Йормундур (СИ) - Азырова Анна (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Не дожидаясь просьбы Малика, два чернокожих стражника в богатых лёгких доспехах отворили врата, и к гостям вышла небольшая свита дряхлых вельмож, за спинами которых на голову выше ступал молодой халиф. Исшитые золотым шёлком одежды владыки изысканы, но сдержанны. Всё: тюрбан, нижнее платье с длинным рукавом и подолом и свободный волочащийся халат нараспашку строго чёрного цвета. На свету блестит широкий пояс, обхвативший стройный стан. На ноги аль-Хакам набросил красные домашние туфли из сафьяна. Лицом халиф необычайно холоден, но с первого взгляда приятен. От матери ему достался небольшой нос и пышные чёрные ресницы. Широкие брови и усы угольного цвета густы и грубы, а бородой, как шерстью, поросли щёки и острые скулы до самых ушей.
— С твоего позволения, ярл, я буду переводить, ибо халиф говорит лишь по-арабски и по-испански. — с этим Малик вышел вперёд, чтобы пасть ниц перед господином. — О царь времени, да благословит Аллах долгие годы твоего правления! Как ты и желал, я привёл к тебе варваров, держащих в страхе весь христианский север. Они пришли с миром и дарами.
Посол поднялся, стряхнув пыль с колен, и махнул Гундреду, мол, пора задобрить гостеприимных хозяев. Парочка викингов приволокла к террасе полные сундуки награбленного, которые открыли нараспашку, а за ними выпихнули связанного по рукам исхудалого Корриана, бледного, как утбурд. Аль-Хакам недовольно переглянулся с советниками.
— Мой халиф, этот витязь стоит десятерых — нет! — доброй сотни христианских воинов! Он обучался ратным искусствам на попечении у ярла Гундреда, славного предводителя норвежцев, что явился пред твои очи. — Малик указал на военачальника, который с прищуром оглядывал мавров. — Замечу, что молва о деяниях Омейядов дошла даже до этих тёмных людей…
— Скажи ему, чтоб не забыл яйца оттяпать этому животному, нето он сам кому угодно вцепится в хозяйство.
Викинги за спиной вождя не сдержали громогласный хохот. Малик мигом стушевался.
— Над кем они смеются? — наконец откликнулся серьёзный аль-Хакам.
— О светлейший, ярл выказал желание… сделать раба евнухом для гарема, — последние слова посол стыдливо прошептал.
— Так скажи, что мне он ни к чему, — халиф темпераментно взмахнул широким рукавом.
Посол со вздохом повернулся к Гундреду и Лундвару.
— Всё в порядке. Просто… в гареме халифа нет смотрителей.
Пока нормандцы в недоумении запричитали между собой, сановников на террасе растолкал ещё один муж, а точней, зелёный юнец. Субтильный юноша надел кольчужную рубаху под низ, сверху набросил тёмный расшитый халат, перехваченный тканевым поясом-ножнами, обулся в высокие кожаные сапоги, а лицо скрыл за чёрным тюрбаном с маской.
— Если халифу не нужен раб, я найду ему место подле моего гарема, — отчеканил звонкий ребячий голос.
Не успели викинги подивиться такой неслыханной дерзости, как Малик прояснил положение:
— Почтенный Джафар служит хаджибом при дворе. По-вашему камергером или главным распорядителем и ключником в Алькасаре.
— Так тому и быть, — халиф степенно щёлкнул пальцами, заставив вельмож и их слуг-берберов засуетиться, как пчёлы. — Пропустить норвежцев в замок, всем приготовить покои, еду и баню. Я побеседую с их главарями после полудня в приёмном зале.
По приказу Джафара к Корриану подступились два стражника. Хоть пленник едва держался на ногах, когда сарацин бесцеремонно вцепился в больную руку, он со всей дури зарядил тому ногой. Царский хаджиб вскрикнул, мавры обнажили мечи и уже сами пинками погнали раба на растерзание какому-нибудь коновалу. Пока толпа викингов проследовала в замок, напевающий свою извечную мелодию Токи отделился от сотоварищей, тихонько увязавшись за ключником и его людьми.
Уже расположившись на бескрайних просторах Алькасара, нормандцы в полной мере ощутили, что значит привольная жизнь без всяких забот. Мавры никуда не торопились, аль-Хакам щедро потчевал гостей вином и яствами, закрывал глаза на приставания к служанкам, а во время переговоров с Гундредом, Лундваром и Маликом долго расспрашивал все подробности компании конунга в Галисию. Северяне не замечали, как бежит, будто струи дворцовых фонтанов, день за днём. Лишь Тордис, скованная обещанием и риском выдать себя, маялась от мыслей о несчастном Корриане, в чьей беде есть и её вина тоже. В один из пьяных разгульных вечеров, когда викингам устроили танцы приглашённые плясуньи и жонглёры, к ярлице с нежданными новостями подошёл Токи. Капитан выяснил, что берсерк жив, а держат его в подземных казематах, откуда ни сбежишь, ни докричишься, коль станут пытать.
— Думаешь, его там истязают? — пуще прежнего опечалилась Тордис.
— Ну, проверять никто не заставляет. Но над планом спасения лучше покумекать сейчас.
Не вдаваясь в расспросы, воительница поняла одно: за невинным любопытством Токи явно что-то скрывает. Он, наверняка, слышал разговор на корабле, а теперь ратует за безумное освобождение Корриана, чего хватит для полного прекращения дипломатических отношений. А в худшем случае — войны между Норвегией и халифатом. Сообщники остановились на том, что будут ждать минуты, когда смогут отвести от себя внимание. И такой случай вскоре представился, ведь аль-Хакам затеял в Алькасаре показательный турнир.
До халифа дошла весть, что гости с севера всегда не прочь помериться силой и заслужить их уважение поединком — самый верный путь. С нескрываемым предвкушением Малик передал ярлу предложение выставить на бой своих лучших богатырей. Вместо ристалища владыка решил собраться под сенью галерей одного из внутренних дворов, где со всех сторон свита аль-Хакама и люди Гундреда смогут наблюдать искусство своих чемпионов. Так и поступили, устроившись на подушках, коврах и кушетках, окружив себя амфорами вина, заморскими яствами и блюдами всевозможных сладостей. Для услады ушей играли флейтисты и лютнисты, кто-то пощипывал струны кануна, танцовщицы позвякивали бубенцами на поясах и щёлкали нанизанными на пальцы латунными сигатами в такт покачиваньям бёдер. Сам халиф с приближёнными развалился на удобном мягком диване с плотным пологом на четырёх витых колоннах, украшенных арабской вязью. В ногах сидели вельможи и личные гвардейцы. Гундреду предложили просторное кресло чуть поодаль, но так, чтобы свободно переговариваться с хозяином замка. Малик занял место меж двумя предводителями и в красках описывал ярлу чудесную задумку господина.
— И скоро нам покажут смельчаков аль-Хакама? — Гундред низко откинулся на спинку, объедая гроздь винограда из рук темнокожей прелестницы. — Я должен знать, кого из своих головорезов выставить.
Малик перекинулся парой слов с советником халифа, которые передал неловко и с опаской:
— О, ярл, оказалось, владыка — кхем — снизошёл до величайшей чести! Вы сойдётесь с его личным… гаремом, — глупо хихикая, посол взялся уминать халву.
Сперва Гундред и его ближайшие дружинники пропустили новость мимо ушей, но когда суть до них всё же дошла, лица исказило возмущение и растерянность.
— Повтори.
— Хурамы из царского гарема — они ваши противники, — запросто пожал плечами сарацин. — Советую выбрать самых ловких бойцов. Коль убедите халифа в своём умении сражаться, он наймёт твоих людей в свои войска.
Ярл повернулся в кресле к своим побратимам, те с минуту похлопали глазами и зычно расхохотались.
— Он нам предлагает баб своих завалить? — начал свирепеть военачальник. — Это издёвка такая?
Булатная перчатка больно отпихнула руку служанки, Гундред подорвался в сторону халифа и приближённых. Тут вмешался Лундвар, схвативший покровителя за рукав:
— Не горячись ты, выясни сперва!
— Сдаётся, этим маврам пора объяснить, с кем связались, — уселся обратно ярл.
По хлопку аль-Хакама отворились двери в глубине одной из галерей. Барабанщики единодушно опустили ладони на перламутровые таблы из рыбьей кожи, извлёкши гулкий звук. Один за одним из покоев вышли видные молодцы самой разнообразной наружности: каждый при оружии и завёрнут с головы до ног в роскошные красочные ткани и прикрасы. Расположились воины на ступенях своей галереи у самой арены, мечи и копья оставили подле себя. Держались просто и отстранённо, будто присутствие халифа и северян само собой разумеющаяся вещь.
