Магометрия. Институт благородных чародеек - Мамева Надежда (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Но я молчала: сковывал страх. Таким я Лима еще ни разу не видела. Демон же, не говоря ни слова, открепил от кителя золотую медаль и отдал кучеру. Тот удивленно посмотрел сначала на Лима, потом на меня.
Извозчик открыл было рот, чтобы что-то сказать, но демон лишь холодно бросил:
— Этого более чем достаточно, — и уже обернувшись ко мне: — Пойдем.
Пролетка, едва мы оказались на булыжной мостовой, тронулась с места, а мы зашагали вперед.
— И что теперь? — я все же пересилила себя и разорвала гнетущую тишину.
— Теперь все.
Спустя долгое время Лим все же ответил. Это был не многословный мужской монолог, в котором говорящий пытается сам оправдаться перед собой. Нет. И оттого в его скупых словах было больше отчаяния и боли, чем в любом спиче.
— Я не понима…
Договорить он мне не дал, резко взяв за руку и буквально развернув лицом к себе.
— Понимаешь, это была единственная логичная, нормальная, обоснованная версия. А теперь все сначала… и самое главное — время, которое утекает сквозь пальцы.
Не отдавая себе отчета, я провела ладонью по его щеке, словно этот простой жест мог убрать отчаяние из глаз демона, разгладить морщины, что возникли от тяжелых мыслей.
— Ты сможешь найти его.
Лим перехватил мои пальцы, поднес к губам и прошептал, словно читал молитву:
— Еще никогда я так не боялся опоздать, как сейчас. Я помыслить не могу тебя потерять: если умрет дракон, то и ты…
И в этот момент я осознала со всей отчетливостью, что «завтра» для меня может и не наступить. Именно осознала, а не поняла. Мысль о том, что да, с кончиной Ника наступит и моя смерть, была в голове все эти чертовы полторы недели, но человек такое существо, что до последнего не верит: костлявая придет за ним и именно сейчас…
Я вдохнула глубоко-глубоко, как только могла. В эти самые минуты жизнь ощущалась остро, осязаемо настолько, что сам воздух был материален. Хотелось остановить момент, выпить его до дна, наслаждаясь букетом, но время не сбавляло ход.
— Я не знаю, что будет завтра, — голос Лима отчего-то враз осип, — и понимаю, что в прошлом навсегда не спрячешься. Смерть этого Ника настигнет нас в любом витке временной спирали. Но я прошу, подари мне этот вечер.
— Тебя же ищет вся местная инквизиция, амулет скоро разрядится… да ты просто сумасшедший!
Я говорила одно, но думала совершенно другое.
— Всего два часа. Прошу.
— Да, — простое и короткое. Заставившее исчезнуть из взгляда демона отчаяние.
Себя я убеждала тем, что даю согласие исключительно ради того, чтобы рыжий отвлекся от мыслей о расследовании, переключился. Ведь если думать каждую секунду об этом маньяке, можно просто сойти с ума. Как Лиму, так и мне.
— И все же что ты задумал? — спустя какое-то время не выдержала я, когда мы шли по набережной, купающейся в лучах вечернего солнца.
— Воспользоваться одним советом, — собеседник хитро улыбнулся и сменил тему: — У нас в запасе не так много времени, но надеюсь, ты не откажешься поужинать со мною?
Закатный вечер пламенел в оконной раме. Примечательно было уже само стекло: большое, декорационное, с респектабельной надписью: «Донон» и видом на набережную Мойки. Вода реки играла множеством теплых вечерних бликов, а город на противоположном берегу напоминал вечернюю красавицу, которая вот только влюбилась и оттого стала манящей и соблазнительной вдвойне.
Струнный ансамбль выводил что-то ненавязчивое и располагающие к созерцанию. Рубиновый цвет в бокале играл переливами. Кажется, это было шато. Увы, уроки этикета я усвоила неважно, к тому же и дегустатор из меня был аховый, да и интересовало гораздо больше не благородное выдержанное вино, а один рыжий хитрец, сидящий напротив.
Я поставила бокал на белоснежную, до хруста накрахмаленную скатерть.
— И как же мне расценивать этот наш вечер? — я продолжила диалог, прерванный до этого официантом.
— Кажется, не так давно кто-то упоминал о ресторанах и блинных… Так вот, я намерен нагло тебя соблазнить.
— Так-таки сразу и соблазнить? — я улыбнулась. — А если жертва не соблазнится?
— Тогда буду давить на жалость, а если и это не растопит ее сердца, то… — Лим замялся, подбирая продолжение.
— Можно еще использовать грязный подкуп в виде конфет и цветов, — подхватила я.
Воображение же помимо воли нарисовало картинку токующего глухаря по весне, и я, не особо задумываясь, присовокупила:
— Или использовать для пущего эффекта хвост…
Лим, в этот момент отправивший в рот маринованный рыжик, закашлялся.
— Хвост?
— Ну да, павлины же вон именно его расправляют, чтобы произвести впечатление, а олени — меряются рогами… — решила пояснить свою мысль.
Он аккуратно отложил вилку и, промокнув рот салфеткой, проникновенно проговорил:
— Понимаешь, демоны хвост тоже используют, причем активно, но в несколько более камерной обстановке. Общество к этому этапу ухаживания уже бывает излишне.
— Это такая рекламная акция? Чтобы я не поддалась соблазнителю, а уступила ему по-честному?
Мы оба понимали, что этот вечер без продолжения, а оттого подначивали друг друга безбоязненно.
— Даже не знаю… — коварно протянул Лим и поднял бокал: — Предлагаю тост: выпьем за то, чтобы нам хватало сил поддаваться соблазнам!
Наши бокалы встретились. Легкий мелодичный звон совпал с тем моментом, когда камень кольца на пальце демона загорелся алым.
— Я думал, у нас в запасе еще есть время. Надо срочно уходить.
Покидали зал с достоинством дезертиров-аристократов: медленно, чинно, но целенаправленно. Навстречу попался официант-прислужник, в этот момент несший нам заказ. Парень, к слову, выглядел обнищавшим дворянином, но никак не подаваном, был облачен в жилет и имел столь густые бакенбарды, что они напоминали заросли Булонского леса в миниатюре. Его озадаченное лицо вынудило Лима пояснить:
— Даме стало дурно, мы ненадолго. Присмотрите пока, голубчик, за моим кителем.
Едва миновали зал, демон тут же нырнул в неприметную приоткрытую дверцу, не иначе как служебного помещения. Низкий сводчатый потолок, коридор без окон — все это резко контрастировало с просторным залом.
Мы, как двое ночных татей, прокрались по служебным коридорам, поднялись по узкой лестнице на третий этаж и наконец оказались в небольшой комнате. Это было убежище то ли кастелянши, то ли горничной. Сквозная комната имела и второй выход, коим мы не преминули воспользоваться. Для того, чтобы начертить пентаграмму переноса, нам нужно было просторное помещение и минимум десять минут для ее активации. По последнему пункту у меня был ряд сомнений: смогу ли я высвободить дар подконтрольно, или же Лиму, как и Аарону, придется меня пугать?
Густой красный ворс ковровой дорожки, пальмы в кадках и картины на стенах… похоже, мы вышли в коридор тех самых санкт-петербургских нумеров.
Невдалеке послышались шаги. Я глянула на кольцо Лима, мигнувшее в последний раз красным сполохом и враз посеревшее. Все, похоже, что те, кто сейчас появится перед нами, увидят демона во всей красе: с рогами и хвостом.
— Сюда, — скомандовал рыжий, обнаруживший, что одна из дверей не заперта.
Мы буквально ввалились в пустую спальную комнату, уже погружавшуюся в вечерний сумрак. Рыжий навалился на дверь, закрывая защелку, и непроизвольно прижал меня.
Он оказался близко. Непростительно, дурманяще близко.
— Успели, — полушепотом выдохнула я, поднимая голову.
Думала, что он что-то ответит мне на это таким же заговорщицким шепотом. Увы, просчиталась. Рядом со мною был мужчина, а не влюбленный юнец. Словам рыжий предпочел действия.
Нас соединяло тепло тел, опьяняло сумасшествие прикосновений.
Он медленно, словно смакуя вино, прикоснулся своими губами к моим. Долгий, дурманящий, сводящий с ума поцелуй. Я опустила веки и провела рукой по его плечу. Чтобы видеть в этот момент, мне не нужны были глаза: достаточно было ощутить взбугрившиеся мышцы, почувствовать жар дыхания, чтобы понять — его, как и меня, влечение накрывает штормовой, неотвратимой волной.
