Город над бездной - Борисова Алина Александровна (читаемые книги читать TXT) 📗
То, что произошло на Горе, преследовало меня долго. Не одну ночь провела я без сна, вновь и вновь прокручивая в памяти произошедшее. С теткой поскандалила безобразно. Надо было смолчать. Но если так, то встретила бы я тогда вампира? Возможно, не будь моих криков – он бы и не подошел. Ко мне – так уж точно нет. Я не уродка, конечно, но неземною красой блистать тоже пока не выходит, и покраше видали. А мне было нужно, чтоб он подошел? Да, вот этого я не отдам: ни рук, ни слов, ни взглядов. А вот что не оценила его интересного предложения и буквально втолкнула в объятия подружки? Было ли мне жаль? Ведь я, а не она могла бы уйти с тем серебряным видением и познать страсть, потеряв девственность не абы с кем, с бессмертным… Если честно, только себе самой? Я вспоминала его глаза, его руку на моей талии. Не помню, чтоб почувствовала что-то особенное. Так меня и Петька обнимал. И не так, что уж греха таить, обнимал тоже. И даже целовались пару раз. Не то чтоб это было всерьез, да и что с несерьезным Петерсом возможно всерьез? Но это было приятно. Больше любопытно, конечно, но и приятно тоже. Ласковые прохладные руки вампира каких-то особых желаний и фантазий не будили. Попыталась вспомнить его губы. И поняла, что не помню. Совсем. Помню, как смотрела в его неземные очи и млела от счастья, что столь невероятное создание, живущее под этими звездами больше, чем я могу себе представить, проявило участие ко мне – просто девочке. И свое разочарование помню, словно я пришла за автографом к величайшему мудрецу, а он предложил мне по-быстрому потрахаться… Нет, мне не жаль, и случись все вновь, я бы вновь отказалась. Жаль, что он оказался не из моей сказки. Жаль, что я вообще напридумывала себе какую-то сказку про Великих и Мудрых вампиров, учителей человечества. Нет, одному он меня все-таки научил: вампиры пьют кровь, нашу кровь, и это единственное, что им от нас нужно. Они не видят в нас собеседников. Только сосуды.
Про Лизку я, конечно, вспоминала, и часто. Но времени встречаться с ней катастрофически не было. Хотелось верить, что у нее все хорошо, что потеряла она на той Горе свои кровь, девственность и розовые мечты, а теперь с прояснившимся разумом готовится к поступлению. Она тоже собиралась в университет, правда, не на медицину, как я, а на исторический. Это были совсем другой корпус и совсем другие экзамены, так что пересечься случайно мы не могли. Но я думала, вот увидим себя в списках победителей, а тогда уж и встретимся, и отпразднуем, и поговорим.
Она пришла неожиданно, за день до последнего экзамена. Бледная, заметно похудевшая, но с лучащимися счастьем глазами.
– Лиза? – удивилась мама, открывая ей дверь. – А Лариса к экзамену готовится, у нее завтра последний. А ты, наверное, уже все сдала?
– Нет, тетя Лида, я не стала подавать документы.
– Как не стала, Лизонька, ты же так хорошо училась?
– Обстоятельства изменились. Завтра я уезжаю, вот, зашла попрощаться.
– Как уезжаешь, Лиза, куда? Вы всей семьей переезжаете? Папа новую работу получил?
– Мама, да отстань ты от нее, она ко мне пришла. – Я не выдержала, буквально выцарапала у нее Лизку и затолкала к себе в комнату. – Я тебе потом сама все расскажу. Если будешь хорошо себя вести и не станешь подслушивать. – И непочтительно захлопнула дверь почти у нее под носом.
– Вот нужны вы мне, подслушивать вас. – Мама ушла на кухню и демонстративно загремела посудой.
Я усадила Лизку на свою кровать, мигом забыв про все учебники. Уселась рядом, обняв подушку.
– Давай рассказывай, Лиз, что случилось: почему ты не поступаешь, куда уезжаешь? Надеюсь, этот чертов выпендрежник с Горы Ненужных Заветов не обидел тебя? Ты же не из-за него сбегаешь из города? Он что, тебя преследует?
– Ох, Ларка, какая ж ты смешная. – Лиза уселась поглубже, опираясь спиной о стенку и поджимая коленки к подбородку. – Какой выпендрежник, какие заветы, кому и зачем меня преследовать?
Она смотрела на меня, улыбаясь, и было что-то в ее улыбке. Так мать смотрит на любимое дитя, трясущее погремушку.
– Ну, не знаю, Лизочка, последний раз я оставила тебя в объятиях одного весьма кровожадного и сладострастного вампира. И тут такие перемены! Не знаю, что и думать.
– Да что тут думать, Ларка? Я счастлива, я бесконечно, сказочно счастлива!
– Он был настолько хорош?
– Он – есть! И да, он невероятно, невообразимо, беспредельно хорош!
– Так, Лизка, кончай гнать пургу, расскажи нормально, все ж таки не каждая с вампиром встречается. Он пил твою кровь?
– Конечно. Он же вампир.
Уже хотела было спросить откуда, но, вспомнив Петерса, поняла, что ни к чему нам такие подробности. Спросила иначе:
– И вы занимались любовью?
– Ларка, ну какая ты темная! Конечно, мы занимались любовью. Мы только и занимались, что любовью. Потому что само это действо, когда он вонзает в твою плоть свои зубы, уже любовь! Когда ты чувствуешь его зубы глубоко в себе и сам ток крови меняется от его жадного вдоха, все тело обдает таким жаром блаженства, что уже нет других желаний, только слиться с ним, раствориться в нем, отдаться ему без остатка всем: телом, душой, кровью! И он владеет тобой – жадно, неистово, подчиняя, повелевая, превращая тебя в себя!
Глаза ее мечтательно закатились, щеки раскраснелись, на губах блуждала сладострастная улыбка, словно она вновь была там, с ним – отдавая, отдаваясь, любя. Она словно светилась счастьем и даже мудростью какой-то, будто познала истину, недоступную прочим.
– Лизка, это было два месяца назад. И ты по-прежнему живешь этой встречей? Проснись, пора идти дальше!
– Дальше уже не надо, Ларис. Я уже пришла. К тебе. Чтобы рассказать, что эти два месяца были самыми счастливыми в моей жизни, потому что мы с ним почти не расставались, а завтра я вообще улетаю к нему. Навсегда.
Так, что-то я вообще перестаю понимать. В такую любовь вампира и девы поверить я была решительно не готова, но раз Лизка говорит, что все именно так, а все мои знания о вампирах в детских книжках вычитаны да из пустого места высосаны…
– Я была уверена, что вы расстались уже наутро и более никогда… – растерянно выдала я. – Он что, жениться на тебе собрался?
Лизка рассмеялась. Она смеялась, смеялась, а в конце неожиданно расплакалась.
– Лиза, Лиза, ну что ты? – я растерянно обнимала ее, прижимая к себе, как ребенка, гладила по растрепавшимся волосам, – ну перестань, я же ничего не понимаю в вампирах, я не хотела тебя расстроить, просто объясни.
Она объяснила. Успокоилась и объяснила. Второй раз она увидела его в больнице.
– В больнице? А что ты делала в больнице? Болела? Или навещала родных?
– Приходила в себя после бурной ночи. Он выпил больше, чем изначально рассчитывал, он сам мне потом признался, ему было со мной слишком хорошо и он не мог остановиться, а потом я потеряла сознание и очнулась уже в больнице. Приходила в себя несколько дней, меня кормили там витаминами и поили всяческой гадостью, а потом пришел он с огромным букетом роз…
– Весь в черном-черном, как на похороны? – не смогла удержаться я. – Так может, он на похороны и шел, а тут такой облом, говорят: да жива она, ваше вампиршество, не докусали.
– Ларка, прекрати! Вечно ты смеешься, где не смешно. В нормальном он пришел: в светлых брюках и рубахе с короткими рукавами.
– О, так мы ходим в нормальном? А что ж тогда на Гору так вырядился? Как принц вампиров из детской книжки?
– Да какая разница как? Лара, ты будешь слушать? А то решу, что ты попросту ревнуешь!
– Ревную к чему, Лиза? К тому, что тебя едва не убили? Я с головой дружу покамест!
– Дурочка ты. Ты ничего, ничегошеньки не поняла. Он подарил мне блаженство. Это не передать словами, это сравнить вообще не с чем. Вот понимаешь, в целом свете нет такой вещи, которая бы стоила того, чтоб отказаться от его любви.
– Есть. Жизнь.
– Нет, Ларка. Ты просто не понимаешь, потому что сама еще не испытывала. Жизнь не нужна, если взамен можно получить такое счастье.
