Год нашей войны - Свэйнстон Стеф (список книг txt) 📗
Дорога становилась все лучше, следовательно, мы приближались к Перегрину. Во мне нарастало беспокойство. Когда я говорю «беспокойство», я имею в виду страх. Карета ненадолго остановилась – возница решил сменить лошадей, однако я упорно не поднимаю шторы на окне. Сейчас где-то между двумя и тремя часами ночи, и я уже до смерти устал трястись, подобно костям, в этой крохотной лаковой коробке. На нашей карете нет ни гербов, ни какой-либо символики. В окошки вместо стекол вставлены испещренные прожилками кусочки крыльев Насекомых. Их покрывала вековая пыль и трещины, и потому в карете гулял ветер. Вскоре мир снаружи снова станет бледно-серым, и мы, на бешено мчащихся лошадях, ворвемся в очередной рассвет. А потом будут ходить легенды об экипажах-призраках, которые видели на этой дороге.
Потолок нашей кареты обит старой, прогнившей уже тафтой, а стенки отделаны фанерой. Я сижу на неудобном кожаном сиденье и смотрю на девочку, расположившуюся напротив меня. Хотел бы я, чтобы ей было лет на двадцать побольше, и мы находились в Хасилите, а не на границе Авии. Она лежала на скамье; коленки под длинным платьем подтянуты к животу, а голова покоилась на моей сложенной куртке. На мизинце девочки сверкало маленькое медное колечко, а льняные волосы, собранные в хвостик, перехвачены широкой лентой. И все – ни багажа, ни теплой верхней одежды, ни дорогих сердцу личных вещей, – ничего. Я всю ночь тащил ее на плечах вдоль зловонного побережья от Июльской башни до Сентябрьской, а затем весь покрылся грязью, песком и потом в этой чертовой лодке. Благодаря чему ее носки оставались по-прежнему белоснежными.
– Ты все время молчишь, – заметил я, сажая ее в карету. Она пожала плечами и, расстегнув свои сапожки, поудобнее устроилась на сиденье. – Ты не напугана?
– Нет.
– А должна бы.
Колечко представляло собой крохотного дельфина, который обвивал ее палец; его нос соединялся с хвостом. Судя по всему, это маленькое украшение было для Сиан важнее, нежели весь окружающий мир.
– Ты знаешь, что происходит? – спросил я ее.
– Да.
– Мамочка и папочка снова враждуют. Только на этот раз все очень серьезно. Сиан Дей, смотри на меня, когда я говорю.
Я сдвинул солнечные очки на нос и поглядел на нее поверх оправы.
– Ты – один из них, – заявила она, – не так ли?
– Из кого?
– Из людей, которые не умирают.
– Да, это так.
Она удовлетворенно вздохнула и снова опустила голову на свою импровизированную подушку, очевидно решив, что теперь она в полной безопасности. Уже через несколько минут Сиан уснула. Ее доверие трогало меня, вот почему я, не позволяя себе расслабиться, бодрствовал возле нее всю ночь.
Мы промчались по Перегрину, плотно задернув шторы на окнах кареты. Я помнил, как бандиты останавливали экипажи в Хасилите, натягивая веревку поперек мощеной улицы. Колеса беспомощно крутились в воздухе, мы взламывали двери с помощью мечей и колунов, вытаскивали оттуда лопочущих богачей и пускали кровь лошадям.
Одно-единственное Насекомое могло напугать лошадей так, что они бы понесли, и я бы уже ничего не смог поделать. Я был настороже, ожидая, когда же все это произойдет, но нам повезло: ни преступников, ни проголодавшихся Насекомых нам на пути не попалось. Мы прорвались.
Сиан проснулась с первыми лучами солнца и сладко потянулась. Ее юбка была вся в щепках.
– У нас есть какая-нибудь еда? – первым делом осведомилась она.
– Нет. – Я вынул из сапога небольшую серебряную флягу. – Если хочешь, можешь попробовать вот этого.
Ее пальцы пробежали по изысканной резьбе, украшавшей мой любимый походный сосуд. Девчушка явно любила красивые, блестящие вещи.
– Что это? – спросила она, откинув крышку и понюхав содержимое.
– Джин из терновых ягод. Из «Ночной кружки».
Сиан попробовала немного, и ей, похоже, понравилось.
Она глотнула еще и покатала специфически пахнущую жидкость на языке. Да, вот уж точно ребенок Аты, подумал я.
– Он очень крепкий. Тебя вырвет!
Она сняла с пальца кольцо в форме дельфина и передала его мне.
– Мне его подарил папа, – начала она и закашлялась. Я постучал ее по спине. Девочка вскоре продышалась и продолжила: – Не мог бы ты передать кольцо ему? Чтобы он знал, что я в безопасности и люблю его. Очень сильно.
– Конечно, Сиан. Так и сделаю. – Ну вот докатился, теперь я принимаю поручения от восьмилетней девчонки.
Каменная кладка дворца Микуотер – нежного цвета песочного коржика – почти светилась в голубом утреннем свете. Гончий стоял на ступеньках, между резных колонн; на нем был серый полосатый жилет и узкие штаны, кисти рук скрывали длинные манжеты со шнуровкой. Богато украшенные ворота закрылись за нами. Я поднял штору на окне кареты, чтобы Сиан могла оценить здешние красоты. Из последних сил лошади доплелись до конца длинной, извилистой подъездной аллеи, и мы оказались возле парадного входа. Я открыл дверь кареты, опустил маленькую лесенку, вылез наружу, радуясь возможности размять ноги, и посмотрел на небо. Утро было прекрасным.
Громко топоча, два совсем юных прислужника подбежали к нашим изможденным пегим лошадям, а третий – к усталому вознице и, вручив ему чашку горячего кофе, пригласили следовать за собой. Я извлек Сиан из кареты и поставил на землю. Она тут же упала. Карета медленно отъезжала прочь. Я взял флягу из обмякшей руки девочки и торопливо спрятал в сапог, краем глаза наблюдая за тем, как к нам приближается управляющий Молнии.
– Доброе утро, Комета, – кивнул он.
– Янт, – поправил я его. – Надеюсь, ты в порядке? Как укус, заживает? Нет, у нас было ужасное путешествие. Это, кстати, дочь Аты – пожалуйста, позаботься о ней. А мне пора.
Я быстро схватил свою куртку. Сиан честно попыталась встать, но, громко икнув, снова плюхнулась на гравий. Даже ее икание было неразборчивым.
– Комета, ты уверен, что не хочешь остаться? У нас как раз готов завтрак.
– Я не завтракаю. На самом деле я вообще не ем. Пожелай Молнии всего самого лучшего. Пока.
Гончий поставил Сиан на ноги, с легким удивлением взглянув на ее белые носочки – сапожки мы так и забыли в карете. Она повисла на его руке, словно тряпичная кукла. Озадаченный, он сделал несколько шагов, но Сиан слишком сильно мотало из стороны в сторону.
Я распахнул крылья и тут же понял, что слишком голоден и изможден, чтобы немедленно отправляться в Замок. Гончий, похоже, заметил мое состояние и снова предложил воспользоваться гостеприимством своего господина.
– Если ты хочешь отдохнуть и помыться, то знай – комнаты для гостей готовы.
Там можно поспать. Или просто прилечь. Можно даже уколоться. Да, это была неудачная мысль – по телу пробежал холодок, а напряжение в суставах стало просто непереносимым. Я посмотрел на Гончего взглядом, полным бессильной гордости.
– Пожалуйста… – пробормотал я.
– Воля ваша. – С этими словами он без всяких усилий положил Сиан себе на плечо, одернул подол ее юбки и зашагал между колонн к сверкающим дверям дворца, в уменьшенном виде отражавшимся в его начищенных сапогах.
