Брат-чародей - Горенко Евгения Александровна (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
И, подхватив юбки, они наперегонки припустили к выходу в город.
Задорный ритм музыки, дружный перестук каблуков по мостовой и жаркое веселье, расплескивающееся из каждого движения танцоров, зажигали во всём теле пьянящую жажду стать одним целым с этой безудержной пляской и, поднявшись бешеным перестуком деревянных каблуков над зашедшейся в буйном танце площадью, — выплеснуться в открытое небо безудержной огненной радостью.
Поворот — чьи-то руки подбрасывают тебя в головокружительный полёт очередного движения танца, раз-два! — прыжок, кивнуть — закружить колоколом юбки — пронырнуть под сплетением рук — вновь поворот, раз-два! — расколоть камень мостовой дробью каблучков — опять закрутиться — поворот, хлопок — и снова счастливой птицей взлететь в воздух!
Первыми сдались музыканты. Заключительный — и уже немного фальшивящий — взвизг флейт; красный, потный, но довольный барабанщик нарочито бессильно уронил руки вдоль тела. Над остановившейся площадью пронёсся вздох разочарования пополам с облегчением. Прежде ровные ряды хороводов дрогнули и растеклись шумно переводящей дыхание толпой. На другом конце площади уже о чём-то спокойном заиграла скрипка.
Дженева заскользила сквозь хаотично бродящую толпу разбойников, королев, пастушек, медведей, моряков, леших, ночных духов и прочих шахматных фигур, в поисках потерявшейся во время танцев подруги. Очень скоро она увидела вдалеке знакомый причудливо-яркий наряд хассанеянской принцессы, выделявшийся даже в этом разноцветном великолепии безрассудного праздника фантазии, и этот наряд целенаправленно двигался в её сторону. Даже отсюда и даже сквозь маску была видна счастливая улыбка до ушей.
— Ф-фух, — так одновременно и так почти одинаково девушки выдохнули друг дружке свои впечатления от праздника, что, не сдержавшись, тут же расхохотались.
— Жарко, — пожаловалась отсмеявшаяся Гражена.
— Ага, душно, — согласилась Дженева, безуспешно пытавшаяся обмахнуться отворотом рукава. — А пошли в Синюю бакалавратку? Там река и должно быть прохладно… И наши могут быть.
Выйти с переполненной площади оказалось не так легко, но уже на боковых улочках было свободнее и свежее. Гражена принялась увлечённо рассказывать о каком-то преследовавшем её весь танец кавалере, как вдруг резко остановилась и быстро потянула ничего не понявшую подругу назад. "Тише, тише" — умоляюще зашикала она на Дженеву, громко выражавшую своё несогласие с изменением курса, и только скрывшись за ближайшим поворотом, объяснила своё поведение.
— Там лорд Рэгхил.
— И? — попросила дополнительных подробностей уже начавшая что-то понимать Дженева.
— И! — раздражённо повторила та. — Я тут недавно узнала от леди Олдери, что… эта судейская жердь, оказывается, раньше никогда не появлялась на её званых обедах. Я имею в виду, до моего появления у неё в доме.
Дженева хмыкнула, вспомнив, что в тот памятный день высокая важная персона в чёрном самолично вызвалась проводить Гражену к чародеям — и как оная была безукоризненно галантна по отношению к растрёпанной незнакомке в пыльном платье.
— Думаешь… — медленно начала она.
— Думаю! — хмуро бросила Гражена. — Меня уже начинают бесить его постоянные рассуждения, какими качествами должна обладать образцовая жена благородного ренийского лорда. А также то, что он подкладывает мне в тарелку не то, что я прошу, а то, что сам любит!… Глянь, он уже ушёл оттуда?
Дженева осторожно выглянула за угол, присмотревшись, разглядела в полусотне шагов небольшую группу оживлённо болтающих людей, среди которых, как всегда, выделялся статный лорд Рэгхил, даже ради праздника не изменивший своей чёрной судейской мантии, — и отрицательно помахала головой.
— Тогда пошли в обход. Не хочу лишний раз с ним сталкиваться…
Перепрыгнув через очередную лужу на их новом пути, Дженева решилась нарушить затянувшееся молчание.
— А может, он…
— Хватит об этом. Вот ещё!… Лучше расскажи, нашла ли ты своего жонглёра?
— Не-а, — вздохнула та. — Я уже дважды обошла ту местность, где он обычно останавливался. И никто его тут нынче не видел, кого я ни спрашивала.
— Не грусти, — сочувствующе вздохнула ей в ответ Гражена. — Если он здесь, ты его найдешь… Слушай, подруга, а чего это мы дурим! Наши вряд ли придут в Бакалавратку так рано. Давай мы лучше прямо сейчас вместе попробуем найти твоего жонглёра! Точно.
— Э-э… твой наряд…
— И никаких таких «э-э». Мы же не в Бурку, не в воровской район идём. Ты где его уже искала?
— Возле Базарки, там, где широкий спуск. Знаешь?
— Конечно. А где ещё в Венцекамне на праздниках выступают бродячие артисты?
— На университетской площади — но там мы только что были… У старого порта — но то место Жоани не любит, его там чуть однажды не зарезали, пьяного в подворотне… Нет, больше не знаю.
— Помню, я в детстве однажды видела представление — у Каменной речки.
— Да, но там обычно бывают только заезжие артисты, из Местании или ещё откуда с юга.
— Ну и что? Это недалеко, сходим на всякий случай.
— Скажешь тоже, недалеко. Это аж за городом.
— Не бурчи.
— Не бурчу.
— Вот и не бурчи.
— Вот и не бурчу…
И так, то в шутку препираясь, то оживленно болтая обо всём, что придёт на ум, они повернули и дружно зашагали к своей новой цели. Их путь сначала шёл через мастеровые районы, где над въевшимися в стены домов запахами капустного супа, свежих кож и ослиного навоза тоже царил буйный дух праздника, но уже с простонародным акцентом. Потом дорога вышла в неприлично пышно разросшийся купеческий квартал, потом превратилась в тропинку вдоль давно пересохшего русла ручья, заросшего сейчас низкорослыми акациями, потом выбежала свежеуложенной каменной мостовой Нового предместья. Здесь им стали часто попадаться знакомые, в основном собратья-школяры, которые, как сговорившись, вначале бурно рассказывали, какие чудеса они сегодня видели и где намечаются новые — и ещё более грандиозные! — фейерверки, танцы и пиршества; а потом дружно предлагали девушкам обязательно пойти туда с ними. Дольше всех не отставал Лартнис (его отец, разбогатевший владелец стекольной мастерской, вечером давал собственный праздник в Летнем саду), и он настойчиво прельщал их то мороженым, то выступлением огненных факиров, то знакомством с "самым модным нынче поэтом". Услышав последний довод, Гражена застонала — и высказала Лартнису всё, что она думает о нём самом и о его медвежьем гостеприимстве. Тот в ответ лишь засмеялся, но на прощанье иронично подмигнул Дженеве — мол, твоя гордячка-подруга ничего не понимает в модной жизни.
Впрочем, то, что рассказал Лартнис, всё же заставило Гражену серьёзно задуматься — правда, в совсем другом направлении: раз отец Лартниса нанял для своего вечера артистов, то, значит, и труппа Жоани тоже может выступать на каком-то частном празднике. И тогда шансов найти его почти нет. Девушки несколько кварталов подряд обсуждали эту досадную возможность — но когда, уже невольно замедлив ход, они вышли на очередную площадь, расстроенная Дженева вдруг встрепенулась.
— Вон они, видишь? Это наш фургончик! — по-детски запрыгала она, хлопая в ладоши. — Мы нашли их! Нашли!
— Да, мы с тобой молодцы! — удовлетворённо признала Гражена. — И мне кажется… там тебя уже тоже заметили.
И правда — высокая темноволосая плясунья в ярко-красной шали недоверчиво-радостно вглядывалась в их сторону.
— Юльда, Юльда, это я! — завопила Дженева и бросилась к ней.
И началось… Откуда-то вынырнул сутулый жонглёр, потом появилась старая хромающая женщина, и поднялся такой водоворот приветствий, объятий, восторженных криков и поцелуев, что благоразумная Гражена решила на всякий случай держаться пока подальше, чтобы ей самой вдруг не оказаться затянутой в него.
Увы, не вышло.
— Гражена — это Гражена — иди сюда! — приглашающее замахала Дженева, и чуть было успокоившийся восторг от неожиданного появления надолго исчезнувшей «гулёны» вспыхнул с новой, но уже чуть более сдержанной силой. Гражена осторожно приблизилась к суетливо-радостной группе бродячих артистов. На неё тут же хлынул поток восторженных приветствий — хотя и без обниманий-целований (видимо, всё же сыграл свою роль её наряд принцессы).
