Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗

— Для кого? — Не сдержав улыбки, Параман убрал руку с рукояти.

— Для меня, — кивнул ему двоюродный брат, спускаясь навстречу. — Новости тебя не обрадуют.

— Если ты про Али, то у тебя все равно ничего не выйдет.

— Ошибаешься, — ответил Карл. Лицо его, спокойное и слегка надменное, в приглушенном рассеянном свете казалось высеченным из камня. — Мой отец видел многое… Со временем ты все поймешь. Но будь уверен, я следую по пути не с завязанными глазами, и забота о Ведущей уже давно не на твоих плечах.

— Даже так? — Скептически хмыкнув, Параман завел порезанную кисть за спину. — Это и есть твои новости?

— Нет. — Протянув руку, Карл раскрыл ладонь. Круглый черный камень, вставленный в тонкую серебряную оправу, выкованную в виде переплетающихся яблоневых ветвей, блеснул холодом. — Лирамель передала мне управление Тайной разведкой. С этого дня ты отстранен.

Параман недоверчиво прищурился.

— Ты делаешь ошибку, — тихо произнес он, надеясь, что голос не выдаст растерянности. — Я возглавлял безымянных много лет, мне доверяют. Совет будет недоволен.

— Совет смолчит, Парамани. Лирамель отвлечет их. Я знаю, что делаю. Скоро они сами приползут ко мне и будут умолять взять власть. И будь уверен, я не откажусь. Королевству давно нужна твердая рука. Род и так пал слишком низко. Еще немного, и всех нас просто уничтожат.

Чувствуя, как закипает в душе ледяная злость, Параман плавно отступил назад.

— В таком случае зачем тебе я? Играй своей игрушкой сам, а от меня будет больше пользы в вотчине.

— Пока не исчезнет опасность со стороны Тарэма и твоего кровавого прошлого, об этом не может быть и речи, — отрезал Карл. — Ничего личного — обычная предосторожность. Поэтому в твоих интересах всячески мне способствовать.

— А если я откажусь? — напряженно спросил Параман. — Ты не можешь управлять мною по собственному желанию, Валлор. Кем бы ты ни стал, как бы высоко ни поднялся, я — сын Ведущей линии. Ты мне неровня.

Карл тихонько рассмеялся:

— О да, сын Кайла, в этом ты прав: мы друг другу неровня. — Шагнув почти вплотную, он положил руку на его плечо и с силой сжал пальцы. — Ты сам выкопал себе яму, Параман. И будь уверен, если посмеешь забыть свой долг, я с удовольствием толкну тебя в спину.

— Вот, значит, как? И где же твое обещание? Не ты ли говорил Али, что не станешь использовать мою семью?

— Я солгал, — насмешливо ответил Карл, а затем, медленно поднявшись на ступень выше, добавил: — И на этом все, брат. Надеюсь, теперь ты дважды подумаешь, прежде чем делать выбор. Жаль, что сыну Рода приходится напоминать, в чем состоит его долг.

«Не тебе говорить о долге», — мысленно ответил Параман, заставив себя кивнуть — коротко и спокойно. Он не собирался терять остатки достоинства и выдавать свой гнев. Для ответного удара требовались холодная голова и трезвый расчет. Параман умел ждать — в этом он был похож на своего отца.

Подниматься вслед за Карлом он не стал: взяв факел, выждал минут десять, а затем спустился обратно в зал Совета. Нужно было сообщить Тарэму, что их лишили глаз и ушей. Ход Валлора требовал какого-то решения: они не могли от него зависеть.

Выйдя в вестибюль, Параман подозвал стоявшего на входных дверях Тори и велел ему идти к покоям сестры.

— С сегодняшнего дня не отойдешь от нее ни на шаг, — сообщил он удивленному офицеру. — Будешь ежедневно докладывать о каждом ее слове. Ясно?

Тори степенно поклонился:

— Как прикажете, Ваше Высочество. Почту за честь.

Миновав цепь коридоров, Параман вышел в левое крыло и, свернув в длинную галерею, ускорил шаг.

Сквозь высокие окна мелькали тени сада и чернильно-звездное небо. Стекла тускло поблескивали, бросая на широкие подоконники косые линии и высвечивая тени от неровных трещин в древнем истертом граните.

Параман понимал, что Тарэму ничего не стоило заглянуть в его воспоминания и узнать об их с Карлом беседе слово в слово, поэтому сознательно искажал услышанное и увиденное. Знания Ордена давались ему с трудом, но кое-что он все-таки мог, особенно когда гнев подпитывал силы и придавал уверенности. Некоторые умения помогали выжить.

Два офицера личной охраны Главы Совета открыли двери молча и без вопросов. Зная возможности жреца, Параман не удивился: тот наверняка уже успел предупредить своих людей о его приходе.

— Пол горит под твоими ногами, — осклабившись, прошуршал мантией Тарэм, делая шаг навстречу. — Неужто сын Лирдана постарался?

Остановившись, Параман дождался, пока закроются за спиной двери.

— Вы знали?

— Еще днем, — усмехнулся Тарэм, кивком предлагая ему сесть. — Не стоило так огорчаться. У Ордена много людей, мы обойдемся. Или тебя еще что-то беспокоит?

— Ничего, кроме наших границ, Тарэм, — глухо произнес он, досадуя на себя за несдержанность. — Я не доверяю Карлу. Уверен, что он воспользуется преимуществом и перетянет на свою сторону гарнизоны. Вы потеряете влияние.

Подняв брови, Тарэм с трудом удержал улыбку. Его худые морщинистые щеки мелко задрожали.

— Беспокойся только за свою шкуру, — ткнув в Парамана костлявым пальцем, посоветовал он. — Мы терпим Валлора только потому, что он нам полезен. Сделает свою работу и отправится вслед за отцом, как и его сестрица. А ты вернешься на то место, для которого и был предуготовлен — мы не станем рисковать. Пророчество требует прервать род Тара. И он будет прерван.

Параман мрачно отвел взгляд. Будущее вновь забалансировало на лезвии ножа, и это уже начинало раздражать. Отвечать за Ведущую он не собирался, но слова Тарэма отозвались в душе глухой ненавистью — едва уловимой, мимолетной, хорошо скрытой, но сильной настолько, что казалось, пол под ногами действительно готов был вспыхнуть.

«Это мы еще посмотрим, — укрыв свои мысли, подумал он, натягивая вежливую улыбку. — Обратно в вашу петлю я добровольно голову не суну».

** *

Али-Нари выпила горький отвар залпом, даже не поморщившись. Хэсс сказал принимать лекарство дважды — утром и вечером, пока ей не станет лучше. А лучше все не становилось, хотя прошла уже неделя. Бесконечная неделя с того дня, как Карл ворвался в кабинет ее брата и встал между ней и Тарэмом.

Закрыв глаза, принцесса вспомнила его лицо и улыбнулась. Конечно, он слышал, что жрец сказал ей, и это его разгневало. Гнев шел ему, он делал его таким… настоящим, стирал с лица неподвижную маску холодности и безразличия. Параман не зря не любил Карла: они были в чем-то похожи. Даже если бы брат запретил ей думать о человеке, который уже дважды встал между ней и судьбой, она бы не послушалась. Никого бы не послушалась: только в этом — в тайной, сокрытой от всех и совершенно безнадежной любви — и была ее настоящая свобода. А за свободу Али могла даже умереть: слишком дорого она ценила то, чего никогда еще не имела.

Сев на пол, Али-Нари прислонилась к теплому боку старой пантеры и свернулась калачиком. Вечерами ей нездоровилось: слабость и головная боль порой не давали думать. Она почти не гуляла, поэтому просила слуг не закрывать окна — теперь, когда в замковом саду благоухал яблоневый цвет, все вокруг было пропитано его живительным ароматом. А еще пели соловьи. В этом году их прилетело не меньше десятка, и переливчатые коленца разносились, казалось, повсюду.

Чуть больше чем через неделю в замке намечались торжества — без особого размаха, только для узкого круга тех, кто относился к Ведущей линии или имел особое значение для Рода и Совета. Лирамель исполнялось восемнадцать. Ровно два года прошло со дня ее коронации и того страшного для Али утра. Она помнила его во всех подробностях и до сих пор иногда видела по ночам кошмары, в которых Параман бесконечно шел по зеленой дорожке к высокому трону, но никогда не доходил, падал на полпути и больше не поднимался.

— Али… — Голос брата пробился сквозь наползающую полудрему и воспоминания. С трудом поднявшись, она поправила волосы. Параман не должен был догадываться о ее недомогании: ему не следовало понапрасну беспокоиться о таких пустяках.