Академия Истины - Карелова Виктория (мир бесплатных книг TXT) 📗
Наверное, это должно было меня порадовать, все же, видимо, он переживал не меньше моего, но радости я не испытывала. Даже шевельнулось в глубине души что-то похожее на жалость, но я напомнила себе, что он поступил подло и моего сочувствия точно недостоин.
— Смотри, если обманешь, я не знаю, что с тобой сделаю! Прокляну как минимум! — пригрозила меж тем Чеккина богатырю, ободряюще улыбнулась мне и затворила дверь.
В гримерной повисла напряженная тишина. Питер не выдержал первым:
— Здравствуй, Фея!
Я промолчала. Может, и невежливо, но голосу своему доверять сейчас я не могла. Так и продолжала сидеть вполоборота к двери, глядя в створку трельяжа. Впрочем, парень, кажется, и не удивился.
— Ты злишься, и я тебя понимаю. Не жду, что ты меня простишь, но хочу, чтобы знала: я не собирался причинять тебе боль.
Угу, так я и поверила! А ты думал, мне будет весело, когда пройдут навязанные амулетом чувства? Чуть вслух не спросила, но вовремя прикусила язык.
— Я не мастер говорить длинные речи, но начать придется все равно издалека.
Моя родина — на самом севере, у края земель богов. Там очень красиво: небо переливается разноцветными огнями, искрится снег в свете луны, деревья в лесах напоминают гигантские пряники — по темному фону разлиты белые узоры… Однако природа у нас не только прекрасна, но и сурова: очень мало плодородных земель, очень долгие зимы, а лето, наоборот, совсем короткое. Мы почти не занимаемся земледелием и не разводим крупный скот. Живем охотой, рыбной ловлей и торговлей. Торгуем пушниной, дарами океана и драгоценными камнями, которые добываем в горах. Так было всегда.
Но на моей памяти с каждым годом становится все холоднее и холоднее: промерзает почва, добыча камней затрудняется, плохо растет трава и гибнут немногочисленные стада. Старейшины говорят, что изменились и океанские течения: косяки рыбы уходят все дальше от берега. Многие кланы снялись с насиженных мест и перебрались южнее, дальше от океана, но на новом месте надо обживаться, а на это нужны силы. В последнее время в маленьких общинах все чаще бывают смерти от голода.
Тут Питер замолчал и устало потер глаза. Я же не могла взять в толк, как связан рассказ о природе северного края с любовным амулетом, но решила послушать еще.
— Не знаю уж, по какой причине, но маги в наших краях рождаются довольно слабые. Так тоже было всегда. Единственное исключение — служители. Жрецы — выходцы из северных земель — ценятся по всей Веритерре.
Наша Верховная жрица — Мудрая Хельга. Говорят, что она самая сильная провидица в стране, если не в мире. Этим летом она неожиданно собрала совет старейшин. Я там не был, но с чужих слов знаю, что ей было явлено видение, предрекающее возвращение в мир ведуний. Старейшины говорят, что только благодаря дару ведуний договариваться с природой раньше в наших краях жить было намного легче. Старейшины постановили, что нам необходимо попытаться заполучить к себе хотя бы одну ведунью. Только даже я понимаю, что мало кому захочется жить в суровых условиях Севера, если рожден где-то в другом месте и в любом уголке Веритерры тебе будут несказанно рады.
Тем не менее в прошлом году Хельга велела прислать к ней тех, кто получит письмо из Академии. Среди всех молодых людей наших кланов я оказался единственным. Меня отправили в Храм, где жрица долго бормотала молитвы, окуривала меня какими-то травами, разглядывала мои руки, а потом рассыпала руны. В итоге сказала, что в Академии я должен записаться на уроки танцев. Девушка, которую поставят со мной в пару на первом занятии, и будет ведуньей.
Вот тут я не выдержала и, обернувшись, посмотрела прямо на Питера. Он выглядел усталым, но непохоже, чтоб пытался издеваться или шутить.
— А дальше мне было велено соблазнить ведунью. Так надежнее всего привязать девушку к нашему народу. — Тут у парня нервно дернулся уголок рта. — Я отказался. Сказал, что богиня не для того признает истинными браки по любви, чтобы из корыстных побуждений принуждать девушку к нежеланному супружеству. Что тут началось! Все эти служители из Храма налетели на меня, как стая воронья на падаль: и ничего-то я не понимаю в заветах богини, и не мне решать, что кому предначертано, и не сын я своего народа, и вообще, как у меня только язык поворачивается оспаривать волю Великой Веритассии! Я стоял на своем: мне богиня своей воли не являла, а раз они такие умные, так пусть сами и едут в Академию. В общем, до самого конца лета все жрецы и соплеменники уламывали меня хотя бы попробовать поухаживать за ведуньей, вдруг мы понравимся друг другу, тогда и волноваться будет не о чем. На это я согласился, хотя вся ситуация мне не нравилась.
На первом уроке танцев я стоял и все пытался угадать, кто из девушек — ведунья. И даже не знаю, чего мне хотелось больше: чтобы ею оказалась ты или не ты? Ты была самой красивой девушкой из всех, кого я видел, и по своей воле я и сам выбрал бы тебя. Но у тебя был такой открытый и наивный взгляд, что мне заранее становилось тошно от необходимости втираться в доверие к сущему ребенку. Ну, дальше ты знаешь: нас поставили в одну пару.
Тогда я подумал, что для начала можно просто познакомиться поближе: в этом-то точно ничего дурного нет. Познакомиться-то мы познакомились, но ты всегда смотрела на меня как на брата и не проявляла ни малейшей заинтересованности в отношениях иного рода. Я же, натыкаясь на твой искренний и чистый взгляд, каждый раз терялся и немел, а потом чувствовал себя последней сволочью, если пытался проявить инициативу. Это ж все равно что малое дитя обманывать! Так оно все и тянулось безо всякого результата, хотя ты мне очень нравилась.
На День благодарения мы разъехались по домам. Я сообщил своим, что не понравился тебе. Мне тут же предложили воспользоваться каким-нибудь любовным амулетом. Я уже был влюблен в тебя, и мне претила сама мысль, что твои чувства ко мне окажутся не искренними, а наведенными. Короче, я отказался, но пообещал ухаживать за тобой настойчивей и попытаться хотя бы просто залучить тебя в гости. Результат ты знаешь.
На Новогодье я опять приехал без тебя. Меня опять уламывали пустить в ход чары, я опять отказывался… А в самом конце каникул случилась беда: зима была чересчур суровой, и в одной маленькой общине с окраины наших земель начался мор. В общем, когда мы узнали, там уже все были мертвы…
Питер запустил в волосы пятерню, и я заметила, что его пальцы трясутся, словно у старика.
— Мой отец — вождь клана. Меня восемнадцать лет воспитывали как его преемника и защитника нашего народа. Нам действительно нужна была ведунья, и никто, кроме меня, не мог помочь. Если бы можно было разорваться на две части, я бы разорвался… В итоге я согласился на амулет. Единственное, на чем настоял: взять самый легкий по степени воздействия. Наши артефакторы клялись именем богини, что аграф не может создать чувства, только усилить уже имеющиеся. И все равно я еле заставил себя подарить тебе украшение. Мне были омерзительны эти ухищрения, но как еще убедить тебя поехать к нам жить, я не знал.
Когда ты сказала, что декан врачевателей считает аграф раскрывающим таланты, я ушам не поверил. Подумал, что, возможно, Хельга была права и это все — воля богини, скрывшей истинную природу амулета. Только поэтому я не отобрал эту дрянь обратно. Твое отношение ко мне изменилось. Конечно, я был счастлив, что ты наконец-то не думаешь о том брюнете, но при этом сам себе был противен из-за того, что пользовался твоей доверчивостью. И зря не отобрал, похоже. Как я теперь понимаю, декан все знал с самого начала и специально тебе не сказал. Видимо, догадался, что я хочу заманить тебя на Север.
Мне нечего сказать в свое оправдание: я поступил подло по отношению к тебе, хотя и старался изо всех сил ни словом тебе не врать. Я действительно люблю тебя. Если потребуется, я готов выцедить из себя кровь ради тебя. Но свой народ я тоже люблю, хотя и иначе. И ради них я тоже готов отдать свою кровь. Моя вина в том, что я не сумел найти способ никого не предать. И я не хотел такой судьбы.
