Тропа каравана - Суренова Юлиана (версия книг TXT) 📗
И тут показался Шамаш. Должно быть, его удивила остановка каравана и он решил узнать, что стало ее причиной. Но вид пораженных, словно они стали свидетелями величайшего из чудес, караванщиков не столько отвечал на вопросы, сколько еще сильнее все запутывал.
Маг, заметив стоявших невдалеке Атена и Лиса, хотел подойти к ним, но тут его взгляд упал на волка, и он остановился, с интересом рассматривая незнакомое ему животное.
Зверь тоже увидел Шамаша. Его глаза вспыхнули радостью, хвост завилял, совсем как у собаки. Весь вид зверя говорил: он, наконец, нашел!
Поскуливая, волк осторожно приблизился к наделенному даром, лег в снег у его ног и, задрав вверх морду, замер, не спуская с Шамаша взгляда раскосых темно-рыжих глаз.
Шло время. Как бы медленно оно ни тянулось, его движение нельзя было не заметить. Стали неметь ноги, которые словно вросли в мертвую заснеженную землю. Покраснели щеки…
С востока налетел веселый непоседливый ветерок, засвистевший беззаботную песенку. Он поднял в воздух охапку легких серебристых снежинок, которые заструились, сверкая, прекрасным прозрачным полотном…
Никто не смел сдвинуться с места. Люди стояли, не спуская взгляда с замерших друг против друга человека и волка, которые словно говорили друг с другом на языке мыслей. Караванщики не решались даже глубоко вздохнуть, не то что произнести слово. Все молча ждали, что будет дальше.
Звери, соплеменники золотошерстного предводителя, прекратив свой причудливый танец, опустились в снег. Одни вытянули передние лапы вперед, положив на них узкие заостренные морды, другие, уткнулись прямо в снег, как будто стесняясь чего-то, закрыли носы пушистыми лапами.
Наконец, словно очнувшись ото сна, маг шевельнулся, вздохнул полной грудью холодный воздух, а затем, кивнув, подошел к волку, наклонился к нему, коснувшись рукой гладкой грубой шерсти. Зверь, вскочив, крутанулся, стряхивая с себя снег, подпрыгнув, лизнул руку, словно благодаря за понимание, а потом, осторожно взяв зубами за рукав, настойчиво повлек за собой в снежную пустыню. Шамаш сделал шаг, второй, затем, остановившись, повернулся к хозяину каравана:
— Мне надо ненадолго уйти, — тихо проговорил он. — Я скоро вернусь.
— Мы подождем тебя здесь, — сглотнув ком, подкативший к горлу, хрипло произнес Атен.
— Не останавливайтесь из-за меня. Продолжайте путь.
— Но уже темнеет. Тебе будет тяжело нас найти… — караванщик умолк, осознав, что ему не стоит бояться за Шамаша: тому, конечно же, не составит труда сделать то, на что способен даже простой караванщик, ведь, если не поднимется метель, что вряд ли случится сейчас, когда не видно ни одного ее гонца, на снежном полотне пустыни надолго сохранятся следы повозок. Атен боялся другого — что Шамаш не захочет вернуться…
Если его столь фантастичное предположение верно, если это госпожа Айя прислала за ним своих волков, если… В мир вернется великий бог, но караван потеряет своего Хранителя.
— Возвращайся поскорее, — спустя какое-то время проговорил он, ничего не объясняя собеседнику, лишь прося его о понимании.
Тот, кивнув, повернулся, увлекаемый за собой волком, но его заставил остановиться голос Лиса:
— Возьми оленя… Сейчас, я прикажу оседлать…
Колдун понимал, что караванщиком движет желание помочь, облегчить страннику дорогу, но, встретившись на миг взглядом с рыжим волком, качнул головой:
— Нет, не надо. Спасибо, — и зашагал прочь.
В тот же миг волчья стая, словно только того и ждавшая, огненной волной сорвалась с места и понеслась назад, в снежную пустыню, удаляясь от каравана все дальше и дальше.
Провожавшим их пристальными взглядами, не смея моргнуть, людям показалось, что волки образовали круг, намереваясь защищать Шамаша от всего, что могло ждать его в бескрайней снежной пустыни.
Прошло совсем немного времени и они исчезли в опустившейся на землю мгле. Но караванщики продолжали какое-то время стоять в гробовом молчании, не решаясь двинуться.
Наконец, оцепенение начало потихоньку оставлять людей. Вздох сорвался с побелевших губ. Холод заставил шевельнуться, переступить с ноги на ногу, толи согреваясь, толи пытаясь порвать тонкие нити наваждения, все еще паутиной висевшие на теле.
Атен и не заметил, как к нему подошел Евсей.
— Я не успел еще внести в летопись одно чудо, как стал свидетелем второго, — тихо проговорил он. — Если так пойдет и дальше, каравану будет мало одного летописца — я просто не успею записывать все события.
— Ты намекаешь на то, что тебе нужен помощник? — Атен заставил себя пошутить, а, так как ему было сейчас совсем невесело, шутки не получилось.
— Да, — Евсей воспринял слова брата буквально и, казалось, был даже доволен, что тот понял все сразу и ему не придется ничего объяснять. — Дай мне Ри. Он паренек сообразительный, свитков не боится, да и фантазер еще тот. Ему уже скоро проходить испытание. Пора искать свое место в караване. Не вечно же ему присматривать за малышами.
— Ладно, поступай, как знаешь, — караванщик махнул рукой. Ему было сейчас совсем не до этого, и он был готов согласиться с чем угодно.
Тут еще Лис кашлянул, привлекая внимание к себе:
— Так что мы будем делать: пойдем вперед или станем ждать здесь?
— Можно было бы на ночь разбить шатер, — Атен, стащив рукавицу, потер нос, провел рукой по усам, бороде, всем своим видом показывая, что не собирается делать и шага вперед, пока не вернется Шамаш. — В конце концов, до города осталось всего нечего, а запасы огненной воды и продуктов у нас на два месяца дороги, никак не меньше…
— Быть посему, — кивнул помощник, который именно это и хотел предложить, но подумал, что будет лучше, если решение примет сам Атен. Он хозяин каравана и это его право. — Я отдам все нужные команды.
— Хорошо. И пусть все поторопятся: темнеет очень быстро, — он проводил Лиса взглядом, огляделся, убедившись, что все занялись неотложным делом, на время заставив себя забыть о своих переживаниях. Однако, сам он не торопился идти куда-то.
— Ты хочешь что-то от меня услышать? — раздался за спиной тихий голос Евсея. — Признание, что я ошибался, а ты был прав?
— Священные волки…
— Они — слуги богини снегов, а не господина Шамаша, — поспешил напомнить ему младший брат. — Да, его принес дракон — во всяком случае, так говорит Мати. Но мы ни разу не видели ни белого лебедя, ни черного ворона — священных птиц бога солнца.
— Евсей, кого ты пытаешься разубедить: меня или самого себя?
— Себя, — вынужден был признать тот. — Себя, — вновь повторил он, вздохнув. — Потому что если ты прав, он вряд ли вернется.
— Но у мира снова будет свой бог — защитник!
— Да, вот только когда? Боюсь, нам с тобой этого не увидеть…
— Почему?!
— Сколько веков, тысячелетий госпожа Айя ждала, что Ее супруг очнется от тяжкого недуга? Неужели же, наконец, вернув мужа, Она тотчас отпустит Его в мир?
Атен молчал, хмуро глядя на подобный черненому серебру покров снежной пустыни.
— Не важно, во что верит моя душа, — тихо произнес он. — Сейчас мне хочется, чтобы она ошибалась…
Хозяин каравана сторонился своих людей, боясь прочесть у них в глазах вопрос, на который он и сам был не в силах ответить, сколь ни пытался: "Что происходит? Возможно, тропа привела караван в мир легенд, — это было бы так здорово, захватывающе… Но… — И что дальше? Что ждет впереди? Куда мы идет и придет ли куда-нибудь, не имея карт магических земель, не зная путей и оставшись без проводника…?"
В душе бушевали противоречивые чувства, заставляя тех, кто был подвластен им, теряться в сомнениях, боясь сделать шаг вперед, начиная задумываться над тем, не будет ли лучше повернуть назад, и вздрагивать, вспоминая, что позади лежит ужасная трещина, непреодолимая без помощи магии.
И Атен ушел в свою повозку, надеясь скрыться в ней от всех забот и проблем.
Мати лежала возле боковой стенки, старательно прислушиваясь ко всему происходившему снаружи. Ей было страшно интересно узнать, что случилось, почему караван остановился. По тому, как потеплело в повозке, как стихли голоса снежной пустыни, она поняла, что установили шатер, но в чем причина остановки…
