Признак высшего ведьмовства - Первухина Надежда Валентиновна (мир бесплатных книг txt) 📗
– Спасибо, фрау Ковалевская, – шепчет Шарлотта. – Я иду.
– Лотхен, деточка! – квохчет снизу, из холла их польшого дома, тетя Бригитта. – Нельзя заставлять ждать университетских профессоров!
Шарлотта покидает комнату, торопливо, но изящно поддерживая подол своей академической юбки, спускается в холл. Там ждет ее тетя Бригитта, единственная родственница, заменившая девушке отца и мать, отправившихся в Экваториальную Африку с миссией доброй воли и пропавших там без вести. Но сегодня Фердинанд Шпайер, этнограф, и Жени Шпайер, врач, гордились бы своей единственной дочерью. Шарлотта понимает это, берет под руку взволнованную, но тоже официально выглядящую тетушку и выходит с нею во двор, к подъездной дорожке, где лимузин тети и шофер тети сверкают под мартовским солнцем от предстоящего торжества. Торжество – научно-практическая конференция по математике. Участники конференции – не только маститые профессора из Берлина и Стокгольма, но и студенты самых престижных и старинных университетов. И совсем немного школьников – одного возраста с Шарлоттой, допущенных на столь серьезное мероприятие только по одной причине. По причине особой одаренности.
То, что Шарлотта Шпайер – необычайно одаренный ребенок, выяснилось почти с первого года ее рождения. Казалось, девочка родилась на свет для высокой миссии познавать его при помощи науки, делать лучше, благороднее, мудрее. В трехлетнем возрасте Шарлотта уже в совершенстве знала два языка – родной немецкий и английский (универсальный язык ученых) и читала не только популярные книги по математике, физике, химии, астрономии, но и смело осваивала серьезнейшие научные трактаты. С Шарлоттой по индивидуальной программе занимался доктор математики Коблерштрасс – светило в области абелевых интегралов, доктор физики Шаклар – автор монографий по теории ядра и популярного учебника «Физика твердого тела». Маститые ученые поражались природным математическим и аналитическим способностям маленькой девочки и прочили ей боль-шое будущее. А когда шестилетняя Шарлотта внесла неожиданные, верные и смелые дополнения в известную теорему Коши-Ковалевской, доктор Коблерштрасс назвал девочку «Эссенской Софи», подразумевая тем, что Шарлотта в своей одаренности подобна великой русской ученой Софье Ковалевской.
И с шести лет образ, жизнь, труды Софьи Ковалевской пленили Шарлотту. Она поклялась, что станет такой же, как эта русская женщина-гений; более того, она превзойдет своего кумира на поприще математики.
Несколько лет Шарлотта посвятила теории дифференциальных уравнений в частных производных. Затем изучала высшие трансцендентные функции. Но к двенадцати годам фройляйн Шпайер поняла, что оставшуюся жизнь она должна посвятить доказательству знаменитой теоремы Ферма. И к этому решению Шарлотту подтолкнула не кто иная, как Софья Ковалевская.
Шарлотта никогда не забудет того рождественского вечера! Тетя Бригитта – всемогущая, богатая, добрая – заказала праздничный ужин в самом дорогом ресторане Эссена. Ужин был поистине королевский, мало того, тетя разрешила своей гениальной племяннице выпить полбокала коллекционного шампанского… А потом, когда они вернулись из ресторана домой, тетя сказала:
– Моя дорогая девочка, у меня есть для тебя подарок. Надеюсь, тебе понравится.
Шарлотта улыбнулась:
– Милая тетя, я тоже приготовила для вас подарок…
– Дитя мое, ты – лучший подарок для меня. Каждый день я благословляю Бога за то, что он послал на землю такого математически одаренного ангела!
Тетя и племянница рассмеялись. Шарлотта шутливо погрозила тете пальчиком:
– Чур, я первая дарю подарок, тетя!
Она буквально взлетела по лестнице наверх, в свою комнату, и взяла в руки заранее подготовленную коробку в подарочной упаковке и с большим блестящим бантом. Когда она спустилась вниз, в парадную гостиную, тетя ждала ее у сверкающей огнями елки и таинственно улыбалась.
– Вот, тетя! – радостно воскликнула Шарлотта и протянула тете коробку. – С Рождеством!
– Ах, детка, как это мило с твоей стороны… Но погоди минутку, я ведь тоже должна вручить тебе подарок. А потом вместе развернем наши подарки и посмотрим, да?
– Да! – просияла глазами Шарлотта. Несмотря на свои успехи в высшей математике и теоретической механике, она все-таки была ребенком и радовалась подаркам, как и положено ребенку.
Тетя подошла к журнальному столику и взяла с него нечто большое, прямоугольное, завернутое в атласно блестящую кремовую бумагу и перевитое серебряной лентой с надписью: «С Рождеством! » Протянула подарок девочке:
– С праздником тебя, милая. Осторожно – это тяжелое!
А затем наступил черед разворачивать подарки и наполнять гостиную радостным смехом и восклицаниями:
– Шарлотта, дорогое мое дитя! Неужели это то, о чем я так долго мечтала?!
– Да, тетя, это саженцы роз для твоего розария. Тот самый новый элитный сорт – Королева Альп.
– Но как тебе удалось?! Этот сорт вывел герр Щпеймахер и совершенно не желал им делиться с другими коллекционерами роз. Как тебе удалось задобрить этого короля роз?!
Шарлотта засмеялась счастливым смехом человека, для которого в жизни не существует ничего невозможного.
– Я за месяц до Рождества позвонила герру Шпей-махеру и предложила ему партию в шахматы. Тетя, ты же знаешь, что герр Шпеймахер обожает шахматы не меньше, чем розы. В случае моего выигрыша он поклялся подарить мне саженцы Королевы.
– И ты выиграла?!
– Легко. Мат в три хода!
– О, мое дорогое гениальное дитя! Твой подарок поистине королевский. Мой гораздо скромнее…
– Не верю! Я сейчас посмотрю!
Шарлотта с каким-то замиранием сердца развязывает бант, разворачивает бумагу. Внутри еще слой бумаги, прозрачной и легкой точно калька. Долой и ее!
– Ах, – говорит Шарлотта. И отступает от своего подарка с выражением того благоговения, с каким библейские патриархи отступали от являвшихся им ангелов. – Какой прекрасный портрет, – шепчет девочка.
С портрета на нее смотрит женщина, чье имя стало Для Шарлотты Шпайер символом науки и гениальной Дерзновенности.
