе.
Телонар нервно огляделся по сторонам.
– То, что вы сказали насчет шантажа…
– Да?
– Это правда. Она шантажировала меня.
– Сколько вы ей заплатили?
На его светлой эльфийской коже выступили алые пятна.
– Я не мог ей платить. У меня тоже есть карточные долги.
– И чего же она хотела от вас?
– Секреты. Секреты других артистов. Я ненавидел ее и себя… но если бы она пошла к И’ане и рассказала то, что знала обо мне, меня бы тут же вышвырнули вон и ни за что не взяли бы обратно.
Еще один вероятный мотив. Я спросил:
– Где вы были в ночь убийства?
– Я? – он поперхнулся от удивления и ужаса. – Я бы никогда…
– Я не говорю, что вы ее убили. Но если вы скажете мне, что вы делали в полночь девятого числа, нам обоим станет легче.
Мер Телонар ответил не сразу. Наконец, неохотно выдавил:
– Играл в пакх’палар у Индамуры – его игорный дом примерно в пяти кварталах отсюда.
– Хорошо, – ответил я. – Это означает, что есть свидетели, которые могут подтвердить ваши слова. Когда вы оттуда ушли?
– Не знаю, – сказал он. – Когда я вернулся домой, еще не рассвело, но было уже очень поздно.
То есть через несколько часов после смерти Арвене’ан Шелсин.
– С кем вы играли?
Он все так же неохотно назвал четыре имени и добавил:
– Когда я уходил, сам Индамура лично провожал кого-то из клиентов. Он может сказать вам, когда именно это было.
– Это мне очень поможет, – сказал я. Я не знал, готовы ли игроки или владелец игорного дома солгать ради Телонара. Однако понимал, что если их истории совпадут, у певца появится алиби. – А теперь не могли бы вы…
