Печаль Танцора (ЛП) - Эсслемонт Иан Кэмерон (книги полностью txt) 📗
Он запнулся, когда рука нащупала в кармане два яблока. Вынул их. Воздух в тоннеле был сырым и холодным. Ассасин стоял, созерцая сморщенные плоды и вспоминая отзвуки речей сморщенных губ.
***
Шелк не был обязан постоянно находиться на службе, но город был закрыт и ему оставалось мало досужих дел. Постоянные прежде рауты и приемы у знатных семей отменялись; клубы, в коих дразнили зрителей намеками искусные танцоры и веселили душу музыканты, были заколочены, владельцы словно растворились - наверное, бежали в Анту и Тали. Открытыми остались лишь самые дешевы таверны, где солдатня накачивалась плохим пивом, тут же извергая его наружу, и устраивала пьяные драки. В таких заведениях трудно бывало отличить общий зал от сортира. Он содрогался от мысли, что ступит туда хоть ногой.
Так что в тот день он шагал по южному парапету стены Внешнего Круга. Необычайно холодный ветер налетел с запада, с равнин. Тонкие шелка не годились для такой погоды, он забыл взять жакет или плащ, а возвращаться домой было слишком далеко. Он ходил, одеревенев, охватив плечи руками и дрожа.
Внизу толпа рабочих стучала молотками и визжала пилами, собирая помосты для грядущего Фестиваля Бёрн. Через два дня на закате процессия понесет платформы, на каждой будет лежащая статуя Спящей Богини. Народ обойдет городские Круги и соберется у Внутреннего Храма. Так сны Бёрн станут еще приятнее и спокойнее.
Он удивлялся, что празднество готовится при всех тяготах осады. Но, может быть, именно такие ритуалы требуются горожанам в трудные времена: напоминание о том, кто они, в чем их ценность и что делает их народом.
Впрочем, на его вкус проклятый фестиваль всегда был слишком мрачен.
Он отошел от края. Рядовые солдаты кивали ему. Шелк понимал, что не стал среди них своим, что его не особенно любят, но его присутствие их ободряет. На данном этапе осады важней всего моральный дух. Какой грустный комментарий: дела идут столь плохо, что его скромная, вовсе не воинственная персона позволяет солдатам стать смелее.
Шелк снова вздрогнул и сложил руки за спиной. Хенганские зимы бывали холодными, но нынче выдалась и необычайно холодная осень. Дрова ценились едва ли не выше еды... Он высмотрел впереди знакомый профиль Дымокура. Волосы были собраны в напомаженный хвост, на плечах лежал толстый плащ. Маг смотрел на изрытые южные поля, линию вала осадного лагеря и палатки за ним. Шелк подошел и оперся руками о зубец.
- Рад видеть тебя живым и здоровым.
Маг Теласа благодарно моргнул и снова сморщился, вспомнив о ране. Задумчиво потер грудь. - Чуть выше, и мне пришел бы конец.
Шелк заметил седые пряди в растрепанной бородке. Похоже, привычка к опрятности отказывает всем; или это следы потрясения, опыта близкой встречи со смертью? Он обвел жестом окрестные поля, над которыми плыл дым от множества костров. - Тихо сегодня.
Дымокур дернул себя за бороду. - Да. Пока что. Но они что-то заваривают. Просто чую.
Шелк согласно кивнул, вздрогнул и снова пожалел, что не взял с собой треклятый плащ. - Полагаю, не может попросту назвать это дурным делом и уйти?
- Увы, нет. Слишком много вложил. Не позволит, чтобы его видели побитым. Другие провинции могут задуматься, не так ли?
- Чулалорн глуп, раз устроил все это.
Старший маг чуть шевельнул плечами. - Не хуже многих, а? Был полон самоуверенности. - Он бросил испытующий взор на Шелка. - Я слышал, чудовище куда-то ушло.
Тот снова кивнул: - Похоже на то. Есть донесения, что его видели на востоке. Но уверяю тебя, это пустое. Одни слухи. Все залегли. Наш блудный маг. Даже ассасин. А ведь Хо предлагает весьма выгодный контракт. Преступность снизилась, как никогда.
- Кроме контрабанды, придерживания товаров, завышения цен, выбивания долгов - всех благ черного рынка.
- Не лучше ли назвать это деловой проницательностью? - лукаво подмигнул Шелк.
Дымокур отвернулся, кривя лицо. - Иногда ты меня удивляешь, Шелк. Правда.
- Я всего лишь продукт времени, дружище Дымокур.
- Так ты говоришь - но не поверь в это сам. - Уставившись за спину Шелка, маг поднял брови, указав в сторону стены. Шелк оглянулся, увидев появление Мары.
- Было тихо, - буркнул он Дымокуру и тут же развернулся. - Мара! Какое удовольствие!
- Да насрать, Шелк, - зарычала женщина.
Он знал, что ее фигуру поэтические натуры назвали бы "чувственной", но сегодня она стала еще объемистее, облачившись в плащ поверх нескольких платьев. Колдунья заметила его интерес к одежде и поморщилась. - Чертовски холодно.
- Тут тебе не равнины Даль Хона, Мара? - улыбнулся Дымокур.
- Уж точно. Что вы вдвоем замышляете?
- Бегство, - отозвался Шелк. - Думаем сбежать. Вступив в Багряную Гвардию.
Дымокур явно удивился. - Но я и вправду подумывал об этом. Недавно. Люблю странствия. Устал сидеть в одном месте. Знаете, они всегда готовы пригласить мага.
Мара ссутулилась, дрожа на ветру. - Но эти лошади. Ненавижу ездить верхом. Зад натирает.
Шелк сжал губы, удерживая полчище остроумных комментариев.
Мара заметила и оскалилась: - Сотри с рожи глупую улыбку!
Дымокур кашлянул и отвел глаза. - Как она? - поинтересовался он у Мары едва слышным голосом.
- Уже лучше. Наверное, это был шок или еще что. Странное дело.
- Ее прошлое... думаю, дело в нем, - вставил Шелк.
Мара скептически взглянула на него и пожала плечами. - Может быть. Кто знает? К счастью, новости о ее чудачествах не вышли наружу. Было бы совсем худо.
- Возможно, ее страх имеет под собой основание, - сказал Шелк почти нетерпеливо.
- Та штука - что это было? - оскалила зубы Мара. - По мне, сотрясение воздуха.
- У Королла есть теория...
- Что кто-то пернул? Не вижу никакого смысла.
Шелк рассердился на ее пренебрежение, но через миг успокоился, сказав нейтральным тоном: - Не надо вот так отбрасывать наше общее мнение.
Мара фыркнула и оглядела его. - Жаль, нет времени побороться в легком весе.
- Может, хватит на сегодня? - почти умоляюще проговорил Дымокур.
Спорщики не уделили ему взгляда. Шелк пристально глядел на Мару. Он ощущал странный подъем при мысли о возможном столкновении, он давно этого ждал, хотя и понимал всю степень риска. Улыбка выползла на губы, он оглядел ее с ног до головы на манер содержателя борделя, пришедшего оценить новую покупку. - Легкий вес, вот как?
- Сам знаешь.
- Не место, - прошипел Дымокур.
Шелк склонил голову, будто озадаченный. - У тебя никогда нет на меня времени. Почему бы?
Она засмеялась. - Ты мне отвратителен, вот почему. Соблазняешь всех. Играешь с чужими чувствами. Хоть раз подумал об разбитых сердцах?
Он кивнул. - О, вижу. Думаешь, я манипулирую страстями. Что ж, скажу: никогда я не касался сердец. Никого не соблазнял. Невинность меня не волнует. Совсем наоборот. Но я удивлен твоей заботой о людях. У тебя же вообще нет сердца.
Гнев сделал лицо Мары совсем черным. Шелк ощутил, как дрогнули камни парапета. Дымокур встал между ними и повернулся к Маре, рявкнув: - Мы не одни!
Плечи женщины чуть опустились. Она сделала шаг назад, словно от края пропасти, тукнула в Дымокура пальцем, зашипев: - Держи этого дерьмеца подальше от меня! - и ушла.
Дымокур сверкнул глазами на Шелка. - Могла тебя убить, конченого дурака.
- Обычная дубина. - Шелк с удивлением понял, что весь дрожит.
- Дубина?
- Бранит меня за игру с чувствами, а сама поклоняется лишь власти и силе. И презирает тех, кто не имеет силы и власти. Перешагивает на улицах через голодающих, даже не глядя вниз.
- Ага, ты их разглядел? - резко сказал Дымокур. - Ну, не узнаю в тебе прежнего Шелка.
Шелк заморгал и нахмурился. "Да. Сам себя не узнаю". Когда горожане были толстыми и довольными, у него не находилось на них времени. Но теперь, повидав страдания и печали, он ощутил в себе странную близость к народу.
