Записки злой ведьмы. Последняя из Алых Маков (СИ) - Вострова Екатерина (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Мой господин… – Голос Антона дрожал. Очевидно, он так же, как и Роза, не понимал, что происходит.
– Друг мой, ты просто не представляешь, как всё чу́дно. – Князь сверкнул идеальной улыбкой и пригладил указательным пальцем волосы. – Право слово, я уже начал было беспокоиться.
– Вы знали об этом? – Несмотря на сюрреализм картины, Роза не смогла удержать язык за зубами.
– Знал? – Князь повернулся к ней, смерив таким взглядом, будто только что вспомнил о её присутствии в комнате. – Смотря, что ты имеешь в виду. Знал ли я о том, что твоя подруга выпустила того, кто сто лет назад глумился над людьми Осеннего Леса? Да. В общем-то, я же не просто так устраивал казнь.
Кукушка закашлялся. Он постучал себя по груди, пытаясь нормально вдохнуть. Наблюдая за его широко распахнутыми глазами, женщина поняла, что уж он-то точно считал, что казнь принцессы была устроена просто так. Но ведь Роза уже убедилась в коварности Анастасии после того, как та наслала проклятие на её сына.
– Есть что-либо, мой Господин, что я могу для вас сделать?
– Хочешь спросить, будем ли мы что-нибудь предпринимать в связи с новым соседом? – Князь мрачно усмехнулся. – Пока нет. Хотя… Может, стоит объявить, что это Регина выпустила демона, чтобы использовать в борьбе со мной? Впрочем, это может создать им иллюзию непобедимости. Тут нужно быть осторожным. Подумай, как лучше это использовать. – Он сделал жест Дору, показывая, что отпускает его.
Видя, как Кукушка покидает покои Князя, Роза почувствовала себя беззащитной.
– Друг мой, – Князь остановил Антона, когда тот уже взялся за ручку двери. – Кажется, Доре необходимо домой. Она была столь неуклюжа, что залила платье чаем. Проводите её.
Антон открыл дверь, повернулся и слегка склонил голову, ожидая, пока она первая не покинет комнату.
Чувствуя облегчение, Роза сделала решительный шаг в сторону выхода. Князь стоял к ней спиной и смотрел в окно. На мгновение ей показалось, что в мутном стекле мелькнуло отражение. Ярко-голубой потусторонний огонь глаз на уродливом нечеловеческом лице.
Женщина вздрогнула и, чтобы не закричать, прижала пальцы к губам. Это и было то, о чём твердил ей Василь? Муж говорил, что Князь не был обычным человеком. О чём ещё могла говорить подобная маска, как не о связи с Эфиром? И зачем он показал её ей?
Из-за охватившего страха следующие два шага вышли уже не такими твёрдыми и уверенными. Дор Антон видел, что она колеблется, но в присутствии Князя не смел что-либо сказать.
Роза же не сводила взгляда с белоснежных волос, небрежно откинутых за плечи и спускавшихся ниже лопаток. Ещё минуту назад она боялась вновь остаться с Князем наедине, а теперь боялась уйти.
Весь ужас того, что она сделала, предстал перед ней: взяла яд из рук приспешника Алых Маков и пыталась отравить правителя Осеннего Леса! Не для того ли Князь открыл ей свою связь с Эфиром, чтобы показать, что он знает всё, что произошло сегодня. Что теперь будет? Одно неверное слово, повод для очередной хорошей шутки – и её вздёрнут на площади за измену? Страх за свою жизнь перевешивал страх пред сверхъестественным.
– Пока ты ещё здесь, Роза, – не поворачиваясь, сказал Князь будто в ответ на её мысли. – Грядущий праздник требует распорядителя. Думаю, ты будешь отличной заменой Станиславу и не подведёшь меня.
Уверения в том, что она не подведёт, застряли в горле. Если бы Князь желал убить её – он бы уже сделал это? Или он просто в очередной раз играет с ней?
– Мой Князь… – Роза поддалась давящему на неё чувству. – Позвольте мне поговорить с вами.
– О чем?
– О чае, – неуклюже выдавила она из себя.
Сколько времени прошло между тем, как Станислав был заподозрен в измене, и тем, как его отправили на казнь?
– Не стоит переживать из-за разбитой посуды.
Князь по-прежнему не поворачивался к ней лицом. Роза закусила губу и, поколебавшись ещё несколько секунд, с тяжёлым сердцем покинула покои.
До народного празднества оставалось два дня. Подобные мероприятия были для женщины в новинку. Она никогда не участвовала ни в чем хотя бы близко похожем. В девичестве приходилось бывать лишь на балах. В то время в кругу Доров праздники с участием горожан считались чем-то неприличным.
Белый Князь как всегда показывал своё пренебрежение к нормам и этикету. Для него не было особой разницы между сословиями.
Согласно традициям Осеннего Леса, каждый раз, когда на престол входил очередной монарх, в честь коронации выставлялись столы с угощениями для всех желающих. В этот раз не было ни коронации, ни угощений. Столица не могла себе позволить выделить столько еды на один день. Танцоры и акробаты обходились намного дешевле.
Роза ездила по одним и тем же местам, то проверяя стройку помоста для сцены, то просматривая репетиции номеров. Она боялась допустить к участию что-либо провокационное, и потому дотошно выспрашивала у артистов все подробности, цепляясь к любой мелочи.
В конце вечера должны были выпустить в небо сразу несколько сотен голубей, и нужно было точно рассчитать время и договориться об условном сигнале.
Совета спросить было не у кого. Всё время казалось, что нерадивые рабочие подведут, не желая отчитываться перед женщиной, или же паяцы начнут сыпать оскорбительными шутками. То и дело мерещились ужасные картины того, как её казнь становится главным событием праздника. Это было бы вполне в духе правителя Осеннего Леса.
Когда её мысли касались Князя, она тут же начинала ругать себя. О чем она только думала? Страна в опасности. С появлением древнего демона, можно было ожидать чего угодно. Зло могло обрушиться на них в любой момент. Правитель был связан с Эфиром и, как ни ужасно это звучало, но, быть может, в современных реалиях это даже к лучшему? Разве мог их защитить кто-нибудь, кроме Князя? Князя, которого она предала.
И потому Роза суетливо металась от одного дела к другому, пытаясь ещё раз всё выверить и перепроверить. Ей везло. Рабочие старались на совесть, но в этом не было её заслуги. Простой народ любил своего правителя на грани фанатичного преклонения.
В последний вечер перед праздником она засиделась допоздна. На маленьком столике в гостиной были разбросаны ведомости, сметы и счета. Неяркий свет свечей навевал дрёму, и она опустила тяжелую голову на скрещённые руки. Нужно было пересмотреть ещё пару десятков страниц и перепроверить расчёты. Станислав хорошо подобрал людей и программу, но он брал из казны больше денег, чем передал рабочим, и теперь нужно было понять, сколько золота столица оставалась должна, а сколько уже уплачено. Подавив зевок, она прикрыла глаза, намереваясь собраться с силами, чтобы поскорее завершить работу.
Сладкая дрёма подступила незаметно. Чёрная пелена мягко окутала её, вводя в забытье. Роза смутно осознавала себя в пустом бесцветном пространстве, наполненном светом и тенями, сливающимися воедино.
Она вновь увидела яркие голубые глаза и иссохшее лицо. Во сне оно не пугало, лишь казалось грустным и уставшим. Так и тянуло прикоснуться к нему кончиками пальцев, обрисовывая контуры морщин и нахмуренных белёсых бровей.
Роза резко проснулась. Она расправила затекшие руки, пытаясь сообразить, где находится, и задела стоящие на столе чернила. Поспешно убирая листы документов, женщина посадила несколько пятен на не закатанные рукава и запачкала пальцы. Свечи почти догорели. Она потушила все, кроме одной, и, взяв подсвечник, направилась на второй этаж. Слуги уже спали. Подумав, она решила не заходить к сыну, чтобы не потревожить его.
Маленькая туалетная комната, смежная с её спальней, была окутана ночным сумраком. Она поставила свечку на высокую тумбу и окунула руки в бадью с водой, слегка наклонив голову.
Дора вскрикнула и выбежала из комнатки раньше, чем осознала, что её напугало. На мгновение ей показалось, что из таза смотрят образы недавнего сна. Что-то страшное, тёмное, с горящими глазами.
Она с трудом отдышалась и, не смея больше подойти к воде, не умываясь и не расчесываясь, как есть, в платье, забралась на кровать и укрылась одеялом.
