Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки (СИ) - Романова Галина Львовна
– Кто?
– Она, – инквизитор кивнул в сторону девушки с таким видом, словно на сегодня это был уже пятый случай. Томила покачнулась, и пра ловко подхватил ее под локоток: – Что с вами? Вам плохо?
– Это не я! – она дернулась, пытаясь вырваться. – Я не хотела! Я только…
– Вы, дорогая моя, только подмешивали что-то в мазь, которую из-под полы продавал вам помощник лекаря. «Из-под полы» потому, что услугами настоящего лекаря вы не хотели пользоваться. Во-первых, дорого – мало купить мазь, надо оплатить и сам визит, и повторные посещения, когда лекарь контролирует течение болезни. А во-вторых, лекарь мог заметить, что его препарат действует не так и вывести вас на чистую воду. Укусы на руках и ногах нашего дорогого Згаша Груви я помогал ему обрабатывать сам, в эту половину смеси вы ничего не добавляли, но вот на спине… Что ты туда подсыпала, ведьма? – гаркнул он.
Переход от отечески-задушевного до злобно-обвиняющего тона был таким разительным, что перепугался даже ни в чем не повинный я, а Томила расплакалась.
– Я не хотела… – всхлипывала она, – я не думала… я просто…
– Отвечай на вопрос! Или мы устроим показательный процесс прямо тут! Что подмешивала?
– Пыль, – скрипнула она зубами. – Дорожную пыль…
Вот теперь я все понял.
– И растравляла ваши раны, Груви, вместо того, чтобы их залечивать, – прокурорским тоном изрек пра Михарь, добивая меня. – Ваше счастье, что я…хм…
Он оборвал сам себя, но и ежу понятно – инквизитор не может быть целителем. Как у него когда-то отобрали знак гильдии, исключив из ее рядов за то, что он осмелился еще и подработать некромантом – обвинение, скорее всего, выдвигали сами некроманты, как пострадавшая от «конкурента» сторона – буквально вынудив надеть инквизиторскую рясу, так подобная история грозила повториться со мной. Хорошая, однако, мы парочка! Оба бывшие. Теперь, по крайней мере, понятно его странное внимание ко мне. Чует родственную душу, чтоб его…
– Ваше счастье, что я заподозрил неладное и проконсультировался с нужными людьми, – буркнул пра Михарь. – И ваше счастье, что у нас действительно мало времени для показательного процесса. Кроме того, брат Груви вас вроде как спас, а отнимать спасенную жизнь – это плохой тон. Но вот спасенная могла из самых лучших побуждений попытаться убить спасителя… Зачем?
Я прикусил губу и тихонько прислонился к стене. Воображение подсказывало один ответ за другим. Во-первых, кто-то или что-то целенаправленно уничтожает некромантов, причем некромантов молодых, большею частью неопытных. Я закончил Колледж четыре года назад, неопытным могу считаться с натяжкой – два года не работал и потерял квалификацию – так что теоретически могу попасть в этот список. То, что я – супруг Смерти, лишь объясняет то, почему первая попытка провалилась. Но ведь могут быть и другие, удачные. Или это – предупреждение, что мы на верном пути, и имела место попытка помешать расследованию. В том и другом случае, Томила может быть лишь слепым орудием в чьих-то руках. Но чьих?
«В руках того, кто отравил Дорис-Марджет Крама! – появилась четкая мысль. – В руках того, кто знал или догадывался, что Згаш Груви был когда-то связан с этой девушкой и не мог остаться в стороне. А это значит…»
Это значило так много, что думать сейчас не хотелось. Было просто страшно от размера открывающихся перспектив. Это значило, что целью изначально был я. И все эти смерти нужны были только для того, чтобы привлечь мое внимание…к чему? К этому маленькому городку или к расследованию? Или есть что-то, чего я пока не вижу и потому не понимаю?
– В глаза смотреть! – инквизитор склонялся над Томилой. – На вопросы отвечать! И лучше здесь, чем перед особой комиссией! Покушение на инквизитора – это преступление. Это кнут, рваные ноздри и в лучшем случае монастырская тюрьма где-нибудь в глуши!
– Я, – напуганная поворотом дела, Томила плакала, не таясь, – ничего такого не… я просто хотела, чтобы он остался… Чтобы он заболел, и вы уехали один, а его оставили мне. Я бы его вылечила…
– От заражения крови? Сомневаюсь! Кроме того, для того, чтобы я решил бросить собрата по ордену в провинции и отправиться в путь один, он должен быть настолько болен, что не в состоянии держаться в седле. То есть, когда станет лечить его уже поздно! И без квалифицированной помощи столичных лекарей тебе не удалось бы поднять его на ноги! Это я как врач говорю! Из этого дома он должен был отправиться на кладбище, но никак не под венец!
– Но я же не знала! – запуганная девчонка явно пропустила мимо ушей признание пра Михаря, вырвавшееся у него.
– Все так говорят, – отрезал инквизитор. – Когда понимают, что натворили. Только поздно.
– Но я не… Простите! – с надрывом выпалила она, снова падая на колени. – Всеми богами заклинаю! Во имя Лада и Дивы*! Я люблю его!
(*Дива – богиня жизни, считается сестрой Мары-Смерти. Да-да, мою жену на самом деле зовут Марой. Красивое имя, правда? – Прим. Згаша Груви)
Я невольно покосился в сторону кладбища, где высился храм Смерти. Ау, дорогая! Пока ты там делами занимаешься, на твоего мужа опять девушки вешаются. Я, конечно, готов хранить тебе верность, но…
– Люблю, а потому убью, – безжалостно констатировал инквизитор. – Все вы, женщины, одинаковые. Всем вам надо получить желаемое любой ценой. Не любит он тебя! И никогда не любил! Уж мне-то этого не знать!
Томила вся сжалась и бросила в мою сторону затравленный взгляд. От этого стало немного больно. Получается, я только пешка, некий неодушевленный предмет, чье мнение никого не интересует. Одна решает, что должна заполучить предмет своих вожделений и не останавливается перед убийством, другой за меня решает, какие чувства я могу и должен испытывать… А я? Чего хочу я сам?
– Кто? – вопрос сам сорвался с губ. – Кто тебе это посоветовал?
Спросил – и поймал одобрительный взгляд пра Михаря. Томила испуганно захлопала глазами:
– Н-никто…
– Врешь.
– Я правду говорю, – всхлипнула девушка. – Просто…… Он мне обещал…
– Кто? Брат Груви? – мой куратор окинул меня пристальным взглядом. – Он обещал что? Жениться на вас? Милая девушка, вы разве не знаете…
– Да не он! Другой! Он мне дал совет и…
– Так, – цепкие пальцы инквизитора сдавили локоть Томилы так, что несчастная запищала от боли. – А вот с этого места поподробнее!
Сопротивляться, когда твердые ногти впиваются в болевую точку, получается не у всех, и уже через несколько минут мы знали горькую правду.
С незнакомцем девушка повстречалась на другой день после того, как начала работать у нас. Она возвращалась домой такая задумчивая, что не сразу заметила, как к ней присоединился незнакомый бродяга. Слово за слово – и он вытянул у нее все относительно состояния здоровья некоего болезного некроманта. После чего просто наклонился, зачерпнул дорожную пыль и протянул девушке, советуя добавлять ее в смесь – мол, тогда он освободится от опеки и обета и будет полностью принадлежать ей.
– Как он выглядел?
– Н-никак, – Томила бросила взгляд на пра Михаря, видимо, решая, кто из нас опаснее – тот, кто кричит и запугивает или тот, кто задает вопросы равнодушно и как бы мимоходом. – То есть, я не знаю…
– Какой-то чужак? Незнакомец?
– Д-да.
Девушка помотала головой. То ли не запомнила, то ли пыталась успокоиться.
– Как бродяга, – наконец, вымолвила она. – В лохмотьях. Загорелый. Нос такой… крупный. И зубы…тоже.
Мы с инквизитором переглянулись.
– А разговаривал как? Словно пришепетывая?
– Да-а-а, – она медленно кивнула головой. – А вы его знаете?
Еще бы! Если не ошибаюсь – а судя по выражению лица пра Михаря, стою на верном пути – то это происки того самого тролля, которого прогнал мой куратор. Типичное поведение нелюдя – месть. Или он выполнял чей-то приказ? Но кто настолько силен, что может приказывать троллям?
– Ты понимаешь, что натворила? – зашипел пра Михарь, выкручивая девушке руку. – Ты не просто подняла руку на инквизитора при исполнении, ты еще и связалась с нелюдями! Уже одного этого хватит, чтобы отдать тебя под суд, как ведьму!
