Разрушители. Дилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Мастер Ребенген внимательно выслушал меня и сочувственно вздохнул.
– Только не пытайся стащить чтолибо у Серых. Если будет невмоготу, скажи мне, найдем средство его приструнить.
Тревожный колокольчик зазвенел в моей голове. Чародей усмехнулся:
– Не нервничай! Ты правильно делаешь, что не рассказываешь всем о… интимных подробностях. Со своей стороны сообщаю: орден магов тщательно изучил происшедшее и постановил, что никакой вины за тобой нет. Председатель Нантрек заверил меня, что подробности, насколько это возможно, будут сохранены в тайне.
– А как же демон?
Ребенген поднял бровь:
– Какой демон? Никакого демона не существует.
Я окончательно запутался, и он милостиво снизошел:
– Слушай меня, я объясню тебе один раз, вряд ли ктонибудь еще будет вникать во все это подробно.
Я превратился в слух.
– Помнишь тот день, когда тебя покалечило? – Он провел пальцем по щеке.
Мой шрам немедленно зачесался. Хотел бы я забыть тот день, да не выходит. В памяти мгновенно всплыли четкие, как галлюцинация, картины, запах крови и смерти, ужасные крики и отвратительный хлюпающий звук. Ребенген не стал ждать ответа.
– Демон преследовал вас, зажал у моста, порвал защищавших тебя гвардейцев, добрался до тебя, саданул по лицу и – убежал. Ну не глупо ли? Держать свою жертву в когтях и тут же бросить. Когда твой отец и Пограничные Стражи отследили тварь, она металась по улицам Винке, почти не обращая внимания на горожан. А ведь демон подобен живой стреле и движется вперед неумолимо, пока не поразит цель.
Я предпочитал не задумываться о причинах своего везения: повезло, и ладно.
– Только недавно стала известна истинная картина происшедшего. Суть в том, что, когда защитников не осталось, ты защитил себя сам. Действуя интуитивно, ты произвел действие, именуемое магическим удвоением. – Видя мою растерянность, мастер Ребенген улыбнулся. – Ты не создавал тварь, ты просто разделил себя надвое. Духовная сущность покинула тело и увела за собой разъяренного монстра. Причем разделение произошло неровно, и обе твои части приобрели независимое существование (уникальный феномен!), а возникшие странности целители списали на шок.
Я почти чувствовал, как мелкий урод гадко ухмыляется мне. Духовная сущность? Однако…
– Но до бесконечности такое разделение продолжаться не могло, – добавил маг. – Рано или поздно дух оторвался бы от тела полностью и развеялся, а тело, утратившее волю, зачахло бы. И тут вмешался я. Естественно, я не понимал, что делаю. Я подсунул Тени Магистра гривну Разрушителя, заставив дух вспомнить о благах тела. Потом свел бездушное тело и бесплотную душу на расстояние прямой видимости и напугал их настолько, что дух пожелал оказаться в единственно доступном ему убежище – в теле. И появился целый ты.
– Ну спасибо. – Не знаю, какая из моих половин вложила в эти слова больше сарказма.
– Если я правильно понял, самой большой проблемой таких манипуляций является двойственность сознания. – Чародей посерьезнел. – А теперь скажи мне, мальчик: с кем я говорю?
Я открыл рот для гневной отповеди, а потом вспомнил, с какой легкостью увел у здешнего эконома пачку отличной рисовой бумаги. Буквально – не задумываясь. И отношения с людьми у меня теперь складывались не в пример проще.
– Ну… На этот вопрос нелегко ответить.
Ребенген повеселел:
– Хорошо, очень хорошо! Значит, проблемы с совместимостью личностей не возникло. Полагаю, со временем граница станет еще более размытой, хотя, где именно она проляжет, во многом зависит от твоего волевого усилия. Помни, ты станешь тем, кем хочешь быть.
Его слова неожиданно привели меня в замешательство. А кем я хочу быть? Сколько я себя помню, такого вопроса передо мной никогда не стояло. Я был сыном правителя Шоканги, наследником Лорда и будущим Лордом. Вариантов просто не существовало.
Чародей похлопал меня по плечу:
– Не бери в голову! Когда мы вернемся в Арконат, я объясню тебе еще некоторые нюансы… коечто нельзя говорить вслух, даже будучи уверенным, что тебя не подслушивают. Поверь, твоя жизнь сильно изменится. Полагаю, к лучшему.
На том и порешили.
Судьбе угодно было внести в мои планы свои коррективы. Буквально на следующий день Ребенген разбудил меня ни свет ни заря и сообщил:
– Уезжаем сегодня после полудня. Заканчивай все дела и собирайся.
– А чего такая спешка? – Желания вылезать из кровати не было совсем.
– По пентаграмме ночью сообщение пришло. В Последней Крепости побывал демон.
Сон как рукой сняло.
– Демон?
Ребенген поморщился:
– Вот именно. Заметили его случайно, вроде бы тварь лазила по крышам и чтото искала. Поднимать шум не решились: демон посреди жилых построек хуже всякого проклятия. Теперь их заклинатели в панике – ни одно охранное заклинание не сработало, а нам предписано отправляться в путь немедленно, с наличными силами.
На лбу чародея появилась болезненная складочка. Я всполошился:
– Что, мало сил?!
– Нетнет, с силами все в порядке. – Ребенген помедлил, а потом признался: – Но в качестве магической поддержки с нами пойдет уважаемый Гверрел.
– Это плохо?
– Это с какой стороны посмотреть, – дипломатично заметил маг.
Гверрел – это местный чародей, тощий как вешалка, вечно растрепанный и притом с огромными линзами на носу. Исключительно деятельная личность. Он ворвался к нам, едва мы позавтракали, и тут же потащил на какоето важное совещание, не слушая никаких возражений. Лично я не понимал, что буду там делать, с моимто знанием местного наречия, но отбиться от него не сумел. У Серых просто страсть к совещаниям, это чтото типа религии. Я уже пару раз на это нарывался и знал, что они могут сидеть и ругаться часами, не охрипнув, по любому поводу, а меня после пяти минут начинает неудержимо клонить в сон. Проблема с совещаниями была еще и в том, что места для них теперь не нашлось. Немногие уцелевшие помещения Цитадели были заняты под казармы и склады, во всех остальных с бешеной энергией кипел ремонт. Молотки тюкали, мастерки шкрябали, каменщики зычно перекрикивались через весь двор. Поэтому обсуждать важные дела пришлось в столовой, где было относительно тихо и от разговора не отвлекало ничего, кроме запахов. Я благоразумно устроился в дальнем конце стола спиной к колонне, от сердитых взглядов Гверрела меня заслоняла широкая спина кавалерийского командира, а местного начальника я не боялся – он на меня внимания почти не обращал. Я рассчитывал вздремнуть. Гортанные переливы чужеземной речи меня не беспокоили, в сладком полусне струились причудливо искаженные образы реальности и фантастические картины, порожденные неведомыми глубинами сознания. Ставшие уже привычными лозы и черепа, белый рыцарь с черным мечом, утопающий в океане неземного сияния, битва двух неопознаваемо прозрачных теней, каждая из которых была чемто похожа на меня, демоны (а как же без них!) и летающие свечи, темные руины, напоминающие выгнивший изнутри фрукт. И как раз тогда, когда одна из теней стала приобретать знакомые черты, ктото пихнул меня в бок. Я встрепенулся и захлопал глазами. Вся компания смотрела на меня и чегото ждала. Убей бог, если я понимал, что им надо.
Ребенген пришел мне на помощь:
– Итак, Рейл, скажи нам, обитатели Ганту разумны?
– Разумны, разумны! – заверил я его, все еще пытаясь прийти в себя. Ненавижу, когда меня так будят! – У них книги есть, ритуалы всякие. Так что разумны.
Ребенген перевел взгляд на Гверрела:
– Надеюсь, тема закрыта?
Заклинатель воинственно сверкал линзами очков:
– Это ничего не меняет!
Ребенген возвел очи горе и мученически вздохнул:
– Уважаемый, хорошо ли вам известна география Тирсина?
– Достаточно хорошо! – взъерошился Гверрел.
– Тогда вы, конечно, знаете, что все дороги через Тирсин проходят через одну из трех ключевых точек? Как бы вы ни кружили по долине, покидая ее, вы либо переправитесь через Черк по мосту в верховьях, ведущему к перевалу Латрух, либо будете сплавляться по тому же Черку сквозь каньон Хуранги, либо пройдете по подвесной дороге Свантоноро. Каждый из этих путей в самом узком месте имеет ширину не более ста локтей. Кто бы нас ни преследовал, твари из Ганту или… другие недоброжелатели, проблем со слежкой у них не возникнет. Путь через Забытое королевство, вопервых, чисто физически короче, вовторых, менее предсказуем. Я внятно объясняю? Или у вас какието свои соображения на этот счет?
