Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Как прикажете, мадам.
Кларисса де Сартрес стояла на мосту у подножия женского монастыря и наблюдала за темными водами реки — глубокими и очень холодными.
Девушка раздумывала о самоубийстве. Ее бессмертная душа уничтожена, как и все остальное. Бог мало интересовал ее. А жизнь, посвященная созерцанию и молитвам, ей совсем не подходила. Дверь ее комнаты впервые оказалась не заперта, как и задняя калитка монастыря, будто сам Господь дал ей разрешение. Никто не видел, как она пересекла внутренний двор. А может, всем было просто наплевать.
Вода казалась такой холодной, что воображение Клариссы, ее извечное проклятье, тут же нарисовало, как ее тело погружается в нескончаемую мерзлоту; как течение тянет его ко дну, чтобы оставить там навсегда; как она превращается в Бин Сидхе [30] из сказок ее нянюшки.
Настолько унизительно быть отлученной от двора — навсегда — за то, что на нее набросился король. У девушки начался приступ удушья, руки затряслись, и темнота снова сомкнулась вокруг нее.
«Но ведь не изнасиловал». Тут же перед ее внутренним взором пронеслись картины того, что могло произойти, но, к счастью, не произошло. А еще Кларисса вспомнила про скорость, с которой родной дядя избавился от нее, и безмерную радость придворных дам, прознавших о ее падении.
«Богу наплевать», — подумала де Сартрес. Тогда она вспомнила, как один молодой человек произнес эти самые слова во внутреннем дворе ее отца. Больше года назад, в Арле. И то, как она презирала его за них.
Кларисса посмотрела вверх на стоящий на горе монастырь, затем вниз на стремительные воды Руна. И тут до нее дошло, что она вовсе не сбежала — ей позволили прийти сюда, чтобы неудобная правда утонула вместе с ней. На несколько ударов сердца ненависть всецело поглотила ее — чувство, которое до сей поры девушка испытывала крайне редко.
«Если я покончу жизнь самоубийством, они победят», — подумала Кларисса де Сартрес.
Морское путешествие не обошлось без приключений. Сэр Хартмут икогда не заходил так далеко на север. При виде огромных глыб льда, дрейфующих в море, словно белоснежные военные корабли, он не мог сдержать восторженных возгласов. Дул попутный ветер, и за десять дней приятного плавания они достигли берегов Кеоса, самого северного острова Мореи. В лучах заходящего солнца корабли держали курс на северо-запад. Приближался конец года, поэтому де Марш предпочитал не рисковать и выбирал маршрут от острова к острову, чтобы не выходить в открытое море. К счастью, штормов им удалось избежать.
К западу от Кеоса моряки заметили треугольный парус, предположительно огромного латинца, скользившего вдоль линии горизонта. Однако на следующий день, едва забрезжил рассвет, они снова оказались одни посреди бескрайнего океана.
За семнадцать дней путешествия им досаждал лишь дождь со шквалистым ветром. Три корабля не теряли друг друга из вида: «Божья благодать» шла впереди, за ней неровной линией следовали два судна сопровождения, расстояние между которыми составляло не меньше мили.
Каждый день от рассвета до заката сэр Хартмут во всеоружии проводил на главной палубе. По его приказу грот-мачту обернули толстым стеганым полотном, и он постоянно упражнялся у этого импровизированного тренировочного столба, нанося топором колющие и режущие удары. Во время продолжительных перерывов Черный Рыцарь сидел на носу корабля, любуясь безмятежной гладью океана. Иногда Этьен де Вье или Луи де Харткорт, второй его оруженосец, подходили и что-то читали ему, а бывало, устраивали дружеские поединки на затупленных мечах или копьях.
Сэр Хартмут никогда не разговаривал с матросами, тем не менее они уважали его за мастерское владение оружием. Достаточно крупный мужчина, он двигался с быстротой молнии и обладал завидной выносливостью, продолжая сражаться даже тогда, когда его оруженосцы начинали бледнеть и признавали свое поражение.
Его рыцари ни в чем ему не уступали, усиленно тренируясь днями напролет, поэтому не обходилось без ушибов, растяжений связок и сломанных костей.
Следуя их примеру, матросы тоже начали упражняться с копьями, но никогда — в присутствии Черного Рыцаря.
Но в тот день все сложилось иначе. Стояла невыносимая жара, и матросы изнывали от зноя — многие просто болтались на такелаже в ожидании легкого ветерка, который хоть немного остудил бы их разгоряченные тела. Лишь после девяти вечера с востока наконец-то подул ветер. Корабли двинулись вперед, и воды океана вспенились вдоль бортов.
Солнце медленно исчезало за горизонтом.
Тогда-то все и случилось. «Божью благодать» окружили киты — огромные левиафаны, поднявшиеся из самых глубин океана.
Де Марш тут же возник на палубе:
— Готовьте сети! К оружию!
Несмотря на усталость и синяк под глазом, Этьен в доспехах проворно взобрался по трапу на ют и, отвесив вполне сносный поклон, сказал:
— Сэр Хартмут желает знать, что происходит.
Де Марш посмотрел за борт. Его слуга, раскрыв нагрудник с наспинником, высоко поднял кольчугу, и купец, не церемонясь, просунул в нее голову, а затем руки. Из-под железного доспеха до Этьена донесся голос:
— Ийаги. Они всегда следуют за китами.
— Ийаги?
— Силки, сэр.
Едва хауберк оказался на нем, де Марш перегнулся через перегородку юта. Его команда подняла абордажные сети. Щелкнули готовые к бою арбалеты, вооруженные воины высыпали на палубу.
— Земля по курсу! — заорал впередсмотрящий. — Земля и три корабля. Уже близко. — Его голос дрогнул, ведь он должен был заметить их намного раньше.
— Мастер Луи, впередсмотрящего наказать, — рявкнул купец. Хватаясь за такелаж, он, несмотря на полный доспех, стал проворно подниматься, пока не оказался на маленькой площадке, расположенной посередине высокой кормовой мачты. — Насколько близко?
— Запад-северо-запад, — махнув рукой, прокричал впередсмотрящий с грот-мачты. — Они без парусов, иначе бы я заметил их раньше, — добавил он, надеясь загладить свою вину.
Де Марш увидел корабли довольно быстро и наблюдал за ними, пока в глазах не зарябило. Затем посмотрел на воду: с высоты ему хорошо были видны огромные темные силуэты китов и более мелких существ, снующих между ними. Кто они? Погонщики китов или их мучители?
Над кормой «Божьей благодати» затрепетал красный флаг. Судно накренилось и, поймав попутный ветер, начало разворачиваться на юг. Округлые суда никогда не отличались маневренностью, поэтому все происходило очень медленно.
Через несколько мгновений на «Святом Дионисии», следовавшем за флагманом на расстоянии двух миль, тоже заалел флаг.
Воины с арбалетами выстроились на верхней палубе. Округлый корабль по форме напоминал разрезанное пополам яйцо. На носу и корме имелись специальные надстройки, чтобы обеспечить лучникам и арбалетчикам необходимое преимущество по высоте — неважно, сражались ли они с людьми или с чудовищами.
Посередине судна, в самой широкой его части, разместились рыцари, оруженосцы и пажи, вооруженные топорами и копьями.
Де Марш схватился за фал, дернул, проверяя надежность, и спустился на палубу, приземлившись прямо за спиной сэра Хартмута. Их разделяло всего два галлейских погонных ярда. Почувствовав дрожь досок под ногами, гигант резко развернулся и увидел купца в хауберке. Тот отвесил ему низкий поклон:
— Мастер Этьен, спросите своего господина, сражался ли он с ийагами?
Закованный в броню Черный Рыцарь поднял забрало.
— Никогда, — ответил оруженосец.
— Я тоже, — сказал де Марш. — Полагал, их выдумали этруски, чтобы держать нас подальше от своих торговых путей. Их ведь нет в Среднем море? И в Ифрикуа?
Де Вье вопросительно посмотрел на своего господина и развел руками.
Сэр Хартмут покрутил боевой топор. Купец заметил, что по размеру он значительно уступает топорам большинства моряков, а в руках великана-рыцаря он и вовсе казался игрушечным.
