Русские инородные сказки - 6 - Фрай Макс (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Цветочница
Для того чтобы встретить кого-нибудь, достаточно бывает просто прийти к станции метро «Горьковская», сесть там на парапете и ждать: нужный человек рано или поздно обязательно пройдет мимо. Такое уж это странное место.
Но та цветочница появилась так, словно ее никто не ждал. Было совершенно очевидно, что по своему складу, по способу жить она принадлежит к этим местам. И тем не менее здесь она не задержалась. И на то была особая причина. Все то, ради чего люди приходят в это место годами, произошло с ней в один-единственный день, когда она, рано утром, уселась на парапете, между торговкой семечками и торговкой выращенным на даче луком, и разложила в корзинке искусственные цветы.
У нее имелось очень много цветов, и все они были выполнены с несомненным вкусом и искусством. Не абстрактные «просто цветочки», а вполне конкретные незабудки из бархата, и накрахмаленные гордые розы, и атласные лилии, и даже ситцевые ромашки. Ткани соответствовали настроению цветов. Не было такого, чтобы розы были сделаны из дешевого материала и тщетно пыжились выглядеть роскошными, а простенькие полевые цветочки облачались в совершенно ненужные им шелка. Нет, все гармонировало одно с другим и вызывало непреодолимое желание взять в руки и приложить к губам.
Сама цветочница выглядела более чем неинтересно: женщина лет пятидесяти, с остреньким носиком, остреньким подбородочком и маленькими глазками. Она даже не улыбалась возможным покупателям. Просто сидела с корзинкой на коленях и смотрела на свои цветы грустно, сожалея о том, что скоро предстоит с ними расстаться.
У нее купили незабудки, потом одну розу. Затем долгое время не покупали ничего. Торговка семечками поглядывала на нее с осуждением.
Через полчаса из метро вышел мужчина. Несмотря на утренний час, он был уже в подпитии и шел, хмуро покачиваясь. По каким-то причинам предстоящий день не радовал его. Добравшись до парапета, он остановился и несколько секунд рассматривал цветочницу. Взгляд его упал на цветы.
Он закричал:
— Что ты делаешь?
Она молча обвила свою корзину руками.
— Что ты делаешь? — кричал светловолосый мужчина, и лицо его постепенно краснело все больше и больше. — Как ты можешь? Зачем ты принесла их? Они же мертвые!
Он схватил корзину и вырвал ее у цветочницы. Искусственные цветы рассыпались по асфальту. Высоко подпрыгивая, плача и вскрикивая, он принялся топтать их.
— Они мертвые! Мертвые! Мертвые!
Очнувшись от ужаса, женщина бросилась закрывать собой цветы.
— Нет, — повторяла она, и слезы лились из ее глаз потоком, — нет, нет… Они живые, живые…
— Мертвые! — кричал мужчина в исступлении. Несколько раз он попал ботинком по ладоням женщины, но она даже не почувствовала боли.
— Живые… — шептала она.
— Как ты можешь! Как ты могла!
Он швырнул в нее пустой корзинкой и бросился бежать.
Ни торговка луком, выращенным на даче, ни тем более торговка семечками не двинулись с места. В глубине души им понравилась расправа над цветочницей.
Та вытерла лицо руками, медленно встала и пошла прочь. Рассыпанные, поломанные цветы остались лежать на асфальте.
Но не успела она отойти и на десяток шагов, как из подземного перехода выбежали парень с девушкой. Девушка пыталась подниматься по ступеням, прыгая на одной ножке, а парень внимательно следил за тем, чтобы она не упала.
— Ну разве не удивительный сегодня день! — сказала девушка, оказавшись наконец на свежем воздухе. — У нас сегодня все краденое! Сперва мы украли вечер, когда сбежали… Потом украли ночь, когда развели мосты… А теперь еще и… что это?
Она бросилась к цветам.
— Кто-то потерял цветы! — закричала она.
— Должно быть, случайно рассыпались, — сказал парень. Он был более осторожен и потому принялся оглядываться в поисках хозяина цветов. Но никого не видел.
Девушка уселась прямо на землю и стала собирать их. Несколько раз она уколола палец о шипы розы, но это почему-то только развеселило ее.
— Они еще и кусаются! — объявила она.
С охапкой свежих цветов она важно зашагала дальше. Молодой человек осторожно обнял ее за талию.
Скоро они скрылись.
Тогда цветочница, выждав еще чуть-чуть, вернулась и украдкой подобрала последний цветок, нарцисс, который не заметила девушка. Поднесла его к лицу.
Прохлада свежих лепестков ошеломила ее. От нарцисса исходил тонкий, кисловатый запах. Цветочница стиснула стебель. На ладонь брызнул сок.
Она снова заплакала — теперь совершенно другими слезами, чем прежде, — и быстро побежала прочь.
И больше никогда не приходила к нам, в Александровский парк, на станцию «Горьковская». Одни высиживают свое чудо, как страус, — подолгу, а у других оно выклевывается мгновенно. Это уж кому как повезет.
Сокровища Матильды
Этот англичанин свалился в наш парк как снег на голову. Для начала он снял номер в холеном отеле, где-то в центре, пару дней побродил по Петербургу, подышал его ядовитыми белыми ночами, а потом оделся во все светлое и явился в Александровский парк. Звали англичанина Прингл. Тимоти Дж. Прингл, вероятно — эсквайр.
Сейчас времена изменились. Прежде иностранца было видно за версту, из-за яркой одежды немного странного покроя. Чуть ближе к теперешнему иностранца уже отличали не по одежде — наши тоже наловчились хорошо одеваться, современно, — а по выражению лица. Теперь такого нет. Теперь выражение лица тоже у всех похожее. Изучение иностранных языков, безработица и участие в бизнесе сделали свое дело: губы у всех сложены одинаково, озабоченная складочка между бровей, минуя государственные границы и языковые барьеры, тоже выглядит сходно.
Но Тимоти Дж. Прингл отличался от остальной публики. Я думаю, он и в Англии тоже отличался.
Мы познакомились на лавочке, возле клумбы. Клумбочки у нас в парке есть, только вид у них растрепанный — точно у девчонок, которые связались с теми еще парнями. Кстати, девчонки от этого не перестают быть хорошими. И клумбочки — от того, что среди цветов иногда произрастают пустые бутылки и мятые окурки, — тоже не делаются дряньскими. Просто немножко растрепанными, как и было сказано выше.
Я говорю по-английски, потому что работаю вахтером в студенческом общежитии. Некоторые студенты делают вид, что они иностранцы и не понимают по-русски. Приятно бывает посадить такого в лужу. «Ах, вы не понимаете по-русски? Какая жалость! В таком случае, будем общаться по-английски! После одиннадцати — тишина! Ясно тебе, урод?» — «Ясно, сэр…» (Когда мы говорим по-английски, они автоматически называют меня «сэр». Еще одна причина выучить язык.)
Язык я изучал при помощи кино без перевода. Сперва попроще, что-нибудь вроде «Угнать за шестьдесят секунд». Там очень мало реплик, в основном взрывы и сталкивающиеся автомобили. Крики: «Держи его! Я потерял управление! Стреляй! Я ранен! Догнать! Вы имеете право хранить молчание!» — все это понятно и легко запоминается. Потом берутся фильмы посложнее, с психологией. И так далее. Очень простая методика.
Я так и общаюсь со студентами: «Ты имеешь право хранить молчание! Уже одиннадцать! Понял, кретин? Понял, или тебя успокоить?» — «Понял, сэр».
И все. Коротко и ясно.
С англичанином у нас тоже все поэтому получилось.
Он сидел рядом и пытался открыть бутылку пива, сперва зажигалкой, потом о край скамейки.
— Дай, — сказал я ему. — На тебя смотреть жалко.
И снял пробку зубами.
Он сказал «спасибо» и начал пить. Ему было жарко, но он даже не подумал расстегнуть пиджак. Я рассматривал ткань этого пиджака и думал, что на ощупь, должно быть, она очень благородная.
Он сказал (он говорил по-русски приблизительно так же бойко, как я — по-английски, так что я легко его понял):
— Вам знакома Матильда Кшесинская?
— В каком смысле? — удивился я.
Неподалеку отсюда находится бывший Музей революции, который теперь называют «Музеем контрреволюции», он расположен в особняке Кшесинской, так что и самый дом этот называют обычно просто «Кшесинка».
