Город каменных демонов - Ерпылев Андрей Юрьевич (книги онлайн TXT) 📗
– А кто его знает?.. – пожал плечами Холодный. – Да он и не один здесь.
Действительно, фасады домов-утюгов украшали небольшие, в рост человека, скульптуры, упрятанные в неглубокие ниши. Изображали они совсем другого плана личности: монаха с откинутым на плечи капюшоном рясы, молодого человека атлетического сложения, мало обремененного одеждой, какую-то страховидную тварь, вставшую на дыбы…
– Эти? С ними-то ладно – абстракции с аллегориями, а картавого я тут не потерплю! Площадь входит в нашу собственность?
– Н-ну… – помялся финансовый директор Лодзнер, стоявший тут же, в группке приближенных. – Я бы сказал: частично…
– Как это понимать?
– Э-э-э… Определенный сектор перед входом в гостиницу…
– Будем считать, что входит, – потерял к нему интерес Гавриил Игоревич. – Что за дела, в конце концов? Где я машины буду ставить?
Автомобили и в самом деле выстроились у постамента длинной очередью, словно намереваясь совершить круг почета. Трем замыкающим кавалькаду джипам даже не нашлось места, и они вынуждены были оставаться в улочке с громким названием «Советская», причем водитель последнего так и не понял причины задержки, судя по его нетерпеливым сигналам.
– Передайте этому лоху, чтобы перестал гудеть, – раздраженно бросил Шалаев, и сразу несколько окружающих его «шкафов» одновременно поднесли к ушам мобильники, появившиеся из ниоткуда. – На нервы действует… А болвана этого железного…
– Бронзового…
– Бронзового? Тем более. Снести к чертовой бабушке и сдать в цветмет. Все какая-то польза будет!
Шестерки угодливо заржали, а Шалаев, уже не глядя по сторонам, тяжело потопал по направлению к своим новым апартаментам.
– Чтобы к вечеру здесь ровное место было! – приостановившись на ступеньках, бросил он через плечо.
Две минуты спустя перед бронзовым Ильичом остались лишь четверо «бычков» и Малюта. Рядовые бойцы озадаченно чесали стриженые затылки, озирая черного от времени истукана с лысиной и плечами, покрытыми ядовито-зеленой коростой голубиного помета, чище всякой кислоты разъедающего медь. За свою недлинную жизнь они научились сворачивать чужие челюсти и крушить ребра, довольно сносно стрелять из множества видов огнестрельного оружия и при случае пускать в ход холодное. Но демонтировать памятник!.. Тем более что где-то глубоко в низколобых башках засела смутная истина, вынесенная из раннего детства: портить памятники нельзя. Намалевать краской обидное слово, выцарапать что-нибудь гвоздем – еще туда-сюда, но чтобы сломать совсем…
– Чего встали? – Малюта тоже явно пребывал не в своей тарелке. – Приступайте!
– Легко сказать… – присвистнул чернявый боец, которого все звали Шкуро, не особенно зацикливаясь на том, кличка это или законная фамилия «из паспорта». – С чего начать-то?.. Его гранатой рвать нужно…
– Сказал тоже, – заржал рыжий Ганс, действительно напоминавший карикатурного немца, как их некогда изображали в старых фильмах «про войну». – Как в бочку п…! Гранатой! Да тут кило пять пластида нужно или вообще гексоген…
– Ага. Или атомную бомбу, – продолжил Малюта в тон «пироману». – Накиньте ему на шею буксирный трос и дерните джипом.
– А потянет?..
– Потянет. Я в киношке старой видел, как фашики в войну памятники сносили. Кстати, тому же Ленину…
– Я тоже! Обмотают тросом, потом танком ка-а-ак дернут!..
– Так то танком…
– Ну и что? Сейчас у джипа мощей поболее, чем у танков тогдашних!
– Точно! Тогда ж не танки были, а жестянки на гусеницах…
Сравнение технических характеристик танков вермахта и чудес современной автомобильной промышленности грозило затянуться надолго, но Малюта пресек дебаты в зародыше:
– Все, абзац! Ты и ты – за тросом, ты гони сюда вон тот «чероки»!
– Это мой…
– Значит, ты.
Нельзя сказать, что работа закипела, но дело определенно сдвинулось с мертвой точки. Минуты не прошло, как на шею обреченному Ильичу накинули лассо из нейлонового троса, а черный «катафалк» стоял под парами, готовый рвануть в улицу Девятнадцатого Партсъезда. Высунувшийся из приоткрытой двери водитель ждал только отмашки Малюты, наблюдавшего, как бойцы разгоняют редких зевак от греха подальше. Начинать с парочки задавленных заморской тачкой аборигенов никому не хотелось.
– Зря вы, ребятки, затеяли это дело… – тронул кто-то за кожаный локоть шефа охраны, и тот удивленно оглянулся.
Позади стоял старичок в сером затрапезном костюмчике и какой-то допотопной матерчатой кепочке розового цвета.
– А тебе-то что до этого, отец? Папе, что ли, твоему памятник?
Пожилой горожанин и впрямь походил на Ильича: такой же коренастый, большелобый. Только прищур у него был совсем не ленинский…
– Беду накличете, молодые люди…
– Дядя милиционер заберет, что ли? – хмыкнул Ганс, только что спрыгнувший с постамента и теперь гадливо оттирающий рукав «косухи», запачканный голубиным пометом, щедро настоянным на меди. – Ай, боимся!..
Среди зевак действительно маячил блюститель порядка, ни во что, правда, не вмешивающийся, делавший вид, что оказался тут совершенно случайно. Вышел погулять в свободное время, например.
– Да нет, – вздохнул горожанин. – Милиционер – это полбеды…
– Да пошел ты в… – взъярился неожиданно для себя Малюта, давая старику точный адрес, куда тому следует двигаться. – Вали отсюда, пока не наломали!
– Мое дело предупредить… А дальше – сами решайте…
Непрошеный советчик пожал плечами и смешался с жиденькой толпой, вытесненной с площади на улицу 40-летия ВЛКСМ.
– Давай!!! – махнул рукой начальник охраны, и джип, взревев многолошадным мотором, рванулся с места.
Первое мгновение ничего не происходило и памятник стоял на своем каменном цоколе несокрушимый, словно скала. Но вот что-то хрустнуло, раздался жалобный протяжный скрип, и бронзовый истукан, переламываясь в коленях в невозможную для человеческой анатомии сторону, начал медленно клониться… Левая нога звонко лопнула, и все было решено…
Статуя с размаху рухнула на брусчатку, выбив целую тучу каменного крошева. Глазевший на все это непотребство Шкуро охнул и зажал ладонью скулу, рассеченную до крови острым осколочком, взвизгнувшим у его лица, словно пуля, но джип-победитель уже торжествующе волок громыхавшую по камням и быстро теряющую человеческий облик скульптуру, на поверку оказавшуюся пустотелой, вдаль по улице. Отломившаяся при падении вместе с частью плеча и лацканом пиджака рука на какой-то миг замерла, указывая в небо, пару раз качнулась, будто грозя кому-то, и с протяжным дребезжанием повалилась набок. На пьедестале осталась лишь одинокая нога, обломанная по колено и похожая на забытый кем-то пустой кирзовый сапог.
Жестяной грохот наконец стих, и над площадью повисла гнетущая тишина. Несмотря на удачный «демонтаж», участникам «шоу» стало отчего-то не по себе. Зеваки же, качая головами, начали потихоньку рассасываться, так и не выразив ни явного осуждения, ни одобрения действиям приезжих. Последним удалился старик в розовой кепке, который зачем-то подошел сперва к отломленной руке, присел возле нее и осторожно потрогал сверкающий на солнце излом металла. Стоявший рядом Ганс потом божился, что странный горожанин что-то шептал при этом, беззвучно шевеля сморщенными бесцветными губами. Словно молился или ругался про себя…
А вот постамент, сделанный когда-то добросовестными немцами «на века», оказался джипу не по зубам. Помаявшись без толку больше часа, его решили до поры оставить в покое, тем более что против старинной каменюки без бронзового Ленина наверху Шалаев, который в позе Наполеона, любующегося горящей Москвой, наблюдал за экзекуцией из высокого окна, не слишком-то и возражал…
Гавриил Игоревич проснулся не в самом лучшем расположении духа.
Вчера с Холодным и Малютой они слегка посидели над бутылочкой «Хенесси», и под утро разыгралась язва, казалось, давно залеченная и благополучно позабытая. Патентованные таблетки желаемого облегчения не принесли, и пригасить ноющую боль в боку удалось лишь ударной дозой спиртного. Шалаев забылся уже на рассвете под какой-то мерный металлический стук снаружи.
