Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ) - Князева Анна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Это подействовало - он остановился и скинул меня на ближайшее крыльцо, с которого я тут же и свесилась, потому что не врала насчет «стошнит».
- Так не годится, не донести... - бормотал этот странный человек, пока мои внутренности пытались окончательно меня покинуть и уйти свободное плаванье по ближайшей канаве.
- Могильщиков позови, им не привыкать, - хмуро посоветовала я, слегка отдышавшись. - Да и мне тоже.
- Рано могильщиков, - отмахнулся он и мрачно пошутил: - Даже не пытайся сбежать, все равно найду.
- Где уж мне, - пробормотала, растерянно проводив взглядом исчезающую в толпе широкую спину. Потом попыталась непослушными руками приладить на место платок. Улочка была не слишком людной, но на меня уже косились. Вот только пальцы совсем не работали и завязать узел никак не получалось.
Вскоре я плюнула на бесполезное занятие, устроилась поудобнее и принялась ждать.
Если я правильно все поняла, то спешить мне уже было некуда.
Глава 20
Спешащие мимо люди кутались в теплые куртки и плащи, вовсю ругая «проклятый сквозняк». За день до Перехода в столице всегда до костей продувает, и местные любят порассказать странного: якобы, с какой стороны к Храму не подойди, ветер этот всегда в лицо дует и запахи приносит странные, а если долго вслушиваться в его завывание, то можно сойти с ума. Я принюхалась, но ничего особенного не почувствовала - обычные запахи рыночного квартала: дым, рыба, навоз, прелая солома, гнилые овощи и пригорелая каша. Никаких потусторонних ароматов.
Дед, помнится, рассказывал, как однажды в этот день по столице пепел летал, и дымом воняло так, что не продохнуть. Стража тогда всю столицу обыскала, но так и не нашли, что горит. А на утро после Перехода как отрезало - ни пепла, ни дыма. Так и...
Что-то звякнуло о крыльцо, обрывая ниточку воспоминаний. Медная монетка. Меня, как видно, за побирушку приняли. Да оно и понятно - кто еще будет сидеть на холодном крыльце в грязной одежде, да еще и с такой вот рожей.
- Так ты много не соберешь, детонька, - неопрятная старуха возникла откуда-то и по хозяйски расположилась рядом, норовя сдвинуть меня на самый край крыльца, - Экую жуть налепила, подойти боязно. Ты, милая, платочком-то обвяжись, чтоб только чуть проглядывало и не зыркай, не зыркай как тварь полуношная. Гляди жалостнее, да причитать не забывай, авось и наберешь до вечера на ночлег и полкружечки в придачу. Ты слушай меня, миленькая, я тут все порядки знаю! Вот и села ты плохо, совсем нехорошо села. Слышишь, что говорю тебе? Ступай-ка лучше на площадь, там как раз погань всякую вешают, и народу-то и набежало, не протолкнуться, да при деньгах все.
- Некогда мне, бабуся, медь собирать! - простонала я будто бы невзначай поворачиваясь больной стороной к свету. - Мне бы могильщиков дождаться, чтоб самой на телегу вылезти...
Добрая старушка тут же исчезла, будто и не было ее. Меня, даже сомнение взяло, была ли эта бабка на самом деле, или привиделась в бреду. И бред этот даже не думал меня отпускать - вон еще и повозка неправильная, неоткуда ей в бедном квартале взяться. Изящная, вся в лентах и шелковых цветах - в таких только высокородные по Храмовым садам да по Дворцовой площади колесят.
- Платок надень, - тихо скомандовал мой недавний знакомец со шрамом, спрыгивая на мостовую и ловко загораживая меня от возницы широкой спиной. - Бедняге и так здесь несладко, вон как ерзает. Если тебя увидит, то сразу сбежит, а я ему, собаке, наперед уплатил, иначе ни в какую не хотел ехать. И, чтобы ты знала, теперь ты мне должна тысячу золотых и десять серебром.
- За Южным морем нанимал? - хмыкнула я, кое-как прилаживая платок. - Завязать помоги, что ли. Это изукрашенное убожество больше пятнадцати медяков не стоит. Ничего, до места доедем, я ему личико предъявлю, авось и того платить не придется. Сейчас, погоди, мне так сразу не подняться... Эй, ты что делаешь?
Этот наглец попытался снова закинуть меня на плечо. Вырваться-то я смогла, но при этом здорово приложилась и без того разбитыми коленями о крыльцо и теперь тихо шипела от боли.
- Сама ты только к утру доползешь, - рыкнул этот нетерпеливый господин и снова протянул ко мне руки, - так что засунь свою гордость в...
- Гордость, говоришь? А ты рожу мою хорошо разглядел, не побрезговал? - прошипела я в ответ, на всякий случай отползая от него подальше, - Или так сильно понравилось, что решил себе такое завести?
- Кому утонуть суждено, тот от болячек не помрет, - небрежно отмахнулся он и вдруг одним прыжком оказался на крыльце. - А я, так уж случилось, верю в судьбу.
- С эдакой дрянью на лице как раз топиться впору, - упрямо пробурчала я и отползла еще немного, чудом не сверзившись с края.
- И не надейся! Пока долг с тебя не получу к предкам не отправлюсь, - весело парировал он. - Да и вообще, после того, как я принес тебя сюда, беспокоиться о заразе несколько поздновато, не находишь?
- Вниз головой меня тошнить начинает, - жалко прохрипела я, отчаянно мечтая провалиться сквозь землю от стыда.
Потом ухватилась покрепче за дверную ручку и попыталась подняться. И у меня даже получилось. Заодно стало понятно: без посторонней помощи я до повозки могу добраться разве что ползком, а значит можно и не пробовать - такого зрелища этот нервный возница точно не выдержит.
И тут меня подхватили на руки и понесли осторожно, будто принцессу, спасенную из заточения в высокой башне. Я даже удивиться не успела. Зато успела понять, что так мне нравится гораздо больше, чем кверху задом на чужом плече.
Удивительно, как мало надо иногда, чтобы снова почувствовать себя человеком. Очутившись в повозке, я сразу выпрямилась, расправила плечи и даже зачем-то напустила на себя надменный вид
- А что, может сработать, - задумчиво протянул мой спутник, придирчиво меня оглядев, - Вот только эти твои тряпки убогие... Подняться сможешь?
Прежде чем я успела ответить, меня сдернули с сидения, закутали в плащ и усадили обратно, нахлобучив капюшон до самого кончика носа, да еще и по рукам шлепнули, когда я попыталась этот самый капюшон поправить.
- Ну вот, совсем другое дело, - судя по одобрению в голосе, теперь я выглядела поприличнее. - Можешь и дальше делать вид, что все вокруг тебе по сотне золотых должны. Да, к слову о долгах...
- Очевидно, теперь еще и за плащ с меня возьмешь? - небрежно осведомилась я, не дожидаясь конца тирады. - Ладно. Пять серебром, больше ни медяка не получишь.
Все происходящее было настолько нелепым, что я махнула рукой на здравый смысл и решила расслабиться и плыть по течению. Куда-нибудь да выплыву.
- Пять золотых, никак не меньше, - надменно процедил этот не в меру жадный господин, - но если хорошо попросишь, немного уступлю. Скажем, три серебухи.
- Эта жалкая тряпка не стоит и тех пяти монет серебром, что я так великодушно за нее предложила, - в тон ему протянула я. Этот нелепый торг начал меня увлекать. - Впрочем, так уж и быть, расщедрюсь на семь.
- Жалкая? Да это тончайшая шерсть редкого благородного цвета! - он возмущенно подскочил на сидении, заставив повозку слегка покачнуться, - Три золотых, и только из жалости к столь вопиющему невежеству!
- О, да здесь к тому же пятно, - я победоносно ткнула пальцем в небольшое бурое пятнышко, почти незаметное на темно-коричневой ткани, - Десять серебряных или забирай назад свою шерсть!
- Вы готовы ехать, господин? - осмелился напомнить о себе возница.
- В Золотой квартал, да побыстрее, - отмахнулся мой спутник и снова повернулся ко мне, - Я сегодня невыносимо щедр, поэтому соглашусь оплатить услуги прачки. Два золотых, это мое последнее слово!
- За два золотых можно четыре плаща купить, - возразила я, гадая про себя, что ему могло понадобиться в богатейшем квартале столицы. - Причем совершенно новых . Этот, к тому же, длиннее чем нужно на добрых две ладони. Двадцать серебряных.
