Альвийский лес (СИ) - Пасценди Доминик Григорьевич (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Ну да, в клане всегда не больше трех аиллуо, которые могут быть военными вождями. На большее их количество воинов не хватит. Аиллуэ не могут себе позволить слишком большие по численности кланы: их просто невозможно будет прокормить — или разросшемуся клану потребуется расширять свою территорию. А это большая война, уарро, запрет. Аиллуэ великие воины, но их не должно быть больше, чем может прокормить Вечный Лес.
Малый, лежащий навзничь на дне лощины, приходя в себя, с хрипом втянул воздух и застонал. С каким удовольствием Уаиллар стукнул бы его не тупым концом своего аллэ! Но круглоухого уолле надо было доставить живым — ради Аолли.
Уаиллар снова использовал тупой конец копья, после чего парень перестал издавать звуки. Пришлось только повернуть ему голову набок, чтобы не задохнулся от собственного языка и не захлебнулся рвотой, если вдруг сблюёт после ударов по голове.
На звук обернулся отставший аиллуэ. Уаиллар вспомнил его: Эллэуррэ, он получил имя совсем недавно, принеся сразу два набора острых ушей. Уаиллар поймал себя на том, что делает одновременно два взаимоисключающих дела: во-первых, одобряет выбор военным вождем (кто бы он ни был) аиллуо для арьергарда, а во-вторых, примеривается, как лучше прибить этого аиллуо.
Но ему не пришлось убивать молодого воина: как раз в это время в лагере круглоухих раздался грохот проклятых громотруб, и битва началась. Эллэуррэ стало не до неясных звуков в тылу — тем более, что явной угрозы оттуда он не заметил и не почувствовал.
Уаиллар тоже не стал предпринимать никаких действий. Это не его война.
Но уже через несколько сотен ударов сердца он понял, что так не будет. Круглоухие были начеку; обычная тактика аиллуэ (проскользнуть в лагерь или поселок, пользуясь темнотой, вырезать спящих и неготовых, создать панику и перебить остальных) — не сработала. Копья бесполезно лязгали о мертвый камень скорлуп, в которые были упакованы круглоухие, грохот громотруб не мог заглушить крики боли, издаваемые ранеными воинами, и громотруб этих было куда больше, а грохотали они куда чаще, чем обычно.
Уаиллар, не отключивший у себя чувство жизни вокруг, понял через короткое время, что нападение не удалось. Ощущения живых душ других аиллуэ исчезали одно за другим со скоростью, которая сильно испугала Уаиллара. Если все круглоухие научатся ТАК защищаться от аиллуэ, то народу аиллуэ жить останется очень недолго. Особенно тем кланам, которые, как клан Уаиллара, живут недалеко от опушки Великого Леса, где много добычи и пищи, но много и круглоухих в соседях. С такой тактикой и таким вооружением добычей будут уже не круглоухие, а сами аиллуэ.
Уаиллар поразился тому, насколько быстро оказались перебиты практически все воины его клана. Он был бы поражен ещё сильнее, если бы узнал, что люди как раз посчитали этот бой очень долгим — как обычно и бывает, когда в короткие сроки укладывается очень много мелких, но важных событий.
С болью в душе и сердце наблюдал он, как многокожие добивали ещё живых воинов. Когда погасла последняя искра, Уаиллар не смог сразу же заставить себя встать и отвести малого к военному вождю круглоухих.
Он с ужасом осознал, что на поляне из живых аиллуэ остались только он сам и его женщина.
Весь цвет воинов, его родичей — лежали мёртвыми, как мертвы камни…
Уаиллар почувствовал глубочайшее горе, от которого ему захотелось умереть и лечь рядом с ними.
Но надо было спасать свою женщину, а значит, надо было передать круглоухого уолле военному вождю многокожих, забрать Аолли и -
Уаиллар гнал от себя мысли о том, что делать им с Аолли после того, как они станут свободны.
Эти мысли были слишком неприятны — или слишком неясны…
Уолле, слабый уолле без шанса стать воином, — подумал Уаиллар, легким пинком отправив парня в сторону военного вождя круглоухих, который стоял с видом усталым, но довольным, держа в опущенной руке громотрубу. Молодой круглоухий, чей подбородок едва начал покрываться обычной для них шерстью, шел, как будто его сознание вовсе не присутствовало внутри него. Юный аиллуо вел бы себя в похожих обстоятельствах совсем иначе.
Таких слабых уолле в народе аиллуэ принято было убивать. Только не было таких слабых уолле. Потому что воспитывать из них воинов — начинали едва не с рождения. Воспитывали матери, другие дети, взрослые аиллуо. Воспитывали примером, требованиями, рассказами в ааи и у Великого Древа. Наблюдением за тем, как ведут себя разные пленники у пыточного столба, и пояснениями к этому. Физическими упражнениями и отношением к ним. Поощрением за мужество и презрением за проступки. Уважением к личности даже самых малышей…
И тут вождь многокожих изумил его. Он опустился перед уолле на колено, склонил голову и что-то пробурчал на своем языке. Уолле, явно до этого готовый сорваться и потерять лицо, вздрогнул, сглотнул и переменился на глазах. Уаиллар был потрясен: уолле вел себя, даже не как военный вождь — а как Великий!
Выпнув круглоухого уолле к многокожим, Уаиллар огляделся в поисках Аолли.
Жена его обнаружилась сразу же: заметив своего аиллуо, она, сначала неуверенно и немного неуклюже, двинулась в его сторону, стараясь не привлекать внимание. Потом, судя по движениям, сбросила узел лаллэалэ и уже не обращая внимание на многокожих, занятых своими делами, кинулась к мужу.
Они вцепились друг в друга, как лиана уллэиэ вцепляется в ствол олоолои. Много, много ударов сердца они не могли оторваться друг от друга, не могли поверить, что снова вместе. Потом Уаиллар удивлялся тому, что ни мгновения не думал при этом ни об убитом отце Аолли, ни о том, что случилось между ним и кланом.
Всё, что они могли сказать друг другу в это время — были невнятные восклицания вроде "ты жив!", "как ты?", "я не могу без тебя" и тому подобное.
Надо ли говорить что-то другое? Надо ли сохранять воинское умение держать всё, что вокруг, под контролем? Жизнь показала, что надо.
Они только успели потереться шеями и обменяться несколькими словами, как Уаиллар заметил, что круглоухие повернулись в их сторону и что-то обсуждают.
Круглоухий уолле, которого уводили куда-то к центру поляны вождь многокожих и его молодой друг, обернулся и показал на воина аиллуо и его жену. Уаиллар нутром почуял, что ничего хорошего для них внимание молодого круглоухого не повлечет.
— Уходим! — Тихо крикнул он жене.
И они ушли, скрывшись, как умеют все аиллуэ, в потоке жизни вокруг поляны.
Глава 17. ДОРАНТ
Поисковый амулет на груди Доранта защекотал так, что пришлось его вытащить наружу. Дорант вышел вперед, опустился на колено, склонил голову и приветствовал примеса Йорре так, как положено приветствовать наследника императорского престола:
— Ваше императорское высочество, я каваллиер Дорант из Регны, посланный за вами по поручению вашего венценосного отца. Вы находитесь под моей защитой, и вам больше ничего не угрожает. Мой долг защищать вас, моя жизнь в вашем распоряжении.
Парень пошатнулся, подошел ближе. Губы его задергались, глаза наполнились слезами. Каваллиер быстро поднялся, приобнял примеса за плечи и отвернул от столпившихся вокруг спутников: не надо было видеть им слабость будущего правителя Империи. Но, к его немалому удивлению, подросток отстранился, выпрямился и принял строгую осанку, которую можно было бы назвать величественной, кабы не то, что был он совершенно голым.
К ним уже бежал сообразительный Калле, держа в руках одеяло. Они с Дорантом закутали примеса и повели к вьюкам, где была запасённая для него одежда. По дороге к ним присоединился Харран, которому уже перевязали голову. Судя по выражению лица, друг Доранта испытывал крайне сильные чувства.
Люди Харрана и Красного Зарьяла, кто были поближе и слышали слова Доранта, тоже, судя по выражению их лиц, испытывали крайне сильные чувства. Наследный примес в Альвиане — это, мягко говоря, было необычно.
