Тайны Сикорских (СИ) - Троянская Мария (полная версия книги .TXT) 📗
— Я хочу сделать тебе предложение, — лучезарно улыбнулся итальянец, хотя глаза его оставались холодными, словно грозовые облака. Они были похожи на темные бездонные воронки, гипнотизирующие, тяжелые, враждебные.
— Даже не пытайся, — повел плечом Артем, почувствовав попытку использования Дара Борджиа — принуждения, гипнотического воздействия. Силен Лучано, ох силен, но не ему меряться с главой всех кланов одаренных. И наглая напористость и самоуверенность не помогут. Как и поддержка членов клана. Рискнет ли устранить Сикорского? Ведь Артем пришел один. Он не выстоит, если старейшины Борджиа ударят единым фронтом. Возможно.
— Не делай глупостей, — предостерег бывшего друга Артем, заметив, что Лучано готов рискнуть, но пока еще колеблется. Словно молодой лев, скалит зубы на главу прайда, уже готовый испытать свою силу, но еще сдерживаемый ощущением мощи главаря. Готов бросить вызов? Или еще не время?
— Борджиа давно ждали своего часа. Мы не слабее Сикорских. Мы готовы разделить пирог власти поровну, — оскалился Лучано.
Старейшины клана утвердительно закивали и приосанились. Никто бы не рискнул выступить против Артема Николаевича один на один. Но их много, а он пришел без поддержки. Во взглядах некоторых, самых смелых, кто не прятал боязливо глаза, читалось «Глупец. Явись ты с сопровождением, никто бы не ставил тебе ультиматум. Но ты один, вместе мы растопчем тебя, словно жука, перейдя от слова к делу».
— Будь мудрее, друг мой, — Сикорский ответил мягко, словно пожурил младшего брата, пытаясь надоумить его, пока не поздно. Но Лучано ударил в ноздри запах легкой победы. Набирающийся наглой силы хищник, уже чующий кровь одинокой добычи, на которую выдался шанс кинуться всей сворой, рискнул-таки куснуть.
Молниеносный жест. Борджиа рванули к Сикорскому. Началась потасовка. Пытаясь поймать жертву, они хватали друг друга. Каждый удар находил соседа, разбитые носы, выбитые зубы, ушибленные конечности. Многие старейшины владели различными боевыми искусствами, но как они ни старались — применить технику удавалось лишь против самих себя. Они поскальзывались, занося ногу для удара, подкрадываясь сзади к Сикорскому, хватали воздух, вместо его руки, ломали руку соседу, натыкались на мраморные колонны, словно пьяные.
Артем уклонялся от самых изощренных захватов, опережал самые мощные удары. Его движения походили на танец.
Его противники были словно одержимы мороком — заверчу, закручу, ум за разум заведу.
Борджиа могущественны, страстны, сильны. Но все их умения обрушивались против них самих. Кое-кто обнажил заостряющиеся клыки, не выдерживая жажды крови, желания впиться в доступную жертву, рвать, грызть, терзать. Глаза наливались алым жаром. Лица бледнели, заострялись. Движения теряли человеческую медлительность. Обычному взгляду было бы сложно рассмотреть вертящихся с потрясающей скоростью существ.
Великие и ужасные Борджиа против одного-единственного Сикорского.
Лишь двое оставались в стороне, не поддерживая Лучано, но и не выступая против своих. Братья хитрого и наглого новообьявленного главы клана хмуро наблюдали за происходящим. Не захотел Сикорский поддержать их кандидатуры, вздумал обмануть, и сам попался в западню. Так получай. Злость и обида на брата боролись с клановой принадлежностью, родственной близостью, заставляя оставаться на месте, не ввязываясь в борьбу.
Старейшины заводились, все менее походя на людей, но, словно пес, вместо врага, хватающие собственный хвост, становились похожими на гротескно изображенных злодеев, карикатурных и жалких. Артем же лавировал между кровожадных существ с непобедимым достоинством. Он не порицал их, не выступал против них. Он, словно мудрый отец, наказывал распоясавшихся детей, разрешая им наступать на разбросанные ими же самими грабли. Лишь струйка пота, стекающая за шиворот, заставляющая слипаться волосы, выдавала внутреннее напряжение. Нужно чтобы Борджиа усвоили урок. Лучано думал, что так просто можно захватить не принадлежащую ему власть? Откусить дающую ему хлеб руку? Так можно остаться и голодным. И Артем собирался приподнести Борджиа урок. Страстные, вспыльчивые, алчные, темпераментные, они оказались во власти своего ненасытного характера.
— Aspetta! (стоп) — Лучано впервые выдал свое раздражение. Харизматичность итальянца дала трещину, выпустив наружу злое, властолюбивое выражение лица. Артем выскользнул из «кучи малой», спокойно выжидая, что же готов ему сказать новоявленный глава клана. Остальные итальянцы, одержимые, рвали друг друга, сражались друг с другом, словно ополоумевшая свора, незамечая, что их цель находится совершенно в стороне.
— Немедленно прекрати это, — оскалился Лучано Борджиа, уперевшись обеими руками в стол, и возвышаясь над ним, демонстрируя требование и возмущение происходящим.
— Не то что? — иронично поднял бровь Сикорский, восстанавливая сбившееся дыхание.
— Не то больше не увидишь свою сестру! — полыхнул злостью Лучано.
— Каким образом ты повлияешь на это? — насмешливо ответил Артем, спокойно поправляя одежду, вытирая пот со лба. Старейшины Борджиа бессловесно пыхтели, порыкивали друг на друга, качаясь по полу, расшибая лбы о стены, с разбегу врезаясь в предметы мебели, расшибали кулаки в кровь, воюя с колоннами, ставили синяки и ссадины друг другу.
— Я серьезно, — угроза сталью блеснула в отвердевшем голосе Лучано. — Ксения у нас. В честь старой дружбы, — улыбка итальянца резала, словно нож масло, — я даю тебе срок длительностью в три часа, чтобы принять единственно верное решение. Ты поддержишь мою кандидатуру. Снимешь с себя полномочия и передашь мне.
— Это возможно только с согласия объединенного совета кланов одаренных, — ответил Сикорский, невыдавая внутреннего напряжения. — Общее голосование и измерение уровня силы кандидатов. Лучано, ты уверен, что ты проглотишь кусок, который пытаешься отгрызть?
— А ты это сделаешь после того, как разделишь со мной власть. Пополам. Берешь меня помощником с равносильными твоим правам. А со временем отрекаешься от власти. Я остаюсь единственным главой.
— Ты же понимаешь, что тебя не поддержат главы остальных кланов.
— Не волнуйся, я сумею их убедить, — хищно сверкнул белоснежными зубами Борджиа. — Прекращай этот балаган, не то покалечишь моих людей!
— Они сами себя калечат, я здесь ни при чем, — притворно развел руками Сикорский.
— Твоя подстилка ждет тебя в машине, припаркованной под зданием. Ты не хочешь, чтобы она пострадала? Или чтобы у Ксении случайно сорвалась беременность? — пригрозил Лучано.
Артем хлопнул в ладоши, кивнул Риккардо и Руджеро, и, больше не одарив ни единого присутствующего взглядом, покинул помещение — спокойно, словно ничего такого и не произошло. Словно Лучано не взял его сердце в тиски, замахнувшись на самое святое для непоколебимого Сикорского — семью.
— И еще одно условие! — окликнул Артема Лучано. — Если узнаю, что ты обратился к кому-то за помощью, Ксении конец. И заметь, я добр. Не запрещаю тебе лобызаться с твоей девкой, но только попробуй обратиться к кому-то из одаренных.
Лучано издевательски улыбался. До него дошли слухи, что ночь посвящения не подарила Катерине никаких способностей. Пустышка. Пшик. Подстилка и не более, не имеющая никакой силы.
Сикорский замер, не поворачиваясь. Лишь ровная спина выдавала скрытое торжество, ошибочно принятое за напряжение. Мужчина размашистым шагом покинул помещение. Хорошо, что, не лишив возможности общаться с Катериной, Лучано не лишил Артема возможности контактировать с самым главным и самым умным союзником — самим собой в призрачном обличии.
Глава 30. Башня
— Артем Николаевич, Артем говорит… — Катя выдохнула, чувствуя, как щекотно стекает по спине струйка холодного пота. Посредничество между реальным Сикорским и призрачным оказалось наполненным сложностями и противоречиями. Хотелось распахнуть резко дверцу, смачно хлопнуть ею со всей силы и оставить их один на один в машине выяснять отношения.
