Безмолвные - Глазнева Оксана (лучшие книги .TXT) 📗

Сквозь приоткрытый полог шатра он видел, как поднимается над деревьями солнце.

«Я справлюсь со всем сам. Не трогай их!» — попросил он.

— Что будем делать? — спросил Лука.

Кай повернулся к людям:

— Воевать. Я пойду до конца, и каждый из вас должен быть готов идти до конца. Сегодня мы все надеваем на сердца железные обручи, потому что, как бог-мертвец, должны быть безжалостны к себе и к другим. Время магов закончилось, но нам это не дастся легко.

Кай вернулся в шатер, с отвращением стянул личину, провел рукой по колючему подбородку и хотел уже снять с головы надоевшую корону, но дыхание вдруг стало облаком пара. Кай замер.

— Здравствуй, милый.

Йенни появилась прямо перед ним из воздуха. Улыбнулась.

— Зачем ты пришла? Я предупреждал, что второй раз спасать не стану.

— Разговор с твоими людьми не задался. Я решила еще раз. Мы же с тобой друзья.

— Друзья?

— Твои воеводы знают, что ты сделал для меня в Лисьем замке? Ты рассказал Адриану?

Она улыбалась, Кай молчал. Он пытался найти выход, уйти от наглого вымогательства, но вновь и вновь видел одно решение. Невозможное. Нежеланное.

Йенни откинула назад длинные белые волосы. Плечи ее, несмотря на холод, были обнажены. Кожа тонкая, светлая и нежная. Хотелось прикоснуться к ней пальцами, хотелось прикоснуться к ней губами. Безупречная, как ожившая статуя, невозможно красивая. Как лишить мир этой красоты?! Кай неподвижно стоял у стола.

Чародейка улыбнулась и пошла к нему. Ближе. Еще ближе. Остановилась, поднялась на цыпочках и посмотрела в лицо. Она долго рассматривала его: глаза, брови, губы, подбородок и гладкий лоб, словно стремилась запомнить каждую линию. Под ее пристальным взглядом Кай онемел. Словно олень перед охотником, словно мальчик перед зрелой красавицей.

— Ты нравишься мне, стражник, — ласково сказала чародейка. — Ах, как жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах!

Она плавно повела плечами, и платье скользнуло ниже.

— А может, еще не поздно?

Йенни поцеловала его в сомкнутые губы. И ее поцелуй обжег, будто на губы ставили клеймо. В этот раз оно было настоящим, нестираемым. И пока Йенни будет жить, ее клеймо властно над ним. Но король не может носить клеймо мага!

Кай взял ее холодное лицо руками и резко повернул влево. Он надеялся, что женщина рассыплется снежной пылью, но когда открыл глаза, Йенни лежала у его ног. Мертвая.

Кай опустил руки. Руки дрожали.

Часть IV

Александра и Ри возвращались на север.

Он ехал впереди, погруженный в мысли, не оглядываясь и не останавливаясь. А Александру не отпускало стойкое ощущение, что она видит один и тот же сон. Лес сменяется степью, весна — летом, день — ночью, а она все так же следует за молчаливым человеком.

Александра всю жизнь искала кого-то, кто будет рядом, поможет, наполнит смыслом жизнь, примет ее любовь, поддержит в трудный час. Искала того, кому можно посвятить себя, свою жизнь и смерть, но храмы оказались пусты, а боги — безмолвны. Она всю жизнь искала опору и не ожидала, что окажется опорой сама. Многое смешалось в последнее время в Крае и в ее жизни, и оставалось только одно — следовать за человеком, которого любишь. Не отворачиваться, не бросать, не предавать. Он шел впереди, не оглядываясь. Возможно, вообще позабыв о существовании спутницы. Ее веру в него никто не разделит, никто не оценит ее самопожертвование, но в истинной вере разве это главное? Все знают, что нет.

Последние недели безмолвного существования в поселении Вольной Рати казались теперь долгим вязким сном, от которого она наконец очнулась, и Александра вздохнула полной грудью, сбрасывая оцепенение.

Ри очнулся от мыслей, бросил взгляд через плечо.

— Ты здесь?

— Была и буду.

Ри грустно улыбнулся:

— Обещаешь?

— Обещаю.

Лето быстро остывало. Желтели верхушки деревьев, ночи стояли холодные и прозрачные, ложилась на траву утренняя изморозь. Днем воздух прогревался последними летними лучами, но тепло уносил ветер.

Северная осень сопровождалась в этом году невиданными ветрами. Ветер дул днем и ночью, неиссякаемый, упорный. Он выхолаживал землю, людей, животных и дома, но и помогал — не пускал на север мажьи корабли.

Ри и Александра шли к Белому морю. Несколько раз они встречали отряды-обереги. Воины направляли беглецов в лагеря, где мужчин вооружали, а детей, стариков и женщин обогревали и отправляли дальше на север. Ри принимал помощь. Брал еду, пользовался ночлегом. Он вновь надел маску шута и балагура, вот только старая маска уже не шла ему, не ложилась на лицо. Люди чувствовали фальшь, сторонились, за него говорила Александра.

Затем люди перестали встречаться на пути. Таяли запасы еды, удлинялась ночь. Они оставили за спиной бесконечный таежный лес и в полдень девятого дня вышли к Белому морю.

Никогда раньше Александра не бывала так далеко на севере. Они стояли на плоской, будто срезанной мечом, горной вершине. Влево и вправо, насколько хватало глаз, тянулось каменистое плато, обрывающееся в море. На горизонте, на фоне серого неба тянулось к облакам белое дерево — Великая Яблоня. Ее широкий ствол вырастал из воды, тонкие ветви пропадали в облаках, отчего казалось, что дерево соединяет землю и небо, удерживает вместе.

От серого голого побережья и до горизонта раскинулось море — суровое, грозное и глубокое. Вставали на пути гигантские белые черепахи-острова. Казалось, что это и есть край земли, никто и никогда не переплывал его, не добирался до Яблони.

— Знаешь их имена? — нарушил молчание Ри.

Александра покачала головой.

— Двадцать два острова, — продолжил маг. Он прикрыл глаза, вспоминая россыпь островов, как имена звезд на небе. — Самый большой — земля Виктории. Рядом земля Анны. Земля Аники. Земля Каролины…

— Здесь есть земля Александры? — спросила она.

— Да.

Ри узнал это место. Узнал обрыв, берег. Он вспомнил море и дерево над горизонтом, вспомнил запах соли, водорослей и снега. Имя. Значит, вот чем оно было. Ловушка для разума. Маяк для потерянных воспоминаний. Имя его жены. Имя северной земли, на которой есть… что? Что он спрятал там? Ри не помнил. Но, зная себя, он предугадывал ответ — месть.

— Туда! — указал он рукой. — Маленький остров в середине архипелага.

Лошадей отпустили. Никто не ждал, что домашние животные выживут в тайге, но вести их с собой по узкой извилистой тропинке было невозможно.

Морской ветер сдувал снег с каменистой тропы. Земля под ногами затвердела, промерзла. Они осторожно и очень медленно шли вниз. Тропа то появлялась, то пропадала под ногами, превращаясь в мешанину из снега и камней. Ри шел впереди, старательно выбирая путь, вспоминая его. Он не мог оглянуться, но затылком, ребрами, кожей чувствовал ее присутствие и был благодарен за него.

Дважды они видели драконов. Первый пролетел высоко в небе, на границе туманной дымки облаков взбив их крыльями, закрутив забавными локонами. Второй раз им встретилась целая стая. Лето заканчивалось, но Белое море еще не покрылось коркой льда. Вода была темно-синей, почти черной, и белоснежные драконьи спины выделялись на ней. Драконы охотились на китов и тюленей. Они насчитали пять белоснежных тел. Вот дракон вынырнул из воды, расплескивая брызги, взлетел в небо, сделал изящную петлю в воздухе и вновь ушел под воду.

— Что ты знаешь о севере, Русалка? — спросил задумчиво Ри, когда они наконец спустились к берегу.