Дорога дорог - Мороз Игорь (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Агил в великой досаде плюнул себе под ноги и взял чуть левее, чтобы догнать авангард отряда.
Нет, так дальше продолжаться не может. Следов похитителей они не нашли, а до Чилара им не дойти, тут Хафр прав. То есть кто-то, вероятно, доковыляет, но пользы от этого будет не много. Надо пересилить себя и нынешним же вечером снова поговорить с принцессами. Должны же они понять, что его люди не железные. Сами-то на кого похожи стали, сказать кому, что это принцессы, – засмеют!..
– Синие шары над болотом! – раздался внезапно предупреждающий крик проводника, и Агил почувствовал, как в груди у него что-то противно екнуло.
Стая из тридцати-сорока синих шаров медленно выплыла из зеленого тумана и начала неспешно приближаться к краю болота, спускаясь по пологой кривой. Разной величины, от двух пядей до трех локтей в диаметре, они напоминали мыльные пузыри и так светились и переливались разнообразнейшими оттенками синего цвета, что гвардейцы, залюбовавшись ими, совершенно забыли наставления проводника, и крик его: «Ложитесь! Прикройтесь щитами! Чего же вы стоите, безумные!» – не сразу дошел до их сознания. Великолепные кавалеристы, отборные рубаки, они привыкли к опасностям совсем иного рода, и когда первый из снизившихся шаров слегка раздулся, а потом с громким хлопком резко сжался, сделавшись чуть больше кулака, боевые товарищи Агила только удивленно вздрогнули, да и сам он застыл на месте, дивясь невиданному зрелищу. Из синего шара в момент хлопка вылетело что-то похожее на струю пыли, затем он вновь надулся и взмыл в небеса. И тут же в том месте, над которым выпустил он заряд пыли – да это никакая не пыль, а семена, понял Агил, – раздались истошные вопли. Они заставили гвардейцев очнуться, но прежде, чем те успели сдернуть закинутые за спину щиты или хотя бы броситься на землю, с отчетливым хлопком сжались еще три-четыре синих шара, и новые вопли разнеслись над болотом.
Агил вспомнил, что в семенах этих шаров содержится парализующий яд, подобный тому, которым поражают одифеи; рявкнув на замешкавшихся гвардейцев и срывая со спины щит, он бросился к принцессам – повалить на землю, прикрыть, спасти.
Шары хлопали, сжимались и, вновь разбухая, уносились в вышину; гвардейцы, заметные, благодаря форменным оранжевым плащам, из дальнего далека, падали в жухлую траву, а полусотник бежал и бежал и, как в кошмарном сне, никак не мог добежать до принцесс, которые, казалось, вовсе не замечали творившегося вокруг них. Он был уже шагах в двадцати, когда Чаг наконец пришла в себя и, с силой дернув сестру за руку, увлекла ее на землю. Агил возликовал, но, памятуя, что щитов у девушек нет, продолжал вершить свой бесконечный бег.
И он успел.
Раскинув – словно наседка, защищающая своих птенцов – руки, он рухнул на принцесс, отставляя в сторону щит, чтобы прикрыть возможно большее пространство. Мгновением позже над головой его хлопнул синий шар. Тысячи тонких иголок вонзились в затылок, в незащищенные кожаной курткой руки и ноги полусотника, но вместо боли и страха он испытал удовлетворение. Он успел, он сделал все от него зависящее и готов предстать перед Небесным Отцом.
5
Принцесса Чаг вытерла лицо полой плаща и присела на поросшую мхом кочку. Хмурые гвардейцы опускали носилки у ее ног и, обессиленные, валились на землю.
Пятнадцать человек, причем трое из них ранены, – это все, что осталось от отряда. Чаг снова провела по лицу плащом, но кожу продолжало щипать, будто ее натерли песком. Когда они прорубались сквозь кольцо одифей, продирались через переплетения лиан, стремясь убраться подальше и от болот, и от этой пятилапой нечисти, было не до того, чтобы обращать внимание на усталость, укусы и царапины, но теперь Чаг ощутила, как налились свинцом ноги, затекла и потеряла подвижность правая рука, а все открытые участки кожи горели и ныли, искусанные незамеченными или невидимыми глазом паразитами.
– Кажется, мы прорвались и одифеи перестали нас преследовать, – сказал Хафр, присаживаясь рядом с Чаг. – Не пора ли поговорить о наших дальнейших планах?
– Какие планы ты имеешь в виду? – тяжело ворочая языком, спросила принцесса, с недоумением глядя в широкое и плоское лицо проводника, пламеневшее нездоровым румянцем.
– Не пора ли нам повернуть назад? Отряд разгромлен, и те, кто остался жив, не хотят идти дальше. – Хафр говорил тихо, невнятно произнося слова, будто рот у него был набит мелкими камешками. – Принцесса, нам не дойти до Чилара, а северянин, которого мы ищем, скорее всего уже мертв. Никогда я не забирался так далеко в эти леса и более не могу быть проводником. Знаю одно: если мы дойдем до Чиларских топей, станет еще хуже. Так зачем искушать судьбу?
Чаг прикрыла глаза. Слова проводника не доходили до ее сознания. Она слышала издаваемые им звуки, но они не имели смысла. Ей хотелось расшнуровать душную кожаную куртку с короткими, мешавшими ей сейчас рукавами – такие надевают под доспехи все гвардейцы – и погрузиться обнаженным, усталым телом в прохладный мох. Почему этот… как его… Хафр не может говорить нормально? Зачем он жует, мнет и коверкает простые слова? О чем он вообще говорит? Если они должны найти похитителя и вернуть кристалл, то они это сделают, и пятнадцати человек для этого вполне достаточно. Если бы только не их яркие плащи, собирающие нечисть со всего леса…
– О том, чтобы повернуть назад, не может быть и речи! – неожиданно четко и внятно сказала Батигар, примостившаяся слева от своей старшей сестры. – От того, сумеем ли мы вернуть похищенный кристалл, зависит будущее Исфатеи. Кроме того, похититель должен быть жестоко наказан в назидание всем ворам.
Чаг, широко раскрыв глаза, с изумлением смотрела на сестру. Шедшая как сомнамбула, та давно уже, казалось, смертельно устала от происходившего вокруг, мужская одежда, так складно сидевшая на ней в начале похода, была изодрана, лицо оцарапано, измазано грязью и слизью одифей, которых ей приходилось рубить наравне с гвардейцами.
– Принцесса Чаг, можем ли мы повернуть, не исполнив приказа Владыки Исфатеи? – обратилась Батигар к старшей сестре. – Должен ли Мгал отплатить нам за смерть Агила и всех остальных? За все, что вынесли мы в джунглях и топях?
– Мгал заплатит нам за все, – процедила Чаг, оглядываясь на прислушивающихся к их разговору гвардейцев. Она уже сама подумывала о том, что, пожалуй, разумнее всего было бы повернуть назад, но слова сестры придали ее мыслям другое направление. Она – принцесса, а кто такой этот Хафр, чтобы вставать на пути ее законной мести, мешать выполнить ей повеление отца?
– Обещаю выдать по возвращении в Исфатею по двадцать полновесных серебряных лид каждому, кто согласится помочь поймать негодяя, ограбившего родовой храм Амаргеев, – чистым, звучным голосом произнесла Батигар, и Чаг, собиравшаяся посулить своим спутникам что-то подобное, в очередной раз порадовалась сообразительности сестры. Похудев и почернев, та успела проявить себя за время похода как настоящий воин, а последние ее слова должны были, вероятно, разрешить все сомнения, приободрить усталых людей и побудить их продолжать преследование дерзкого похитителя.
Глава третья
Поселок на руинах
1
Мгал поднял руку к плечу, проверяя, легко ли вынимается меч из укрепленных за спиной ножен, и негромко сказал:
– Мне все время кажется, что за нами кто-то следит.
– За нами с утра наблюдают маленькие люди с голубой кожей, – сообщил шедший впереди Эмрик, не оборачиваясь.
Северянин тихонько присвистнул.
– Значит, в Чиларских топях и правда живут скарусы? – спросил Гиль и, не дожидаясь ответа, стал незаметно озираться по сторонам, надеясь увидеть таинственных и всемогущих пигмеев, которые не страшились жить в самом сердце ужасных топей бок о бок с глегами и прочими чудовищными тварями. Маленьких людей с голубой кожей он, однако, сколько ни вертел головой, не увидел. Вокруг были все те же моховые поляны, усеянные разноцветными, размером с тарелку цветами, над которыми вились сверкающие, яркие бабочки и крохотные, весело щебечущие птички. Кое-где в моховом ковре зияли похожие на черные зеркала озерца стоячей воды. Изредка попадались искривленные, худосочные кустики и деревца, причудливыми геометрическими фигурами вздымались поросшие лишайником стены древних строений, угадать первоначальное назначение, форму и размеры которых было уже невозможно.
