Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ) - Князева Анна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
- Время, - выдавил бравый командир стражи и дернулся в сторону крепыша с самострелом, будто спрятаться за него хотел, но в последний момент удержался..
- Столь коротка и быстротечна наша жизнь, столь многое ушло в потоке лет минувших, - продекламировал Мастер Палач первые строки популярной некогда оды «На смерть Героя Павшего» и снова поклонился: - Все будет готово сей же момент.
Я прикрыла глаза и слушала, как где-то за стеной звенят ключи и цепи, лязгают засовы, и раздаются монотонные команды палача. Мысли упорно вертелись вокруг одного: что, во имя предков, я только что выпила? Мне, конечно, доводилось слышать о «глотке милосердия», который успокаивает разум и помогает достойно пережить последние минуты, но во всех описаниях говорилось о «равнодушном оцепенении» и «скованности рассудка». У меня же напротив прояснилось в голове, да и такой бодрой я себя уже очень давно не чувствовала. Может, из-за болезни снадобье подействовало неправильно?
- Эту сковать, - резко бросил капитан, указывая на меня своему подчиненному.
Тот посерел лицом, но возразить не посмел. Вместо этого он закинул самострел за спину и принялся разматывать висящую на сгибе локтя цепь.
Я послушно вытянула руки вперед, позволила надеть на себя широкие браслеты кандалов и отвести в конец колонны смертников.
- В наши дни никто уже не заботится о том, чтобы привить юнцам хорошие манеры, но разве не прискорбно видеть столь вопиющее тому свидетельство? - осуждающе покачал головой хозяин подземелий. - Мыслимо ли оскорблять трепетный взор юной девушки грубым зрелищем, казни этого отребья?
Бедолага стражник, посерев еще сильнее, бросился исправлять оплошность, и вскоре я оказалось в колонне первой. Господин капитан все это время старательно удерживал на лице гордое и равнодушное выражение и, кажется, мои перемещения его ничуть не заботили. Зато они очень не понравились неприятному тощему старикашке, что возглавлял колонну до меня. Он как-то странно задергался, завертелся и еле слышно выругался. За свой трепетный взор испугался? Ничего, потерпит как-нибудь.
Господин капитан оглядел нас, брезгливо поморщился и жестом приказал следовать за собой.
Стоило покинуть подземелья, как он заметно приободрился, гордо расправил плечи и важно шествовал теперь по длинному сводчатому коридору. Лязгнул засов, коротко взвизгнули петли и дневной свет ударил по глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку подземелий. Противный старикашка позади меня вдруг злобно дернул цепь, и я чуть было не упала на идущего впереди капитана.
- Сделай так еще раз и будешь повешен на собственных кишках, - надменно процедил тот, даже не обернувшись.
Как тут не порадоваться, что смотреть на это мне уже не придется.
Впереди замаячил высокий деревянный помост с перекладиной и сердце мое в который раз рухнуло вниз и забилось там, перемешивая внутренности в кисель. Ноги вдруг отказали, и вместо того, чтобы с достоинством взойти по узкой деревянной лесенке и презрительно оглядеть толпящихся на площади зевак, я безвольно обвисла в руках стражников и была заброшена наверх как мешок с требухой. Толпа внизу смеялась и свистела, будто ничего забавнее в жизни не видала.
Мастер Палач уже ждал меня, облаченный в традиционный темно-синий плащ с глубоким капюшоном, скрывающим большую часть лица. В руке его я заметила свой платок и прежде чем накинуть мне на шею толстую веревочную петлю, этот добрый человек быстро и аккуратно обвязал им мое лицо. Толпа одобрительно зашумела.
Я ждала грома барабанов, или хотя бы громкого объявления приговора с перечислением всех моих «заслуг» и лихорадочно соображала, что же сказать, когда прозвучит «Ваше последнее слово?», но был только надрывный скрежет рычага, исчезнувшая из-под ног опора, гул натянувшейся веревки и...
Вместо рывка, который сломал бы мне шею, раздался странный сухой треск, а потом мои ноги ударились о землю внизу. Сквозь бешеный грохот сердца я расслышала рев толпы и чей-то полный звериной тоски вопль. Меня тут же выволокли из-под помоста и снова подняли наверх, а я все никак не могла вспомнить что-то очень важное, просто жизненно необходимое.
Взгляд мой отчаянно метался, пока не зацепился за покачивающийся на ветру оборванный конец веревки. Вот тут я и вспомнила наконец: второй раз не вешают. Это что же получается - я свободна?
Без цепей, я уже не шла, а словно парила над землей. Невесомо спустилась с помоста и пошла сквозь притихшую толпу, не оглядываясь, как велит обычай. Свернула в переулок и тут же обессиленно привалилась ближайшей стене. Как-то сразу накатила усталость, да такая, что даже дышать было невыносимо тошно, и я сползла по стене на мостовую, прикрыла глаза, представляя, как врастаю в камни, потом земля смыкается надо мной и больше не надо ничего делать, ни о чем думать...
Я почти уже перестала дышать, когда меня вдруг грубо вздернули на ноги, да еще и встряхнули несколько раз так, что я чуть затылок о стену не расшибла.
- Ты... все ты! Тысяча золотых! Две луны подготовки! А план! Какой план был! Изящный! До мелочей выверенный! И все! Псу! Под! Хвост! - злобно шипел незнакомец, встряхивая меня при каждом слове.
Я попыталась что-то сказать, но горло отозвалось дикой болью. Тело почти не слушалось и на то, чтобы подогнуть ноги ушли остатки сил. Пальцы незнакомца разжались и камни мостовой оказались ничуть не мягче дядиного моста. Будь я здорова, улепетывала бы уже во все лопатки, но сил не было даже на то, чтобы отползти, так что я просто зажмурилась и приготовилась к худшему.
Бить меня не стали.
Когда я, спустя целую вечность, открыла глаза, незнакомец просто стоял и разглядывал меня с таким видом, будто я шестиногая крыса: вроде противно, но и любопытно не меньше, все-таки не каждый день такую несуразицу видишь.
Заметив, что я пытаюсь говорить, он присел надо мной на корточки. Перед глазами все расплывалось, но я разглядела кривой шрам, приподнявший уголок тонких губ в вечной ухмылке и колючие серые глаза.
Интересно, сразу пришибет, или помучает сначала?
- Твой... план... дерьмо... - выдавила я наконец и не узнала свой голос.
То ли скрип, то ли хрип - тихий и жалкий.
- Да что ты можешь знать о моем плане? - презрительно выплюнул мой собеседник, но в голосе его под слоем ярости явно проглядывало любопытство.
- Не... сработал..., - проскрипела я и снова поморщилась.
Болело просто неприлично, видно веревка успела что-то повредить до того, как лопнула. Зато теперь уже не сложно догадаться, с чего ей вообще было лопаться и почему злился тот старикашка.
- Еще как сработал бы, если бы не ты, - проворчал мой нечаянный спаситель, усаживаясь на мостовую рядом со мной. - Ты бы знала, что мне стоило выследить того мастера. У него каждая веревка настоящий шедевр! Любая проверка покажет, что на ней быка подвесить можно, а как до дела доходит ррраз! - и пополам, как гнилая нитка. Вес, конечно, нужен побольше твоего... нет, ну какой умник столько цепей накрутил? Впрочем, понятно какой. Вот ведь, ящер старый, деньги взял, а сам... и клялся же, вот ведь в чем загвоздка. Не мог он клятву нарушить, а значит...он вдруг схватил меня за левую руку и закатил рукав.
- Проводник, да. Дальше что? - хрипло каркнула я, задохнувшись от возмущения.
- А дальше все, - весело отозвался этот наглец, - Будешь на меня работать, пока долг не отработаешь. Потом, так и быть, проваливай на все четыре стороны.
Я расхохоталась, точнее попыталась, но быстро закашлялась.
Потом стянула с головы платок - и невольно заслушалась. Уж больно затейливо ругался мой несостоявшийся хозяин.
Все еще ругаясь, он закинул меня на плечо и, пошатываясь, побрел по переулку. От удивления я даже дергаться не стала, так и висела бестолково, изо всех сил стараясь не выронить свой платок.
- Хватит. Отпусти, - жалобно попросила я, когда уже стало казаться, что от прилившей к голове крови у меня вот-вот лопнут глаза. Добрый господин будто бы и не услышал, так что я попробовала еще раз: - Отпусти. Стошнит сейчас!
