Земля избранных (СИ) - Бородина Мария (первая книга .txt) 📗
Кантана укоризненно сдвинула брови. Яблочный румянец проступил на её смуглых щеках.
— Потерпи уж. Стой смирно, пожалуйста, — проговорила она, пытаясь сгладить конфликт, — я должна отметить, где класть швы. Не переживай: подгоним точно по размеру. Я сделаю всё быстро.
Миа обречённо застонала. Руки Кантаны ловкими пауками блуждали по телу, подбирая складки и прошивая их суровой нитью. Изредка она доставала из сундучка кусочек мела и рисовала геометрические хитросплетения на тяжёлом полотне.
Перейдя к правому рукаву одеяния, Кантана внезапно ухватила Мию за запястье.
— Что это?! — удивилась она, указывая на грубый рваный шрам на предплечье Мии.
Ну почему, почему она заметила этот ужасный след прошлого? Не хватало ещё допросов сейчас…
— Да так, — Миа агрессивно отдёрнула руку, — в детстве стеклом порезалась.
— Бедняжка, — Кантана нежно погладила её по руке, — должно быть, было очень больно.
— Не проще ли снять мерки и всё рассчитать, — произнесла Миа, брезгливо подёргиваясь от прикосновений чужих рук.
— Фто? — переспросила Кантана. Она сжала губами несколько английских булавок. Цветные головки вылезли наружу, как тычинки.
— Составить чертёж и по результатам измерений рассчитать глубину и ширину выточек. Ты лучше должна знать, как это делается, — Миа покосилась на Кантану.
Не обращая внимания на провокации, Кантана принялась гундосить себе под нос весёлую мелодию. Растрёпанная черноволосая голова выныривала из красочного вороха оборок то справа, то слева. Руки ловко подхватывали материю, складывая в изящное гофре. Платье стягивалось в объёме на глазах, ложась точнёхонько по фигуре Мии.
— Послушай, Миа, — Кантана, наконец, воткнула последнюю булавку, обозначив глубокую складку, — ты и мать свою колдовать учишь?
— Моя мама не колдует! — воскликнула Миа, всплеснув руками. Остриё иглы кольнуло кожу спины, заставив на мгновение остолбенеть. — Что за ересь?
— Как так? — изумилась Кантана. — Она что — непосвящённая, предавшая Устои? Почему тогда она имела связь с мужчиной? А твой отец отдал жизнь, чтобы открыть тебе связи с Покровителями?
— Ты о чём вообще? — Миа расплылась в усмешке. — Мой отец жив!
— Изгнан что ли? — фыркнула Кантана.
— Нет, — озадаченно протянула Миа.
Непонимающий взгляд Кантаны упёрся в пол. Моток суровой нити выскользнул из её рук и, стукнувшись о вощёные доски, мячиком отскочил в угол.
— Мне говорили, что на Первом холме не следуют Положениям, Устоям и Заветам Покровителей, — пробормотала она растерянно, — но я не думала, что всё настолько серьёзно. Вы же опустились в развитии на две ступени!
Миа фыркнула, сложив руки на груди. Да кем себя возомнила эта барышня из забытого захолустья?!
— Это мы-то опустились? — рассердилась она. — Ничего не путаешь? Да у вас даже пылесосов нет! И чтобы вымыться нужно греть воду!
— А вы что, прямо в холодной купаетесь? — глаза Кантаны удивлённо расширились. — Это опасно. Так ведь можно заработать лёгочную. Наши жрецы всё ещё не нашли от неё заклятий. А ваши как справляются?
— У нас нет жрецов, — Миа взмахнула руками. Булавка, торчащая в намеченном шве, снова кольнула под лопатку. Громко ойкнув, Миа опустила руки вдоль туловища. — Шаманизм против болезней биологического тела абсолютно бессилен.
— Вы что же там, не лечитесь совсем? — выражение лица Кантаны было абсолютно серьёзным. В левой руке её сверкали ножницы. — Как вы ещё не вымерли?
— Почему, — успокоившись, Миа пожала плечом. Напряжённый спор постепенно перетекал в интересный разговор, из которого можно было выудить множество фактов о новой среде обитания. — У нас есть реаниматоры, инъекции и таблетки. Практически все заболевания излечимы или контролируемы. Кстати, что такое лёгочная?
— Это когда у тебя жар, кашель и боль в груди, — пояснила Кантана, отрезая оборку от подола платья. Тонкое фиолетовое кружево невесомой дымкой упало к ногам Мии. — Ты задыхаешься, как утопленник, но тонешь заживо.
Миа задрала нос в потолок. Противоречивая смесь превосходства и страха забурлила кипятком в груди. Кажется, речь идёт о банальной пневмонии, которая давно уже перестала быть угрозой в цивилизованном обществе. Но, с другой стороны, если здесь не могут вылечить даже такую ерунду, чего ещё ожидать от этого места? Значит, любая простуда здесь может стать фатальной.
— Вашу лёгочную у нас исцеляют в два счёта, — протянула Миа, сделав намеренный акцент на слове «исцеляют».
Кантана потупилась, спрятав деловитую ухмылку. Лезвия ножниц сомкнулись, отпахав от полотна юбки внушительный лоскут.
— Восемь лет назад дочь Зейданы умерла от лёгочной. На девятый день жизни, — неожиданно тихо проговорила она. Чёрные вишни её глаз печально заблестели. — Вот бы нам ваших рематоров!
— Реаниматоров, — поправила Миа. — Да, детская смертность у нас практически на нуле. Нежизнеспособные особи и эмбрионы с чётко выявленными поломками ликвидируются до рождения.
— Это как? — Кантана изумлённо приоткрыла рот.
— Лучше тебе не знать, поверь, — произнесла Миа с сарказмом.
Кантана в последний раз взмахнула ножницами, послав металлическую вспышку вглубь зеркала. Ткань захрустела волокнами, когда лезвия сошлись. Отойдя на пару шагов назад, Кантана предоставила Мии право полюбоваться своим отражением.
— Ну вот и всё.
В новом наряде Миа действительно походила на идеально сложенную фарфоровую куколку. И, хотя намётанные швы и необработанные края ткани пока выглядели неопрятно, одеяние уже светилось роскошью и благородством. Миа несколько раз повернулась перед зеркалом, глядя, как отстроченная кружевная вуаль развевается за спиной.
— Осталось укрепить и обработать швы, — Кантана неловко пожала плечом. — И будешь красавицей.
Осторожно, словно боясь повредить отделку, Миа коснулась расшитого отложного воротничка. Аметистовые бусины вспыхнули под пальцами туманным огнём.
— Это твоё платье? — поинтересовалась она, улыбаясь собственному отражению.
— Моё, — ответила Кантана тихо, — но теперь — твоё.
— Но ты ведь всегда носишь чёрное! — изумилась Миа, подняв глаза на собеседницу. — Как непосвящённая…
— Так и есть, — согласилась Кантана, — но в своих мечтах я всегда была в фиолетовом. И было бы так, если б отец соблаговолил отдать за меня жизнь и не сбежал. Это платье я сшила тайком от матери. Я надевала его только здесь, в этой комнате, при запертых наглухо дверях. Хоть на несколько минут я могла почувствовать себя полноценной.
— Неужели непосвящённый — это так позорно? — спросила Миа не без удивления.
Кантана пожала плечом. Мии показалось, что неосторожный вопрос задел самые глубокие струны её души. Но на губах Кантаны заиграла приторная солнечная улыбка, и гнетущее чувство вины отступило.
— Никакого позора нет, — Кантана опустила взор, — но нам запрещают многие вещи. Я, наверное, стала бы образцовой колдуньей, если бы не глупые правила. Я могла бы отдавать свою любовь дорогому мне человеку. Рано или поздно — родила бы ему детей. Но всего этого не будет на моём веку.
Рыжий отблеск заката, ворвавшийся сквозь стекло окна, лёг ровной полосой на лицо Кантаны. Раздражённо зажмурившись, она отвернулась к двери.
— Понятно, — кивнула Миа с долей сочувствия. — Ваши непосвящённые — вроде наших грязных. Раньше их сильно угнетали, но справедливость восторжествовала. Тебе просто не повезло родиться в эту эпоху.
— Мне не повезло родиться без отца, — Кантана заискивающе подмигнула, словно её вообще не заботила тема. Она принялась спешно расстёгивать пуговицы на спине Мии. — Вот и всё.
Стыдливо прикрыв руками грудь, Миа нырнула в халат и запахнула полы. Широкие плечики одеяния повисли на ключицах. Полоса шёлкового пояса была так длинна, что её можно было завязать вокруг талии пышным бантом.
Миа бросила последний взгляд на кукол, выстроившихся в ровные ряды на полках. Казалось, что фарфоровые девочки тянут к ней ручки, приглашая вступить в их большую семью. На мгновение Миа представила себя среди них: бледное, светловолосое тельце в пышном фиолетовом платье. Мурашки побежали по коже. Она напряжённо засопела, отводя взор.
