Кошачья гордость, волчья честь(СИ) - Кузнецова Дарья (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Огнеяра
— Кхм. Я понимаю, Лесь, что ты от неожиданности, и ни в коей мере тебя ни в чём не обвиняю, но, может, ты будешь держать под рукой в качестве средства быстрого реагирования нечто менее… эффектное? — осторожно подбирая слова, проговорила я. — Не спорю, опознать его при желании можно, но было бы неплохо ещё и допросить.
— Их, — пробурчала несколько смущённая и, кажется, ещё не до конца проснувшаяся ведьма. — Их двое было, я точно помню. Голова второго куда-то туда улетела, — и Листопада махнула рукой в дальний конец комнаты.
— М-да-а. Сильна, Леська! — потянула над моей головой подоспевшая Белолеса, заглядывая в спальню. Я с подругой была солидарна.
— Ингвура мне на холку! — почти синхронно высказались оба волка, тоже привлечённые взрывом. Я оказалась на месте происшествия первой просто потому, что в этот момент как раз спускалась по лестнице, а вот рыжий, задержавшийся в душе, припозднился.
— Я даже не знаю, с чего начать, — проговорила я, выпрямляясь. — То ли извиниться перед тобой, Трай, за разрушения, то ли высказать своё «фи» по поводу «надёжных сторожевых чар».
— Давай выберем середину — ты промолчишь, — вздохнул рыжий. — А я пойду звать стражу.
— Договорились. Злат, как там княжна?
— Как-как… Догадайся! — мрачно отозвалась вторая близняшка. — В обмороке. И я не думаю, что стоит приводить её в чувство прямо сейчас.
— Логично, — согласилась я. — Варс, сделай доброе дело, отнеси Леду на кухню, а? Только постарайся…
— Не наследить. С удовольствием. Веришь — меньше всего мне хочется тут на что-нибудь наступить! — качнув головой, признался Чёрный Коготь. Я задумчиво посмотрела на его босые ноги и понимающе кивнула.
Судя по направлению разлёта останков, нападающие дисциплинированно вошли через дверь, то есть, хотя бы по поводу отсутствия потайных ходов Трай не ошибся. Что их было двое, оставалось поверить на слово ведьме: я видела только одну голову, а по остальным ошмёткам было сложно определить, одного тут размазало или нескольких. Почти целая голова принадлежала степняку, так что по меньшей мере один из нападающих относился к этому народу. А второй… кровь у них такая же красная, как у нас и волков, так что это мог быть кто угодно.
Степняки — специфический народ. Правда, при том многообразии разумных видов, что нас окружают, они кажутся далеко не самыми странными, если не считать парадоксальной возможности рождения полукровок от нас и волков. Причём такие «смешанные» дети почти неотличимы от чистокровных степняков. Может, потому они и треплют нервы волкам век за веком?
Внешне они представляют собой что-то вроде человекообразных ящериц. Или ящероподобных людей? Вполне пропорциональные на наш взгляд тела схожего строения, порой весьма симпатичные лица с мелкими чертами и большими тёмными «оленьими» глазами. Отличает их покрывающая тело чешуя сродни змеиной, отсутствие волосяного покрова и узкие заострённые длинные уши, подвижные, как у зверей.
У покойника, правда, уши были короткими. Полукровка?
Посторонившись, мы выпустили Варса с ценной ношей, завёрнутой в одеяло, следом за ним вышли ведьмы, на ходу синхронно застёгивавшие рубашки. Я же замкнула процессию, последней выдвинувшись в сторону кухни. Так получилось, что это помещение стало у нас вторым по обжитости после гостиной, но в той так же присутствовали следы взрыва (дверь в спальню вела как раз из гостиной, и во время взрыва она была открыта). Нам было наплевать и никого вид крови и ошмётков нападающих не смутил, а вот княжне с непривычки подурнело.
— Я так понимаю, вас можно поздравить? — иронично хмыкнула я, проходя в кухню и только теперь обращая внимание на внешний вид моей вчерашней головной боли и её жертвы. Тень в сползающей с узких плеч мужской рубашке и владелец оной рубашки, одетый в одни только брюки на босу ногу, вместе смотрелись очень органично. Варс в ответ только отмахнулся, а Вета ответила:
— Пока ещё нет, но… мы над этим работаем. Ты больше не сердишься? — уточнила она, неуверенно улыбаясь.
— Не сердится, — раздался над моей головой голос Трая. — Так что вы у меня в долгу. Зря я что ли всю ночь страдал?
— Стража где, страдалец? — мрачно оборвала я сольное выступление рыжего.
— На подходе, — отмахнулся он и я почувствовала, как сильные руки мужчины осторожно сжали мои плечи. — Нирь, прости, я просто глупо пошутил, — тихо проговорил он мне в макушку. Как только заметил, стоя у меня за спиной и не видя выражения лица?
— Я так и поняла, — ещё мрачнее сообщила я. — Руки убери, пока по-хорошему прошу.
Самое смешное, я ведь действительно прекрасно поняла, что никаких гадостей он говорить не хотел, просто сорвалось с языка для красного словца. Да даже если бы сказано это было всерьёз… ну, надоело — надоело, разошлись и забыли; хвала богам, уж с самолюбием у меня полный порядок и никакой душевной травмы пара гадостей нанести не могла, равно как и стремительный разрыв с очередным любовником.
Вот только это никак не вязалось с рухнувшим ниже уровня пола настроением, и без того не радужным после утреннего покушения на княжну. Понимание пониманием, а по всему выходит — глупость Трая задела. И это уже повод задуматься: почему?
Только задуматься мне не дали.
— Давай лучше сразу по-плохому, — вкрадчиво мурлыкнул над ухом рыжий, обнимая обеими руками и крепко прижимая к себе. — Ты мне как следует врежешь, расскажешь, какой я кретин, спустишь пар и перестанешь на меня сердиться.
— Ты мазохист что ли? — задумчиво уточнила я.
— Нет.
— Пусти. На дурака сердиться — попусту время терять, — проворчала, чувствуя не столько раздражение, сколько неловкость. Особенно при виде преувеличенно бодро обсуждающих утренние события товарищей, старательно не глядящих в нашу сторону.
— Сердишься. Я же чую, — прошептал он, спрятав нос у меня за ухом и щекоча чувствительную кожу дыханием. — Не злись. Пожалуйста. Знаешь, сколько раз я получал за то, что язык прежде головы мелет? Только всё равно не помогает.
От дальнейшего развития темы меня спасло появление стражи. Причём не просто патрульных, а сразу — следственной группы; видимо, потому они и задержались с визитом. Трай с явной неохотой выпустил меня из охапки и начал исполнять роль хозяина дома, объясняя командиру, что где случилось, какая защитная магия работает в доме и дальше в том же духе. Поскольку большинство присутствующих, в том числе и я, не могли дать никакой полезной информации, кроме общей на всех фразы «почувствовали взрыв, пошли выяснять», оставалось только наблюдать со стороны и не путаться под ногами.
Вот только лично у меня с наблюдением сейчас всё было из рук вон плохо. Гораздо сильнее занимала сцена в кухне, дополнительно раздражая тем фактом, что я понимала всю глупость собственной реакции. И чем больше я об этом думала, примеряя к себе и Траю всевозможные мотивы, тем настойчивей в моей голове вертелся простой вопрос: «Уж не угораздило ли тебя, мать, влюбиться?!»
Ничем иным я собственную внезапную ранимость объяснить не могла. Вернее, могла, но отчётливо понимала, что всё это — попытки убежать от очевидного ответа.
— Слушай, Варс, вот ты в политике понимаешь; объясни мне, зачем степнякам убивать княжну? Они что, кого-то из своих пытались князю сосватать, а он отказался? — поинтересовалась я, пытаясь отвлечься от опасной темы.
— Сомнительно, — поморщился Чёрный Коготь. — Это были изгои, отбросы. Безродные, отлучённые от семьи, кицаши; в нашем языке нет точного перевода. У степняков изгнание из семьи — самое страшное наказание. Многие предпочитают свести счёты с жизнью, но некоторые находят своё место. Правда, обычно они находят его на самом дне, в роли специалистов по грязной работе. Если надо кого-нибудь припугнуть, избить, убить, но не хочется марать руки или светить лицо, прибегают к их услугам. А у вас их нет?
— Степняки до нас не добираются, им у нас холодно, — я пожала плечами. — А как ты по одной голове определил, что он отлучённый?
