Наследство колдуньи - Чистюхина Наталья (первая книга txt) 📗
Презина потрепала ее по щеке.
— Он не будет один. Я об этом позабочусь. К тому же разбойники никогда не трогают своих.
— Что вы хотите сказать? — удивилась Жерсанда.
— Это правда. Матье — их должник, и, когда придет время, они этот долг с него взыщут.
Жерсанда в недоумении покачала головой.
— Матье и разбойники? Поверить не могу!
— Значит, не верьте ничему, Жерсанда. Но помните, что он окажется в опасности, если приблизится к Альгонде. Пускай свершится то, что предначертано.
— Но ведь если он увидит малышку…
Презина вздохнула.
— Лишь бы Альгонда осталась жива! Остальное образуется. А теперь идите!
Жерсанда схватила флакон и встала.
— Еще одно слово! — остановила ее Презина. — Никто, особенно Марта, не должны видеть этого флакона. Он представляет огромную ценность даже когда опустеет, и вы должны вернуть его мне.
— Так может, перелить эликсир в другую емкость, не такую ценную?
— К сожалению, в таком случае он утратит свою силу, а сейчас ценна каждая капелька! Храните его как зеницу ока! Как собственную жизнь и жизнь той, кого он должен спасти!
Презина проводила Жерсанду до порога. Та вышла и торопливым шагом направилась к замку, испытывая и облегчение, и тревогу от груза ответственности, который отныне ей предстояло нести на своих плечах.
В замке ее встретили приветственными криками и поздравлениями. Мэтр Жанисс не мог больше ждать: сидя на облучке повозки, любезно предоставленной им для поездки хлебодаром, он всем желающим рассказывал о предстоящей свадьбе.
— А вот и вы, моя суженая! Залезайте в повозку, пора ехать! — крикнул он Жерсанде. Щеки у него были красные, голос — хриплый.
Жерсанда нахмурилась и погрозила ему пальцем:
— Я смотрю, вы уже навеселе, мэтр Жанисс! Посреди бела дня! Вот новость!
Повар смущенно улыбнулся, осознавая справедливость укоров, однако он был так счастлив, что ничто не могло испортить ему настроение.
— Всего-то пинта пива или две, не больше! Черт подери, по такому случаю грех не выпить! Столько времени я ждал… Жерсанда! Вы же не станете меня бранить, когда мы еще не женаты?
Жерсанда не успела ответить. Из дома кузнеца с мечом на плече вышел Матье. Она понятия не имела, что сказал ему мэтр Жанисс, чтобы добиться согласия на эту поездку, но юноша весело насвистывал, а подойдя, проворно вскочил на облучок. Повозка качнулась, и если бы Матье не успел вовремя схватить его за рукав, мэтр Жанисс свалился бы на землю под насмешливый хохот зевак. Одна только Фанетта не вышла их провожать. Но Жерсанда этого не заметила. Погруженная в свои мысли, она села рядом с Матье, а повар переместился в повозку.
На самом же деле Фанетта тоже была неподалеку. Спрятавшись в темном углу, девушка недобрым взглядом созерцала сцену отъезда.
Когда Матье выходил из кузницы со своим мечом, Фанетта преградила ему путь.
— Ты вернешься? — спросила она.
— Я дал тебе обещание, Фанетта. И я его сдержу.
Однако, когда повозка тронулась и покатилась к воротам замка, она подумала, что, возможно, больше никогда его не увидит.
Глава 20
Возвращение домой было странным. Филиппина, к которой вернулась надежда, радостно вслушивалась в болтовню сестер, но отец и Сидония не обменялись ни единым словом. Они даже ни разу не посмотрели друг на друга, словно после серьезной ссоры. Быть может, припадок безумной обитательницы аббатства произвел на них такое тяжелое впечатление? Когда Филиппина заговорила об этом, они оба, казалось, смутились, и Сидония поспешила переменить тему и завела разговор о рыцарском турнире в Романсе. Странная поездка, что и говорить… Спрыгнув с подножки кареты во дворе замка, Филиппина бросилась в комнату Альгонды, страшась, что та могла умереть в ее отсутствие.
Горничная ослабела еще сильнее и выглядела хуже, чем на рассвете. Было очевидно, что ей очень плохо. Священник, пришедший, чтобы ее соборовать, предложил позвать к постели умирающей экзорциста: стоило капле освященного масла упасть на лоб молодой женщины, как она задрожала и выгнулась дугой на кровати. С той минуты никто не осмеливался переступать порог ее комнаты. Было решено ждать возвращения барона. Малышка Элора плакала не переставая. Кормилице не удавалось ее успокоить, и если бы не постоянное присутствие в комнате Марты, она бы тоже убежала, поскольку была уверена: и мать, и дочь одержимы дьяволом.
Филиппина выслушала все опасения челяди и священника и рассердилась. Приказав перенести колыбель малышки в спальню Альгонды, она вслед за слугами вошла в комнату, а когда те вышли, заперла за ними дверь. И в ту же секунду Элора перестала плакать.
Филиппине пришлось надавить пальцами Альгонде на щеки, чтобы заставить ее открыть рот. Девушка вылила ей на язык немного эликсира, который сестра Альбранта отлила в маленький глиняный флакон и передала ей с указаниями, как его следует применять. Склонившись над лицом Альгонды, изо рта которой исходил неприятный запах разложения, она со страхом и надеждой ждала первых признаков действия эликсира. Сжимая в руке руку своей наперсницы, подруги и любовницы, она шептала во вновь установившейся тишине слова любви, рвущиеся у нее из сердца.
Жар с каждым часом все усиливался. Страшные картины проносились перед глазами агонизирующей Альгонды. Зачем ей возвращаться в мир людей? Ответа на это вопрос не было. Всякий раз, когда она пыталась ухватиться за счастливые воспоминания, ужасные предчувствия затопляли ее сознание. Дрожа всем телом, она ждала смерти, которая избавила бы ее от страданий. Это было совсем на нее не похоже. В ней жила другая, и эта другая изнутри разрушала ее волю, отнимала силы. Другая Альгонда, в которой взыграла кровь Мелиоры… Альгонда, тело и душа которой были отравлены черным ядом вивера, по приказу Мелюзины. Когда, наконец, эта мука кончится! Пускай уже эта темная сторона ее души возобладает! Но нет… Невзирая на то, что она перестала сопротивляться, птичка-малиновка продолжала петь у нее в душе. И это убивало ее. Эта маленькая поющая малиновка…
Острая боль обожгла все тело. Альгонде показалось, будто ее пронзила молния. Очевидно, все было кончено. Она умерла. Свет, струившийся в ней, — голубой, обжигающе холодный, уносил ее вдаль, в края, где она вновь обретет покой. В рай после ада. И вдруг она услышала звук, похожий на птичью песню. Малиновка? Или лепет младенца? Малышка Элора! Элора, которая осталась там, в прежнем мире! Беззащитная перед Мартой. Перед злом. Нет! Этого не будет! Она заберет ее с собой. Альгонда сжала кулачки.
Филиппина вздрогнула, когда пальцы Альгонды до боли сжали ее руку. Губы больной, по-прежнему пребывающей в беспамятстве, шевелились. По губам явно можно было прочесть одно слово — «Элора!»
Филиппина высвободила пальцы и подбежала к колыбели. Малышка была очень бледна, почти как и ее мать. Взяв ее на руки, не совсем понимая, зачем это делает, она положила девочку на грудь матери — лицо к лицу, губы к губам… И отступила на шаг, даже не пытаясь постигнуть происходящее. Закусив губы, чтобы не заплакать, она стояла и ждала, что они обе вот-вот умрут. Дыхание матери и дочери слились…
«У смерти и рождения один запах…»
Эта мысль пришла Альгонде в голову, когда она обняла крошечное тело дочери. И провалилась в море голубого света.
— Когда вам стало известно, что она жива? — холодно спросил Жак, едва за ним и Сидонией закрылись двери. В комнате они были одни.
Она стояла и смотрела на него, сжав руки за спиной, чтобы скрыть дрожь, и гордо вздернув подбородок. Слишком долго эта тайна терзала ее!
— Со дня ее фальшивых похорон. Я увидела ее лицо в окне. Она смотрела вниз, но глаза у нее были странные, пустые. Это была она, Жанна, и в то же время…
Она замолчала.
— Я очень ее любила, Жак. Это правда. Поэтому я и не стала ничего рассказывать. Я смирилась.
