Мастер оружейных дел - Кузнецова Дарья Андреевна (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Талхай оказался идеальным оружием против этих детей жаркой степи. Удары плоскостью вырывали клоки плотной шкуры, заставляя Серых звереть от боли и бросаться на меня, мешая друг другу и подставляясь под режущие кромки. Быстрое тонкое лезвие не застревало в ранах, при этом легко вспарывало глотки и рассекало сухожилия.
Что именно происходит вокруг, я понимал смутно. Казалось, что никакой системы в битве нет — что каждый сражается с врагом и просто пытается не погибнуть. Но я понимал, что мне просто не хватает умения и опыта отслеживать картину целиком: в реальности в кругу противников мне доводилось драться всего несколько раз, и тогда речь шла именно о моем собственном выживании, а не об организованных действиях и координации с боевыми товарищами. Впрочем, логика подсказывала, что с моего нынешнего места оценить общую обстановку попросту невозможно.
Но кто-то более опытный явно оценивал. Звучали резкие окрики, непонятные мне — но понятные Пограничным — короткие команды, которые упорядочивали царящий вокруг хаос.
Наверное, это неправильно, но я не вслушивался и, честно говоря, даже не пытался что-то понять. Сейчас я для себя определил единственную цель — миниатюрную фигуру девушки, кажущуюся нереальной в полноценных боевых доспехах — и на остальное почти не обращал внимания.
Как назло, Ойша лезла в самую гущу врагов, а Пограничные, оказывающиеся рядом с ней, молча расступались, давая дорогу. Вокруг оружейницы Серые действительно становились значительно более вялыми и инертными, чем вдали от нее, и стражи резали нападающих как овец. Не хотелось думать о них совсем уж плохо, и я предположил для себя, что они намеревались в случае чего прикрыть девчонку, но проверять это утверждение не хотелось. И талхай неизменно оказывался быстрее таров.
Серых было… много. Настолько много, что брусчатка быстро стала скользкой от крови, мертвые тела падали друг на друга, не оставляя свободного места. Все это вынуждало защитников отступать вглубь города — просто чтобы не падать под ноги нападающих, зацепившись или поскользнувшись. У тварей не было никакой тактики, они просто заваливали город трупами. Шли и шли по телам своих же сородичей, живым и мертвым, как крысы, которых гонит вперед какой-то глубинный панический страх — наводнение, пожар, что-то еще, куда более жуткое. Только этих вела ненависть, кажется, составлявшая всю их сущность.
Вскоре монотонность происходящего и старательные попытки не задумываться о постороннем погрузили меня в транс: тело действовало механически, а в голове царила звенящая пустота. Потом еще будет возможность осознать, устыдиться и укорить себя за то, что позволил женщине принять во всем этом участие, а пока тело лучше знало, что делать.
Сколько все это продолжалось и в какой момент закончилось, я не осознавал. Просто вдруг понял, что убивать больше некого, вокруг — только человеческие лица. Грязный, покрытый серо-бурыми разводами талхай замер в пыли и казался сейчас безобидней ленты в руках танцовщицы. Со всех сторон волнами накатывал странный тяжелый гул, мир тихо покачивался, а я пытался вспомнить: что первично? Белая атласная лента, кружащаяся вокруг стройного женского тела и поющая оду жизни, или тусклая полоса холодного металла, несущая смерть? Почему-то казалось очень важным вспомнить это сейчас.
А потом к горлу подкатила тошнота, и меня мягко и незаметно поглотила темнота.
В себя пришел от резкого неприятного запаха и блаженного ощущения прохлады, окутывающей голову. Мысли едва ворочались, тело казалось неподъемным, было мутно и муторно, но где-то внутри сидела твердая уверенность, что я в безопасности, поэтому можно не дергаться и спокойно сориентироваться в происходящем. Судя по ощущениям, лежал я на чем-то твердом, под головой находилось нечто жесткое, пахнущее старой кожей. Вокруг — голоса, шаги, невнятная деловитая суета и запах дыма, смешанного с паленой шерстью и горелым мясом. Неизвестно, что было хуже, он или вонь того зелья, которым меня разбудили.
Я осторожно открыл глаза и тут же поспешил их закрыть: первым, что я увидел перед собой, была физиономия Тагреная. Не самое приятное зрелище в этой жизни.
Правда, избавиться от навязчивого присутствия мага таким нехитрым образом не удалось. Анагор оказался не бредовым видением, а суровой реальностью.
— Хоро-ош, — протянул он насмешливо и спросил куда-то в сторону с явным ехидством: — Скажите, он будет жить?
— Если вы не перестанете мне мешать, не уверен, — отозвался недовольный незнакомый мужской голос. — Это обыкновенный тепловой удар, ничего с вашим другом не случится. Выпейте, лекарство немного прояснит сознание и поможет встать на ноги, — обратился ко мне целитель, твердая ладонь поддержала затылок, а к губам прижалось горлышко какого-то сосуда. Я послушно сделал несколько судорожных глотков, закашлялся и был возвращен в горизонтальное положение. — Надо как следует выспаться и днем желательно не выходить на солнце, — велел незнакомец и, судя по звукам, поднялся на ноги.
Я поспешил сесть, пока мне не попытались с этим помочь. В голове действительно потихоньку прояснялось, так что собственное болезненно-уязвимое состояние начало раздражать.
Оказалось, что лежал я на брусчатке неподалеку от того места, где потерял сознание. Видимо, когда отключился, меня перетащили к стене, чтобы не мешался под ногами. Над головами людей плавали маленькие солнца осветительных шаров, рассеивающих глубокий сумрак. Вокруг деловито суетились стражи, убирали трупы. Серых оттаскивали прочь, кажется, к стене, и скидывали наружу, именно оттуда поднимался густой дым, контрастно выделявшийся на фоне темнеющего неба. Человеческих тел я не видел: наверное, их унесли в первую очередь, и участь их ждала совсем иная.
Тагренай сидел на корточках по левую руку от меня, а справа я, к собственному удивлению, обнаружил Нойшарэ. Оружейница стояла и смотрела на меня сверху вниз с каким-то непонятным выражением: задумчиво и, кажется, недоверчиво, но недовольной девушка не выглядела.
— Как закончился бой? — спросил я, нарушая тишину. Сделав вид, что не заметил предложенной руки Анагора, медленно и осторожно поднялся на ноги, ожидая, что голова опять закружится. Отнюдь, чувствовал я себя вполне сносно, целитель свое дело знал.
— Догадайся, — съехидничал маг. — Конечно, наши победили. Мне одно непонятно, как эти твари умудряются с такой скоростью плодиться? Их же десятки тысяч!
— Сар Анагор, что делать с вашей… добычей? — мрачно уточнил рядом какой-то местный.
— А! Да. Добыча. Ойша, можно я твой задний двор использую для эксперимента? Я там одного Серого живым припрятал, хочется кое-что проверить.
— Эксперимент будет жестоким и сопряженным с пытками? — деловито уточнила она.
— Кхм. Не уверен, — смешался от такого напора маг.
— Жалко. Но — ладно, развлекайся, если это может как-то помочь, — вздохнув, разрешила девушка.
— Тогда вы идите, я распоряжения отдам и догоню, — махнул рукой Тагренай.
— Где талхай? — опомнился я и заозирался, потом пояснил в ответ на недоумение окружающих: — Оружие, которым я дрался.
— У меня, — проговорила Нойшарэ, отстегивая от пояса, за который были заткнуты ратные рукавицы, свернутый в кольцо клинок. — Я почистила. Интересная игрушка, — заметила она задумчиво, а в голосе так и сквозило любопытство.
— Спасибо, — ответил, никак не прокомментировав последнее заявление, и принялся аккуратно прилаживать оружие на пояс.
С места сражения мы двинулись в молчании — вязком, неприятном, очень натянутом. Первой не выдержала Ойша.
— Зачем ты полез в бой? — мрачно спросила она. — Если без своей шубы не можешь нормально жить в нашем климате?
— А ты? — не ответил, скорее, устало огрызнулся.
— Это мой долг, — резко и задиристо ответила девушка. — Это мой город, который я, как и любой другой житель, обязана защищать.
— Вот и я тоже… должен был. Как гость, — проговорил тихо.
Спорить, ругаться, что-то объяснять не хотелось, это не было ложью, просто являлось частью правды. Наверное, целитель все-таки не до конца привел меня в чувство, потому что хотелось мне сейчас только одного: спать. Кажется, я временно смирился с собственным непониманием всего этого мира в целом и девушки, шагавшей со мной рядом, в частности. Было попросту не до них, добраться бы до постели.
