Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг (читаем книги .TXT) 📗
Гунтер рассмеялся:
— Ну и зачем мне нужны все эти неприятности? Мне кажется, лучше уж выбрать молодую принцессу, которая будет готова подарить мне свое сердце без драки.
Хаген немного помолчал, а потом продолжил:
— Независимо от того, кто одержит победу в Ксантене, союз с Исландией, скрепленный браком, гарантирует Бургундии мир. Будет просто замечательно, если Ксантен и Дания, расположенные на севере от Бургундии, станут ее сильными союзниками.
Король задумался. В словах Хагена был резон. Исландия могла победить любого противника, который нападет на Бургундию.
— Так что, мне отправить послов в замок Изенштайн, чтобы сообщить о вашей заинтересованности в данном вопросе? — уточнил Хаген.
Гунтер покачал головой.
— В ближайшие недели все еще будет слишком неопределенно. Возможно, судьба уготовила нам что-то другое. Кто знает, может, Зигфрид так увлечется укреплением своей власти в Ксантене, что забудет о моей сестре. А может, стрела какого-нибудь солдата оборвет мою жизнь. Наверное, не стоит сейчас ломать голову, думая о чем-то другом, кроме предстоящей битвы с Хъялмаром.
Хаген коснулся рукой закованной в доспехи груди.
— О мой король! Мое тело — ваш щит!
— Ваша готовность защищать своего короля, конечно, вселяет в меня спокойствие, однако в этом нет необходимости, — рассмеялся Гунтер, подняв левую руку со щитом, на котором сиял гордый герб Бургундии. — Я сумею постоять за себя!
Кивнув, советник короля поскакал вперед, чтобы отдать приказ о смене направления войска. Он не одобрял легкомыслие Гунтера и его нежелание подготовиться к возможным неприятностям.
Сам Хаген всегда рассчитывал на самое худшее.
Зигфриду было скучно. Офицеры, с которыми он ехал, болтали только о славных битвах, избегая всех остальных тем. С простыми солдатами говорить было невозможно, так как их преклонение перед героем, победившим Фафнира, не давало им развязать язык. Он даже стал подумывать о стычке с датчанами, чтобы хоть что-то начало происходить.
Зигфрид потянул своего коня за поводья и в этот момент увидел Гернота, двигавшегося в его сторону. Молодой принц, конечно, не был рожден героем, но Зигфриду нравился его острый ум и дружелюбие.
— Принц Гернот. Как дела?
Брат Гунтера слабо улыбнулся.
— Я не большой любитель верховой езды. Надеюсь, у меня на заду скоро появятся такие же мозоли, как и на ногах. Иначе это просто невыносимо.
Зигфрид рассмеялся:
— Вам надо есть побольше мяса, чтобы набрать вес. Всем нужно здоровое питание.
— Я стараюсь не есть мяса, — объяснил Гернот. — Дело в…
— …дочери Хагена, правильно? — Зигфрид широко улыбнулся. — Эта темноволосая девушка делает ваше сердце светлым.
Глаза Гернота распахнулись в изумлении.
— Откуда ты знаешь?
Зигфрид заговорщически подмигнул:
— Тому, кто любит сам, легче разглядеть искру любви в другом человеке. Во время трапез, проведенных при дворе, я заметил, что дочь Хагена не любит мяса. Как же ее зовут?
— Эльза, — подсказал Гернот. — Она самая чудесная…
— Пусть эти слова будут предназначены только для ее ушей, — отмахнулся Зигфрид. — А в моем сердце живет образ единственной на свете девушки.
— Что ж, ни для кого не секрет, в какую девушку влюблен наш героический кузнец, — парировал Гернот.
Зигфрид недоуменно уставился на него:
— А при дворе знают, как относится к этому принцесса?
На этот раз рассмеялся принц:
— Неужели я должен об этом говорить? В каждом цветке, в каждом лучике солнца — повсюду моя сестра видит лишь твое лицо, Зигфрид. Она умерла бы, чтобы жить с тобой, и жила бы, чтобы умереть с тобой.
Зигфриду было приятно это слышать.
— Но почему тогда Кримгильда отказывается понять мое желание вступить в борьбу за наследное право? Она ведь знает, что я хочу взойти на трон только ради нее!
Лицо Гернота сделалось серьезным.
— Женщины не видят смысла в войне. Признаться, когда на моих глазах гибнут люди и проливается кровь, у меня возникает такое же чувство. Кримгильда знает, что движет тобой, но живой кузнец был бы ей дороже, чем мертвый король.
Зигфрид кивнул:
— И все же я должен это сделать.
— Надеюсь только, что мечи останутся в ножнах, — сказал Гернот. — Из всех сыновей Гундомара я всегда был самым неловким. Если начнется бой, меч в моих неумелых руках наверняка поможет датчанам.
— Что ж, держитесь за мной, — посоветовал Зигфрид. — Я буду защищать возлюбленного Эльзы Тронье.
Гернот покраснел.
— Но мы не… Я имею в виду, мы еще не…
Зигфрид поспешно поклонился, насколько ему позволяло седло.
— Простите меня, ваше высочество. С моей стороны было неприлично высказываться подобным образом.
— Да ладно, — успокоил его Гернот. — Сейчас просто не время об этом говорить. Мне бы хотелось попросить тебя кое о чем. Тебе не следует заботиться обо мне на поле боя. И если ты падешь от удара меча, предназначавшегося мне, горе Кримгильды изменит мою судьбу.
— Как и горе Эльзы, если все выйдет наоборот, — сказал Зигфрид.
Гернот уже развернул лошадь, когда вдруг вспомнил, зачем он, собственно, подъехал к Зигфриду.
— Да, Зигфрид! Ну как, ты ощущаешь что-нибудь?
Молодой воин оглянулся, глубоко вдохнул и внимательно прислушался.
— Нет. А что я должен ощущать?
Принц улыбнулся.
— Наши картографы сообщили, что около часа назад мы пересекли границу. Мы уже в королевстве Ксантен!
Зигфрид остановил лошадь и замер. Всадники скакали мимо него, а юноша, погрузившись в себя, на миг забыл обо всем на свете. Ксантен.
Теперь он это ощущал.
Кримгильда стояла на сторожевой башне, находившейся в той части крепостной стены, которая защищала замок с востока. Был ранний вечер, и край солнечного диска уже почти касался горизонта.
Конечно, она знала, что ей не удастся увидеть войско брата. Даже при самом ясном небе можно было разглядеть только границу Рейнталя. Кримгильда видела реку, широкие поля, леса, а за спиной — Вормс, город своего королевства. Одинокое, пустое королевство… По крайней мере, оно казалось ей таким сейчас, когда Гунтер уехал воевать с Хъялмаром. И Зигфрид.
Как только Кримгильда подумала о нем, она тут же почувствовала укол в груди. Сейчас ей хотелось побежать за городские ворота, догнать войско и уговорить Зигфрида не совершать эту глупость. Принцесса немного поплакала, потом помолилась и стала размышлять о том, смогут ли героизм и честь оправдать победу в глазах Бога.
За ее спиной раздался тихий голос, и Кримгильда вздрогнула.
— Принцесса?..
Это была Эльза, бледная худая дочь Хагена, от странного взгляда которой у многих при дворе по коже бегали мурашки. Кримгильда поймала себя на мысли, что сердится на девушку за то, что она отвлекла ее, хотя это место не было уединенным.
— Чего ты хочешь?
Эльза вздрогнула, словно от удара плетки. Чувствительность девушки, несомненно, была полной противоположностью жестокосердия ее отца.
— Ничего… я… я просто хотела немного посмотреть на восток.
Кримгильде с трудом удалось заставить себя говорить с Эльзой, проявляя должную учтивость.
— Да, сейчас все королевство смотрит на восток.
Эльза поставила деревянную миску на каменную стену, но не притронулась к горячему супу.
Некоторое время они стояли молча.
— Ты можешь спокойно есть в моем присутствии, — после паузы произнесла Кримгильда. Прежде всего ей хотелось доказать самой себе, что она нормально относится к дочери Хагена.
— Это не для меня, — пробормотала Эльза таким тоном, словно ее короткий ответ все объяснял.
Обе девушки устремили взор в сторону горизонта, продолжая молчать, как будто им нужна была тишина, чтобы их души могли взывать к любимым. Одна — с темными как вороново крыло волосами и другая — светлая, как голубка, они стояли, объединенные общей печалью.
— Таков обычай твоих богов — приносить в жертву еду, чтобы снискать благословение для своей семьи? — поинтересовалась Кримгильда.
