Творец Заклинаний - де Кастелл Себастьян (полные книги txt) 📗
Мать Рейчиса шагнула вперед и издала низкое ворчание. Вдова кивнула в ответ.
— Думаю, ты в чем-то права, маленькая мама. Признаю свою ошибку.
— Что она сказала? — спросил я.
— Напомнила, что и у людей бывает тот же недостаток.
— Так это правда? Вас держат здесь насильно? — Я оглядел маленький однокомнатный домик. На стенах у самого пола и на нижней части двери я заметил символы магии, предназначенной для удержания пленников.
— Я могу уйти, когда пожелаю, — сказала Мере-сан.
— Так вы не пленница?
— Мы все пленники в каком-то смысле, Келлен.
— Да, но… — Я замолк, заметив странное выражение на ее лице. И я вдруг сообразил, что за все время нашего знакомства Мере-сан не ответила ни на один мой вопрос. Не вымолвила ни слова о том, что я хотел знать. Она неизменно предоставляла мне искать ответы самому. И вот тогда я понял…
— Оковы разума! — прошептал я, не веря, что с магом такой силы, как Мере-сан можно сделать нечто подобное.
Она не ответила — лишь откинулась на спинку стула, безмятежно глядя в стену, словно на ней был изображен какой-то прекрасный пейзаж. Под шелковой тканью ее одежд мерцала и переливалась магическая энергия. Черты лица постоянно менялись. Она казалась то молодой и прекрасной, то древней старухой.
Гнев охватил меня. Кто посмел сковать ее? У кого есть такая сила? Мере-сан гораздо могущественнее Ра-мета и даже моего отца. Может быть, если бы весь совет лорд-магов работал сообща… да и то — шансы невелики. Оставалось только…
О!
— Ваш муж. Это сделал Верховный маг клана, да?
И снова нет ответа. Словно Мере-сан не услышала мой вопрос. Оковы разума не позволяют ей говорить и делать то, что запретил маг, сотворивший их. Лицо Мере-сан было спокойным, невозмутимым, но в ее глазах я видел печаль. Печаль и тоску.
Мать Рейчиса подошла ближе и взобралась к ней на колени.
— Гадкое животное, — сказала Мере-сан, но провела рукой по темной шерсти, погладив белку.
— А если мы уведем вас отсюда? — спросил я. — Оковы все равно…
— Мне нравится это место, — отозвалась Мере-сан, не дав мне закончить. — Я привыкла к нему. Оно — мой собственный маленький… — Она запнулась на миг. — Оазис.
Это ее источник силы. Вот почему она никогда не покидает домик. Только здесь она может получить энергию для заклинаний, которые поддерживают в ней жизнь.
— И я провела тут очень, очень много лет…
Она ждала, когда Верховный маг клана умрет, надеясь, что заклятие ослабнет?
— Некоторые вещи, которые мы делаем, иногда переживают нас, — рассеянно сказала Мере-сан.
Видимо, она имела в виду, что оковы разума слишком прочны. Хотя ее муж в земле, она по-прежнему связана его заклятием.
Но тогда… Мере-сан понимает, что никогда не сумеет избавиться от оков. И правда, которую она желает раскрыть, умрет вместе с ней. Единственный ее шанс — дождаться, когда кто-то задаст правильный вопрос и тем разрушит заклинание.
— Вот зачем вы позвали меня в тот первый раз, — сказал я, понимая, что она не ответит. — Вам было неважно, пройду ли я испытания. Вы искали того, кто сможет раскрыть ваш секрет… И вот почему вас так интересовала Фериус. Вы думали, что аргоси сумеет проникнуть в тайну. Сумеет помочь вам.
Почему тогда она просто не пригласила Фериус?
Потому что это прямой путь к разрушению заклятия. Оковы разума не позволяли Мере-сан поступить так.
Мере-сан, самая могущественная из всех ныне живущих магов джен-теп, надеялась, что при стечении нужных обстоятельств и событий ее секрет сможет раскрыть слабейший из магов клана. Я.
Ладно же, тогда сделаем это. Выясним, что за тайну она хранит.
Я прикинул, как можно обойти оковы. Двигаться окольным путем, задавать вопросы, на которые вдова сможет ответить… Но такое сильное заклятие, наложенное самим Верховным магом клана, едва ли можно сломать правильным порядком слов. Никакие вопросы, никакие загадки, никакие предположения не выявят того, что спрятано в голове Мере-сан.
Придумай что-то еще. Измени правила игры.
— Так каков план? — спросил Рейчис.
В углу комнаты стоял небольшой столик. Я подтащил его к Мере-сан и вынул из кармана колоду. Разложил карты на столе, в открытую. Четыре масти. Белые семиконечные звезды, которые мы называем септаграммами, символизировали джен-теп. Золотые щиты — дароменскую империю. Серебряные чаши — берабесков. Черные листья — медеков.
— А я-то думала, у тебя хватает своих проблем. И можно было бы потратить время с большей пользой, чем играть в карты со старой женщиной, — прокомментировала Мере-сан.
— Только одна игра.
Каждая масть содержала одинаковый набор картинок и нумерованных карт, но подписи были разными. Самой старшей картой дароменов был «Король». У берабесков она называлась «Великий визирь». А у джен-теп, само собой, — «Верховный маг клана». На младших картах были изображены люди в разных позах и костюмах. Они напоминали актеров, ожидающих начала представления.
— И во что же ты хочешь сыграть? — спросила Мере-сан.
Я перехватил ее взгляд, пытаясь понять, сможет ли она обойти оковы разума, пользуясь моей хитростью. Потом взял одну карту — семерку листьев. На ней был нарисован человек, означенный как «шаман медеков». Я положил карту перед Мере-сан.
— Давайте придумаем собственную игру.
Ее глаза сузились. Она улыбнулась.
— Умно. — Мере-сан взяла оставшуюся колоду. — И как же мы эту игру назовем?
— Назовем ее именем того врага, которого нельзя победить магией, — сказал я. — Истина.
Глава 32
ИГРА
Наша игра не имела смысла. Ее правила были невразумительными и непостижимыми. Но какая разница? Важна была лишь история, которую так отчаянно хотела рассказать Мере-сан. История, запертая в ее голове на многие века.
Мы сели за стол друг напротив друга. Она взяла колоду и раздала нам по тринадцать карт, они лежали открытыми, в два ряда. Все карты Мере-сан оказались с белыми звездами. Видимо, при помощи магии она сдала себе всю масть джен-теп.
Я посмотрел на свои карты. Все как одна украшены черными листьями. Итак, я играл за медеков.
Оставшиеся карты Мере-сан положила рубашками вверх, составив из них три круга. Самый большой она разместила в центре стола.
— Оазис, — сказала Мере-сан, а потом выложила справа и слева два круга поменьше. Я тут же понял, что они означают.
— Круги для поединков?
Вдова кивнула и положила в круг одну из своих карт. Она изображала молодую женщину с распростертыми руками. Над ней парили септаграммы.
— Твой ход.
Я вознамерился взять одну из своих карт, когда вдруг понял, что происходит.
— Вы… разыгрываете последнюю войну между джен-теп и медеками? Но почему?
— Это всего лишь игра, — откликнулась она. — Твой ход.
Последняя война закончилась почти три века назад. Мере-сан тогда была юной девушкой. В тот раз мы едва не проиграли. Медеки использовали магию тени, чтобы освободить демонов, нападающих на детей джен-теп во сне. Это отвлекло даже самых сильных наших магов. Мои предки сражались, творя заклинания остальных шести форм — огня, железа, песка, шелка, крови, дыхания.
Не понимая правил игры, я просто взял произвольную карту. Она называлась «хранитель листьев» и изображала лучника, пускающего в воздух восемь стрел. Наконечник каждой стрелы выглядел как черный лист. Я положил карту в свой круг.
— Неверно! — заявила Мере-сан.
Я убрал карту.
— Но почему? У меня восьмерка листьев, а у вас только семерка заклятий. Разве моя…
— Эта карта не может себя защитить. У нее горе.
— У нее горе? Как это?
Мере-сан указала на карты, лежащие передо мной. Две из них каким-то образом перевернулись рубашками вверх.
— Эти карты биты. Поэтому у хранителя листьев горе.
Я заглянул в карты. Обе были более низкого достоинства — двойка и тройка. И на обеих были нарисованы дети.
