Опиумная война - Куанг Ребекка (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Цзян поднял брови.
— Я думал, ты сама можешь ответить.
Рин задумалась.
— Мы возвращаемся в мир духов. Мы… покидаем иллюзорный мир. Мы просыпаемся.
Цзян кивнул.
— Мы не умираем, просто возвращаемся в пустоту. Растворяемся. Теряем свое «я». Перестаем быть чем-то отдельным и становимся всем. По крайней мере, большинство из нас.
Рин хотела уже спросить, что он под этим подразумевает, но Цзян прикоснулся к ее лбу.
— Как ты себя чувствуешь?
— Потрясающе.
Голова у нее была более ясной, чем за многие месяцы, словно все это время Рин пыталась смотреть сквозь туман, и он вдруг рассеялся. Она ощущала восторг, разрешив загадку, узнала источник своей силы, осталось только разобраться, как управлять ею по собственной воле.
— И что теперь? — спросила она.
— Мы решили твою проблему, — сказал Цзян. — Теперь ты знаешь, что связана с огромной сетью космологических сил. Иногда эти силы захлестывают мастеров боевых искусств, слишком сильно привязанных к миру. Они страдают от дисбаланса, предпочитая одного бога другим. Это и произошло с тобой на ринге. Но теперь ты знаешь источник огня, и если такое повторится, сможешь отправиться в Пантеон и обрести баланс. Ты излечилась.
Рин повернула голову к наставнику.
Излечилась?
Излечилась?
Цзян выглядел довольным и умиротворенным, но Рин ощущала лишь смятение. Она занималась Наследием не для того, чтобы погасить пламя. Да, оно было ужасно, но и давало ощущение могущества. Она чувствовала в себе силу.
Рин хотела узнать, как овладеть этой силой, а не подавить ее.
— Проблемы? — спросил Цзян.
— Я… я не… — Она прикусила губы, прежде чем с них сорвались слова. Цзян всегда резко противился любым разговорам о войне, и если Рин начнет расспрашивать о боевом применении силы, он может снова ее бросить, как сделал накануне Испытаний. Он и так считал ее слишком импульсивной, слишком нетерпеливой и пылкой, а Рин знала, как легко его спугнуть.
Ну и ладно. Если Цзян не научит ее, как призвать эту силу, Рин узнает сама.
— Так в чем был смысл? — спросила она. — Просто хорошо себя чувствовать?
— Смысл? Какой смысл? Ты обрела просветление. Ты понимаешь мироздание лучше, чем большинство ныне живущих теологов! — Цзян помахал руками над головой. — Ты представляешь, что можешь сделать с этими знаниями? Степняки предсказывают будущее по трещинам на черепашьем панцире. Они умеют излечивать тело, исцеляя дух. Могут разговаривать с растениями и лечить умственные заболевания…
Рин гадала, почему степняки умеют все это и не используют свои способности для ведения войны, но не стала спрашивать.
— И сколько времени это займет?
— Бессмысленно говорить об этом, измеряя время годами, — сказал Цзян. — Степнякам не позволяют интерпретировать божественные устремления раньше пяти лет тренировок. Воспитание шамана длится всю жизнь.
С этим она примириться не могла. Она хотела овладеть силой сейчас же, тем более когда они стоят на пороге войны с Мугеном.
Цзян смотрел на нее с интересом.
Осторожней, напомнила она себе. Еще слишком многому нужно научиться у Цзяна. Нужно ему подыграть.
— Что-нибудь еще? — спросил он через некоторое время.
Рин вспомнила предостережение женщины-спирки. Подумала о Фениксе, об огне и боли.
— Нет, — ответила она. — Больше ничего.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 10
«Император Риохай» уже двенадцать ночей патрулировал восточную границу Никана в море Нариин. «Риохай» был легким кораблем, элегантной моделью, разработанной, чтобы быстро скользить по бурным волнам. Солдат на борту было немного — батальон на палубе не поместился бы. Корабль не занимался разведкой. Над мачтами без флагов не кружили почтовые птицы, ни один лазутчик не покинул корабль под прикрытием тумана.
«Риохай» просто курсировал вдоль побережья, туда-сюда, словно беспокойная жена. Он чего-то ждал. Или кого-то.
Экипаж проводил дни в молчании. Команда была урезанной — капитан, несколько матросов и небольшой отряд из армии Федерации. Еще на борту находился важный гость, генерал Гин Серюй, грандмаршал Вооруженных Сил и личный советник императора Риохая. А кроме него был и еще один посетитель, никанец, затаившийся в тени трюма, с тех пор как «Риохай» оказался в водах моря Нариин.
Командир отряда цыке по имени Тюр умел оставаться невидимым. В этом состоянии он не нуждался в сне или пище. Завернувшись в темноту, он почти не дышал.
Эти дни казались ему утомительными только из-за скуки, но у него случались и более длительные вахты. Однажды он неделю просидел в шкафу в спальне наместника провинции Дракон. Целый месяц прятался под полом, точно под ногами руководителей республики Гесперия.
А теперь ждал, когда люди на борту «Риохая» раскроют свои намерения.
Тюр удивился, получив из Синегарда приказ проникнуть на корабль Федерации. Многие годы цыке действовали только в границах империи, убивали противников императрицы, особенно ей досаждающих. Императрица не посылала цыке за границу после неудачной попытки убить юного императора Риохая, в результате которой двое цыке погибли, а третий сошел с ума и так кричал, что его пришлось упечь в тюрьму.
Но долг Тюра был не спрашивать, а подчиняться. Он скрючился в тени и ждал.
Стояла тихая, безветренная ночь. Ночь, полная секретов.
Как та ночь, много лет назад, когда на небе сияла полная луна, а наставник Тюра впервые взял его в глубокие подземные туннели, куда никогда не проникает свет. Наставник вел его поворот за поворотом, кружил во тьме, чтобы Тюр не мог мысленно составить карту подземного лабиринта.
Когда они добрались до центра этой паутины, наставник Тюра оставил его одного. «Найди путь обратно, — приказал он. — Если ты нужен богине, она тебя выведет. А если нет, ты исчезнешь».
Тюр никогда не злился на наставника за то, что покинул его в темноте. Так и должно быть. И все же ему было страшно. Он много дней в панике слонялся по душным туннелям. Сначала появилась жажда. Потом голод. Когда он натыкался на что-то в темноте и слышал позвякивание и эхо, Тюр знал, что это кости.
Сколько еще кадетов послали в этот подземный лабиринт? Сколько из них вышли?
Лишь один из поколения Тюра. Наследный шаманизм Тюра оставался чистым и сильным благодаря доказанным способностям его предков, и только выживший, обретший дар богини, мог дать жизнь следующему поколению. И раз этот шанс предоставили Тюру, значит, все кадеты до него пытались, не справились и погибли.
Тогда Тюр был жутко напуган.
Сейчас — нет.
Теперь, на борту корабля, его снова поглотила тьма, как и тридцать лет назад. Она омывала его, как нерожденное дитя в материнской утробе. Он молился богине, как в первоначальном состоянии, еще до рождения, когда мир был погружен в тишину. Никто его не видел. Никто не мог ему навредить.
Шхуна норовисто шла по полуночному морю, словно непослушный ребенок. Крохотный корабль не входил во флот Никана. С его корпуса наскоро стерли все опознавательные знаки.
Но он плыл к никанским берегам. Либо шхуна избрала долгий и непрямой путь для встречи с «Риохаем», чтобы обмануть убийцу, о нахождении которого на борту никто не подозревал, либо это никанский корабль.
Тюр спрятался за мачтой, наведя подзорную трубу на палубу шхуны.
Когда он вышел из темноты, у него вдруг закружилась голова. В последнее время подобное происходило все чаще и чаще, если он слишком долго таился в тени. Ему становилось трудно ходить в материальном мире, отделять себя от богини.
«Осторожней, — сказал он себе, — иначе не сумеешь вернуться».
Он знал, что тогда случится. Он превратится в неконтролируемый поток воли богов, врата в мир духов, не имеющие замка. Станет бесполезным, припадочным и пускающим пену изо рта сосудом, и его поместят в Чулуу-Корих, чтобы не причинил никому вреда. Кто-нибудь внесет его имя в Скрижали, и он окажется в каменной тюрьме, куда заключил стольких своих подчиненных.
